Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова
– Чтобы Эльвира Родионовна была любовницей Фрола Евгеньевича.
– Почему?
– Потому что вы сами сказали о том, что муж приставил к ней охранника!
– Ну, приставил, – отозвалась она невозмутимо.
Он сделал протестующее движение подбородком и тотчас заметил её улыбку в зеркале. Слова уже были готовы сорваться с губ Мориса, как она положила руку ему на коленку и сказала ласково:
– И всё-таки это возможно. Правда, в одном случае.
– В каком? Эльвира перекупила охранника? – фыркнул Морис.
– Ну…
– Не думаю, что он стал бы так рисковать!
– Я опять же хочу напомнить тебе о единственном варианте, при котором парень мог пойти на риск.
– Это не деньги?
– Нет! Это сама Эльвира!
– Не понял.
– Что же тут непонятного, солнышко? Ты же сам считаешь Эльвиру Кобылкину красавицей?
Он машинально кивнул.
– У других мужчин тоже есть глаза, и они видят её красоту. Но, в отличие от тебя, у них не ледяное сердце.
– Это у меня ледяное сердце?! – чуть было не вспылил Морис.
– Прости, солнышко. Я имела в виду только по отношению к Эльвире Кобылкиной.
– По отношению ко всем женщинам, кроме вас, – холодно поправил он её.
– Ну, вот видишь! – обрадовалась Мирослава.
И Миндаугас, поняв, что обрадовалась она вовсе не его холодности в отношении других женщин, а своей предполагаемой правоте в отношении восприимчивости других мужчин к красоте Кобылкиной, тихо вздохнул.
– Не расстраивайся, – ласково сказала она.
Морис подумал о том, что, судя по улыбке Мирославы, она уже обрела твёрдую версию и готовилась обрушить её на голову ещё ни о чём не догадывающегося Наполеонова.
– Допустим, – проговорил Морис, – Эльвире Родионовне удалось соблазнить телохранителя, приставленного к ней мужем, но как же Тавиденков согласился делить любовницу с охранником?
– Фролу Евгеньевичу совсем не обязательно было знать о том, что Эльвира спит не только с ним.
– Как же… – растерянно пробормотал Морис.
– Так же. Ему она могла озвучить твою версию о том, что она перекупила охранника.
– И он клюнул?
– Почему нет?
– Я бы не поверил.
– Не все такие умные, – польстила своему помощнику Мирослава.
– В любом случае у нас нет доказательств.
– Доказательств чего? – переспросила она.
– Доказательств того, что жена Дениса Сергеевича была в интимной связи с его компаньоном и охранником.
– Как раз это-то доказать не сложно.
Морис не стал спрашивать, как она собирается это доказывать. Он уже догадался, что Мирослава прибегнет к помощи Наполеонова. Его интересовало другое, как она собирается выводить на чистую воду убийцу Тавиденкова. Ему казалось, что на роль убийцы она назначила Стеллу Эдуардовну.
«Не хочет ли она, – думал он, – угрожая Эльвире разоблачением, заставить Кобылкину дать показания против Тавиденковой? Но что та может сказать? Даже если допустить, что Стелла не смогла смириться с изменой супруга и придумала и осуществила грандиозный постановочный план убийства мужа, любовница при этом присутствовать никак не могла».
И тут он заметил, что они едут совсем не в том направлении.
– Мирослава, – позвал он.
– Что?
– Мы едем не туда.
– Туда, туда, извини, я забыла тебе сказать, что нам нужно прежде кое-куда заехать.
– Мы выезжаем из города.
– Угу.
Он решил больше не задавать вопросов.
Спустя полтора часа машина остановилась в полупустынной местности. Мирослава выбралась из машины и стала оглядываться вокруг. Морис составил ей компанию
– О! – воскликнула она. – Там, кажется, есть люди.
И точно, возле двух как бы слипшихся друг с другом старых домов, один из которых готовился завалиться набок, стоял грубо сколоченный стол, окружённый скамьями. Мужчины, сидевшие за этим столом, как в старом добром советском кино, забивали козла.
Казалось, что время остановилось. Морис от этого переноса в неизвестное ему прошлое слегка ошалел и впал в ступор. Но Мирославу, казалось, ничего не смущало. Она подошла к аборигенам, дружелюбно поздоровалась и спросила, как далеко отсюда заброшенные дачные посёлки.
– Да, можно сказать, рукой подать, – ответил один из мужчин.
– Никто из вас случайно не знает, где находится участок Захара Тимофеевича Тавиденкова?
– Эка вы загнули! – ответил один из мужчин. – Уже и кости его, поди, давно сгнили.
– Так я не кости ищу, – дружелюбно улыбнулась Мирослава, – а его участок.
– Молодец барышня! За словом в карман не лезет, – одобрил самый пожилой из них. И добавил: – Филипыч знает это место. Если дадите ему сотенки полторы, он вас проводит.
– Не вопрос, а где мне найти Филипыча?
– Так он за домом на солнышке, наверное, дремлет.
– Вы не могли бы сходить за ним? – попросила она вежливо и положила на стол тысячу рублей сотенными купюрами.
– Это дело! – ответил ей мужчина. И уже через пятнадцать минут они ехали с Филипычем и его сопровождающим к участку Тавиденкова. Ехали не больше шести минут. Можно было бы дойти пешком. Но мужчинам, видимо, хотелось прокатиться на машине.
– Вот она, его фазенда, – указал рукой старик.
Из всего, что было на участке, Мирославу заинтересовал старый гараж, и она стала его рассматривать
– Никто сюда сто лет не ходил, вон и замок проржавел, – сказал старик.
– Но он сбит, – возразила Мирослава.
– Это потому, что не открывался, – ляпнул сопровождающий Филипыча и напомнил старику: – Дед, а ты помнишь, весной тут несколько раз крутился какой-то мужик в кожаном пальто.
– А точно, Митька! Когда я его спросил, чего он тут трётся, он сказал, что хотел бы купить гараж, спрашивал, нет ли тут заброшенных. Я сказал, хоть и сомнительно, что такому фраеру нужен старый гараж, что тот, на который он смотрит, и есть самый что ни на есть заброшенный. Он спросил, а чей он? Я ему сказал, и он ушёл…
– А вы могли бы его узнать? – спросила Мирослава.
– А чё? Мог бы.
Мирослава достала мобильник и стала листать фотографии имеющихся в нём мужчин.
– Вот этот! – ткнул прокуренным пальцем в изображение телохранителя Эльвиры дед.
– Вы уверены?
– Он это, точно он, – закивал и тот, что сопровождал Филипыча.
– И вы готовы будете это подтвердить?
– Зуб даю, – ответил тот, что помоложе.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Тогда и видели.
– И больше он сюда не приезжал?
– Днём нет. А ночью мог.
– Почему ночью мог?
– Потому что ночью жизнь в нашем курмыше замирает.
«Можно подумать, что жизнь у них тут днём бурлит», – с иронией подумал Морис.
Но Мирослава была сама серьёзность:
– Вы хотите сказать, что сюда ночью кто-то приезжает?
– Не именно сюда! – Дед для наглядности потопал по земле. – Но вообще, тут ночью всякая шушера шляется. Поэтому мы, старожилы, ночью носа из домов не высовываем.
Детектив дала им ещё каждому по пятьсот рублей, отвезла туда, откуда взяла, и
