Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
– Миссис Старлингтон, я ведь тоже не отрицал такой возможности. Сейчас даже любого жителя города, включая младенцев и стариков, могут использовать для неблаговидных целей, – спокойно ответил Фред.
– Но вы, мистер Хантер, как-то скептически отнесли к рассказу мисс Кэмпион.
– Только по той причине, что почти все женщины могут из крошечной искорки раздуть шаровую молнию. Но проверить надо, не спорю. – Он посмотрел на меня с улыбкой, в которой я смог прочитать: «Мы-то, мужчины, знаем о ваших бзиках. Но стоит ли с женщинами из-за этого ругаться? Лучше согласиться, не правда ли, Марк?»
– Я скорее тоже соглашусь, – подтвердил я, кивнув головой, – такое развитие событие вполне допустимо.
Не спеша допив вино, миссис Старлингтон резюмировала:
– Вот по этой причине я тоже несколько озабочена настоящей ситуацией и сама являюсь заинтересованным лицом в предстоящем расследование. Необходимо разобраться с этими странностями в жизни мисс Кэмпион. Разумеется, я не предлагаю вам выискивать «кротов» в моей компании. Этим займутся другие. Мы с Лорой хотим попросить вас проверить только ее… странности. И я, в случае вашего согласия, конечно, хочу обсудить предварительную сумму гонорара.
Я немного помолчал, обдумывая сказанное, затем ответил:
– Это понятно, но давайте отложим обсуждение этого вопроса на некоторое время. Я ничего не могу сказать, пока не выслушаю мисс Кэмпион. Мне ведь надо хотя бы приблизительно знать, чем предстоит заняться мне и моим сотрудникам, и какое время займет это расследование.
– Марк, мне это тоже понятно, просто я немного неправильно выразилась. Конечно, вам нужно поговорить с Лорой. Но Фред уже сейчас может вам кое-что рассказать. Не думаю, что его рассказ может как-то повлиять на объективность вашего восприятия.
– Естественно, я с удовольствием послушаю мистера Хантера. – Улыбнулся я, подумав при этом, что шеф службы безопасности и бывший полицейский присутствует здесь не только для того, чтобы поведать мне об обстоятельствах дела. По-видимому, ему лично нужно оценить мои профессиональные качества как детектива, хотя бы навскидку.
– Тогда я оставлю вас вдвоем. Марк, вы можете заказать все, что хотите. Надеюсь, такое предложение вас не оскорбит, тем более что у нас сегодня скромная презентация новой лаунж-зоны для узкого круга людей.
Кивнув на прощание, женщина легко поднялась и грациозно проследовала к выходу. К моему удивлению, Кербер не бросился ее провожать. Он спокойно посмотрел на меня, а затем кивнул официанту и заказал еще пинту пива для себя и бокал вина для меня, предварительно спросив меня об этом.
Рассказ Фреда меня больше озадачил, чем заинтересовал. И в тот момент я вообще подумал, что проблема в большей степени надуманна, особенно вкупе с «приправой» из журналистского воображения и типично «женских» качеств: впечатлительности, повышенной мнительности и буйного воображения… В этой ли своей убежденности и крылась тогда моя ошибка? Возможно и нет, я же не прорицатель. Мой просчет, наверное, состоял в том, что я настроил себя на простое и незатейливое расследование. Мягко говоря, весьма опрометчивое мнение!
После разговора с Фредом я некоторое время просидел в «океанариуме», пребывая в легком недоумении. Заказав еще порцию мусса, я вновь прокрутил в голове прошедший вечер. Значит, всего лишь проверить, следят ли за мисс Кэмпион или нет. Почему Минерва наняла меня для такого несложного дела, с которым справились бы пару «солдат» из отдела Фреда? Я медленно ел мусс из лайма (молекулярная технология), сок, впрыснутый в многочисленные шарики азота, попав на язык, взрывался вкусом и испарялся бесследно, также как и мои мысли.
Мое желание: постичь хоть малейшую логику в поставленной передо мной задаче, потерпело фиаско. Вернее, логика-то была, но уж очень странная, на мой взгляд. В какой-то пьесе эпизодическую роль играет молодая способная актриса, похожая на другую актрису, давно умершую. Ну и что из этого? Какой в этом может быть криминал? Теоретически, конечно, все может быть, но если только рассматривать такой сюжет в качестве сценария для триллера, а в жизни все проще. Во всяком случае, у меня пока не было каких-то оснований серьезно относиться к подобной истории. Может, они есть у Элизабет? Тогда почему она не рассказала мне все? «Ну ты странный! Так она и тебе и расскажет Все!» – зло прошипел мой внутренний голос. И я с ним согласился.
Глава 6. Линда Доэрти, племянница миссис Старлингтон
С самого утра Линда пребывала в отвратительном настроении, которое в итоге вылилось в приступ ярости. Маска гнева исказила ее хорошенькое и очень привлекательное лицо, преобразив двадцатичетырехлетнюю девушку в карикатурный образ злой и несчастной женщины средних лет. Самой Линде казалось, что смертоносное пламя ненависти сжигает ее изнутри: мозг взрывался от напряжения, все клетки тела увеличились в размерах и, похоже, скоро начнут лопаться, как мыльные пузыри, а кровь, недавно спокойно циркулировавшая по сосудам, закипев, превратилась в огненную плазму, грозящую в сию минуту обагрить шипящей алой пеной стены шикарной ванной комнаты. И как только ужасная картина дантовского ада предстала перед глазами девушки, она немного пришла в себя. Яркое воображение мисс Доэрти мгновенно изобразило перед ее мысленным взором интерьер ванной комнаты, который сложно было бы отличить от кровавой палитры, украшающей цех по разделке туш крупного рогатого скота, при таком развитии дальнейших событий. Адское представление! Тем более что белоснежный кафель комнаты и так пестрел аляповатыми ярко-красными маками.
Линда присела на крышку унитаза и попыталась беспристрастно проанализировать сегодняшнее утро, чтобы определить: насколько сильно ее чувства и эмоции затопили голос разума, и способна ли она сейчас обуздать рев адреналина в жилах.
Все, вплоть до последней вечеринки, складывалось замечательно, почти как в красивых мечтах мисс Доэрти.
До двенадцати лет Линда росла в Истборне, в благополучной, но не очень богатой семье Роберта Доэрти, старшего брата Элизабет Старлингтон. Девочка посещала хорошую школу и успешно училась, но то, что ее школьное окружение относилось к более преуспевающим в финансовом и социальном аспекте семьям, конечно же, ранило болезненное самолюбие Линды. Поэтому она рано научилась не только лелеять в себе ненависть, но и смогла познать пьянящее чувство мести. Хотя самое важное состояло в том, что девочке почти всегда удавалось управлять этими монстрами человеческой психики, по крайней мере, хорошо их скрывать. Понимая, что в обозримом будущем ее семья не сможет вырваться из своих, весьма скромных финансовых возможностей, Линда решила взять на вооружение известный постулат: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Девочка стала внимательно изучать окружающих, невольно повторяя в этом отношении свою родную тетку, миссис Старлингтон. Но в отличии от Линды, Элизабет росла в достаточно богатой семье, и почему-то ей одной всецело была посвящена родительская любовь, чего, по непонятной причине был лишен ее брат, ставший впоследствии отцом Линды. Видимо, поэтому женщина никогда и не испытывала к окружающим ненависти, да и природа наградила Элизабет другим складом ума, и ее манипулирование людьми было продиктовано прагматизмом и масштабом поставленных перед собой задач. Миссис Старлингтон умела подчинять свои чувства и эмоции холодным и бесстрастным доводам ума. Она поняла важность этого правила давно, еще в детстве, когда в пятилетнем возрасте постигала азы шахматной игры. Побеждает только тот, кто не допускает своим чувствам управлять разумом и волей. И это важно не только в шахматах. «Imperare sibi maxima imperaria est» – высшая власть – это власть над собой – кредо, ставшее для Элизабет образом жизни. Исключения все же были, хотя и чрезвычайно редко – очевидно, совсем не многим удается противостоять гормональной свистопляске. Элизабет не любила вспоминать свои ошибки, несмотря на то что высоко оценивала их значимость в своей жизни. Аналитический склад ума, гибкость и критичность мышления позволили ей достигнуть поставленных перед собой целей с минимальными затратами и максимальным эффектом. Во всяком случае, при скрупулезном анализе всей своей жизни, она приходила к такому, вполне приемлемому для себя, выводу. Но Линда обладала не только иным складом ума, но и другим темпераментом: холерический норов стал доминирующим в характере девушки. Несмотря на этот фактор, мисс Доэрти все же удавалось сдерживать свои эмоциональные вспышки, поэтому никто из окружающих, кроме миссис Старлингтон, не догадывался о возможных, несколько специфических проявлениях чувств этой достаточно умной и серьезной девушки.
Когда-то, еще будучи ученицей начальной школы, Линда выработала для себя свой (как она считала) метод изучения человеческой психики. Девочка сосредоточенно изучала и анализировала слова, жесты, мимику, поступки как своих сверстников, так и взрослых людей. По мелким элементам, как по кусочкам мозаики, она составляла психологические портреты своих родителей, одноклассников, преподавателей, и ей казалось, что она почти не ошибается в своих выводах. Но в одном Линда все же допускала серьезную погрешность: она не брала в расчет собственное несовершенство. Кроме того, в складе ее мышления преобладал анализ, а процесс синтеза был достаточно слабый, и вследствие этого выводы девушки не всегда были верны. Но к Линде тянулись люди. У нее было располагающее к доверительным беседам лицо, добрые глаза и проникновенный, участливый голос. И как-то незаметно для многих она стала выполнять роль всепонимающего и сочувствующего слушателя, можно сказать, ей исповедовались, как священнослужителю. Вот только священник, как правило, оставляет полученные сведения при себе; Линда же очень ловко их использовала, мастерски и изощренно плела кружева интриг, ненавязчиво подсказывая имя лже-автора каких-либо некрасивых деяний. Естественно, она же и выбирала определенного человека на роль козла отпущения. И никому не удавалось изобличить ловкую интриганку.
