Грандиозная игра - Дженнифер Линн Барнс
В его голосе ни капли эмоций. Еще сильнее отстранившись от самого себя, Рохан припомнил одну поговорку – как раз про ситуации, когда нет другого выхода: «Приходится, когда сам дьявол гонит»[18].
– Сразу вижу, когда включается самоконтроль, – заметила Саванна.
Рохан поймал ее взгляд.
– И это не в первый раз. – Несмотря на весь самоконтроль, он почувствовал, что сердце забилось сильнее. – Это, пожалуй, самые важные детали: я в воде, плавать не умею, ничего не вижу – и это не в первый раз.
Они делали это нарочно. Рохан толком не помнил кто, он не помнил никого, кроме женщины. Наверное, остальные родственники. Дети не от хорошей жизни попадают в места вроде «Милости дьявола».
Фишка, к которой он прижимал палец, засветилась. Он тут же прогнал все ненужные мысли и отложил ее в сторону. Еще пять. Рохан потянулся за следующей фишкой и перевернул.
– Действие. – Он взял черную карту. На ней было напечатано изображение серебристой расчески. Рохан посмотрел на Саванну. На ее косу. – Распусти волосы!
Стратегия тут уже была ни при чем. Он и сам готов в этом признаться, пускай и только себе.
Он услышал, как у нее сбилось дыхание.
– Это и есть твое задание?
– Задание такое… – Воспоминания о воде и мраке никак не хотели отступать. – Разреши мне тебя расчесать.
Он позволил себе насладиться видом Саванны, которая ловко распустила косы проворными пальцами. Вот это сноровка!
Рохан взял расческу.
– Готово, – отчеканила Саванна, – вперед!
Она вновь будто бы окружила себя защитными стенами. Интересно, гадал Рохан, думает ли она вообще об этом их мучительном противостоянии, как он сам.
– Я могу придумать другое задание, – сказал он, поигрывая расческой, – если хочешь.
Саванна прошила его взглядом.
– Давай уже поскорее покончим с этим.
– Держи фишку, – Рохан придвинул к ней черный кругляшок. Саванна взяла его в руки. Длинные светлые пряди струились по спине, подпрыгивая при малейшем движении.
– Я к тебе не притронусь, если ты не хочешь! – Рохан встал и направился к ней. Шагал он довольно громко и никак не пытался замаскировать этот звук. – Придумаю другое задание.
– Я хочу выиграть, – отчеканила Саванна.
«Ты в этом нуждаешься», – безмолвно поправил ее Рохан. Лабиринт снова пробудился.
– За дело! – приказным тоном сказала она.
Рохан принялся считать вдохи – свои и Саванны. Когда счетчик дошел до семи, он поднял расческу и начал умело распутывать маленькие колтуны, оставшиеся после косичек. Ему живо вспомнилось, как он наматывал ее косу на кулак, как Саванна тоже больно вцепилась ему в волосы. Но это… это совершенно другая история. Медленно, осторожно, нежно. Ему уже доводилось расчесывать такие густые, длинные, мягкие пряди, так что скоро от узелков и колтунов ничего не осталось.
Да уж, его набор навыков можно было назвать… эклектичным.
На достигнутом он не остановился. Поделив волосы на участки, он бережно обработал каждый, скользя расческой по волосам и спине, считая вдохи – свои и чужие: один, два, три.
И вот она вздохнула чуть судорожней. Ты вообще понимаешь, что я сейчас чувствую, девочка-зима? Рохан осторожно провел большим пальцем по ее шее. Саванна выгнулась, прильнула к его руке.
Его пульс. И ее. Нежность и жар. Вдох, еще один, и еще… Рохан продолжал работу и счет: один, два, три, четыре, пять, шесть…
– Рохан. – Слышать, как она зовет его, – всё равно что получить ножом под ребра.
Саванна.
Саванна.
Саванна.
На фишке под ее пальцем зажегся огонек.
– Мы всё? – спросила она. Голос стал ниже, насыщеннее, живее. Теперь в нем, яростно и неопровержимо, сквозило ее истинное «я».
– Мы всё? – переспросил Рохан. – А, Савви?
Он увидел, услышал и почувствовал, как она сглотнула.
– Да.
Рохан знал: «хотеть» и «нуждаться» – разные вещи. Между ними пролегает граница, и, для того чтобы остаться на правильной стороне, нужно сохранять полный контроль над собой. Можно бесконечно хотеть Саванну, но нельзя позволить себе в ней нуждаться.
Он опустил расческу.
– Одно действие у нас в кармане.
– И одна правда. – Саванна вскинула руку и взяла третью фишку: «действие». Она потянулась к черной стопке и достала изображение ножа.
Должность фактотума «Милости дьявола» обязывала освоить искусство обращения с холодным оружием.
Саванна уставилась на нож, лежащий на столе. Уголки ее губ изогнулись, а потом она сделала нечто совсем неожиданное: схватила себя за волосы и намотала их на кулак.
– Режь!
Рохана не так-то легко было застать врасплох. Стараясь сохранять внешнюю невозмутимость, он взял нож, украшенный жемчужинками, и покрутил в руке.
– Хочешь, чтобы я отрезал тебе волосы этим ножом?
– Я требую. Это такое задание.
Она что-то почувствовала. Рохан вспомнил, как она шумно втянула носом воздух, как прильнула к его руке. Она хотела этого и его тоже хотела. И вот ее реакция.
– Я проворачивал с ножами делишки и похуже, – предупредил Рохан.
– Тогда чего ломаешься?
Рохан взял нож, гадая, кого же она тем самым наказывает: себя за вспыхнувшее чувство или его за то, что это чувство спровоцировал. Он положил левую руку на ее пальцы. Саванна отстранилась, позволила ему намотать длинные пряди на кулак и натянуть у самой шеи.
Пока оба еще не успели глотнуть воздуха, Рохан поднес нож к волосам – чуть выше своего кулака – и начал орудовать лезвием. Работа непростая, но он быстро справился.
Непонятно, какими замерами руководствовался датчик на третьей фишке, но, когда Рохан прижал к нему палец, лампочка опять загорелась.
Саванна встала. У нее под ногами лежал ворох срезанных прядей.
– Твоя очередь.
Жестокая девочка-зима.
– Правда. – Он вытянул белую карточку, но даже не стал читать вопрос в ней. – Почему ты попросила, чтобы я отрезал тебе волосы?
Не такой вопрос стоило задать. Что ему даст ответ в практическом смысле? И всё же…
Он жаждал его услышать.
– А почему бы и нет? – Саванна начала обходить стол, точно хотела отгородиться им от Рохана.
Он положил ладони на столешницу и подался вперед.
– Такой ответ не зачтется, Савви. Положи палец на фишку.
Саванна наклонилась вперед, но к датчикам не притронулась.
– Моему отцу нравились мои длинные волосы, – сказала она. Голос оставался бесцветным, но Рохан заметил, как напряглись ее плечи. – А сейчас его вкусы
