Бюро темных дел - Эрик Фуасье
Коротко говоря, ждать до самого вечера ему не пришлось. Для начала он заметил сторожа с большим псом на поводке, кругами обходившего парк через равные промежутки времени. Затем выяснилось, что персонал питается и, видимо, ночует здесь же, в клинике, поскольку в обеденный час никто ее не покинул. И наконец, когда солнце уже начало клониться к горизонту – карманные часы Валантена показывали около четырех, – входная дверь открылась, выпустив на крыльцо человека в рединготе цвета глазированного каштана. Валантен навел подзорную трубу на худое костистое лицо с остроконечной бородкой. Сомнений быть не могло: на крыльце стоял владелец здешних мест, тот самый врач, которого инспектор видел в морге у трупа Люсьена Доверня, а затем – на похоронах последнего. Сейчас доктор Тюссо разговаривал с кем-то, пока что остававшимся внутри здания. Через некоторое время дверная створка открылась шире, и порог переступили еще двое.
Валантен живо вскочил и подкрутил колесико подзорной трубы, наводя на них резкость. Особе, перед которой Тюссо явно рассыпался в любезностях, было лет тридцать. Инспектор хорошо рассмотрел красивое надменное лицо и восхитительные медно-рыжие волосы, уложенные на английский манер: локоны рассыпались по плечам. Под пелериной из расшитого муслина это дивное видение было облачено в платье из органди с декольте «лодочкой» и зауженными книзу пышными рукавами. Такой роскошный наряд больше подходил для прогулок по Елисейским Полям, нежели для поездки в загородную клинику. Красавица что-то оживленно обсуждала с врачом.
Третий человек на крыльце держался чуть в стороне. Это был мужчина в темной одежде, плаще и цилиндре. Он не принимал никакого участия в разговоре и, казалось, вовсе им не интересовался: безучастно стоял, словно погрузившись в свои мысли, далекие от того, что происходило вокруг. Однако стоило прекрасной особе подать ему знак, после того как доктор Тюссо раскланялся и поцеловал ей руку, человек в цилиндре немедленно устремился вниз по ступенькам, опередив спутницу. При этом походка его выглядела весьма странной – напряженной и скачкообразной, будто он шел на негнущихся ногах. И он двигался так же неуклюже и неуверенно, когда помогал женщине устроиться в тильбюри. Затем этот человек медленно обошел экипаж и уселся рядом с ней. На мгновение, снимая колеса с тормоза и берясь за вожжи, он повернул голову так, что Валантену стало видно его лицо. И это лицо инспектора поразило – он понял вдруг, почему незнакомец двигался так неестественно и заторможенно.
Его широко открытые глаза смотрели в пустоту и были странно, даже пугающе неподвижны. Человек в цилиндре с отсутствующим взглядом как будто спал наяву.
Глава 26. Четверо против одного
С наступлением ночи над Парижем нависли тугие тяжелые тучи. Над рекой поднялся влажный ветер, взбивая рябь на поверхности воды. Валантен прошел мимо монастыря селестинцев и оставил позади здания Арсенала, где, несмотря на поздний час, еще царила суета. Напротив, посреди тускло поблескивавших вод Сены, четко вырисовывался остров Лувьера[58]. Уже лет двадцать его использовали исключительно как дровяной склад. Построек там было мало: контора управляющего на западной оконечности, собственно складское помещение небольших размеров и руины бывшей мануфактуры, где когда-то производились пуговицы. В эпоху Террора мануфактура эта была реквизирована и приспособлена под производство оружия, а впоследствии заброшена. Больше там ничего примечательного не было: несколько чахлых тополей да валуны. По ночам, после ухода рабочих и грузчиков, остров становился совершенно пустынным.
«Идеальное место для тайной встречи… или для засады», – подумал Валантен. Поплотнее запахнув полы плаща, чтобы защититься от ночной прохлады, он шагал над проливом Май по Пон-де-Грамон. Этот мост соединял остров Лувьера с набережной Морлана на правом берегу Сены. Шаги инспектора, сопровождавшиеся ритмичным постукиванием трости по деревянному настилу, громко разносились в тишине, оповещая о его присутствии всю округу в радиусе одного лье. Молодой человек, прищурившись, всматривался в берег острова, ожидая увидеть тех, кто его там ждал. Но берег был безлюдным. Единственный масляный фонарь освещал фасад хибары, служившей конторой управляющего складом, но желтоватый свет был не в силах рассеять сумрак. От воды поднимался туман, укутывая остров бледным саваном.
Добравшись до другого конца моста, инспектор приблизился к фонарю. Здесь не было ни души, лишь старый бродячий кот прикорнул на скамейке под фонарным столбом, но при виде Валантена он проворно шмыгнул в темноту. Инспектор удостоверился, что контора заперта на замок и что внутри никто не прячется. Расступившиеся ненадолго тучи дали пролиться на остров лунному свету, и молодой человек воспользовался этим, чтобы наскоро осмотреться. Казалось, всё здесь – поленницы, нагромождения досок, кусты и уцелевшие стены старой мануфактуры – покрывал толстый слой серой пыли, все словно сковало окаменевшим инеем, отчего над островом витал дух запустения и смерти. Впрочем, это мрачное впечатление было недолгим, потому что уже в следующую секунду тучи снова сомкнулись, образовав непроницаемый покров, и все подробности пейзажа погрузились во тьму.
Теперь, получив представление об окрестностях, Валантен решил занять место на скамейке, которое недавно освободил для него бродячий кот. Молодой человек уселся и достал флягу. Последний глоток алкоголя вернул его мысли к клинике доктора Тюссо, за которой он наблюдал почти весь день. Сейчас он уже ничуть не сомневался, что врач тем или иным образом причастен к гибели Люсьена Доверня. Мужчина в цилиндре, которого он видел на выходе из клиники в компании прекрасной незнакомки, выглядел в точности как лунатик – его поведение соответствовало тому, как, по описанию Фелисьены, вел себя ее брат во время приступов лунатизма. Это не могло быть простым совпадением. Все указывало на то, что подобные симптомы вызваны теми самыми оригинальными терапевтическими методами, разработанными доктором Тюссо. В чем же они заключались? И есть ли вероятность, что именно они привели Люсьена, молодого человека нервического склада, к самоубийству? Идет ли в данном случае речь о несчастном случае или о преступлении, которое еще предстоит раскрыть?
Все эти вопросы кружились в голове Валантена, когда из темноты на набережной вдруг донесся собачий лай. И словно по команде от руин отделилась тень. Силуэт высокого худого мужчины неспешно приближался к инспектору. Валантен, не сводя с него глаз, поднялся со скамейки. «А вот и отгадка подоспела, – мелькнуло в голове. – Сейчас выясним, что это на самом деле – встреча с друзьями или ловушка».
Тень пока что преодолела лишь половину дистанции, отделявшей ее от инспектора, когда из тьмы вынырнул еще один полуночник. Он шел по тропе, пересекавшей весь остров поперек, – по ней можно было
