Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч
Исходники/День 5/ Томск. 26 декабря/ Серфинг/ файл 50010
Денис перерыл все профили участников убийств, изучил мертвые аккаунты жертв и сверил всех друзей друзей. Таблицы по совпадениям пришлось делать вручную, но времени в больнице было предостаточно. Голова уже не болела и мысли не вытекали наружу. Сосредоточено и методично он исключал одних и добавлял других в столбцы. В итоге он вывел несколько фамилий, которые числились в друзьях в 7 случаях. Все были сплошь знаменитости. 2 КВН-щика, ди-джей радио, на которого были подписаны почти все в городе, и психолог Ксения Крапивина. «Вот оно. Связующее звено!» Денис вспомнил, что Лирик берет с ней интервью и позвонил товарищу. Сибирский и не подумал, что рассекретил себя перед Викой. Слишком уж было интересно докопаться до истины. Лирик испугался, когда Денис рассказал ему о происшествии, и совсем сильно сожалел о том, что врачи запретили Сибирскому пить. После прислал смс-кой телефон Крапивиной и предупредил, что она крайне опасная. Со шрамом на лице. Бицепсы, как у мужика и стальной взгляд. Жуть. Сибирский за долгую карьеру общался и с потрошителями, и с душителями. Крапивина не казалась ему кем-то особенным. Только фон ее работы несколько смущал. С психологами ему было не комфортно, хотя он легко водил их за нос, показывая свою уникальную мимику. А те, конечно же, все подмечали. Неверно подмечали.
— Алло, здравствуйте, Ксения! Мне Ваш телефон дал Кирилл, Лирик, ди-джей. Он сказал, что вы поможете.
— Здравствуйте, если только это в моих силах. Я занимаюсь семейной психотерапией.
— Нам надо встретиться. Сегодня. Я боюсь жениться, а свадьба через два дня, — Денис ничуть не врал, и Крапивина не заметила, как попала в ловушку.
[1] Склейка — прямой и наиболее простой способ соединения сцен и кадров при видеомонтаже.
Серия шестая. Удары любви
Исходники/День 6/ Томск. 27 декабря/ Побег/ файл 60001
Вечером Сибирский выбрался из больницы. Денис выяснил, где была его одежда. Беспрепятственно проник в гардероб. Натянул шапочку поглубже, чтобы повязку не было видно и ушел через парадный вход. Медсестра, которую он уговорил не ставить обезболивающее, предупредила, что «поплохеет» совсем скоро и положила на тумбочку парацетамол. Выйдя на свежий воздух, Сибирский устремился к одинокому постукивающему колесами красному старому трамваю и успел заскочить в закрывающуюся дверь. Стекла были полностью заснежены и пейзаж просматривался только через стекло водителя. Ветер гонял поземку по путям, а мороз создавал туман, в котором не мудрено заблудиться. Но трамвай идет лишь туда, где проложен путь.
Денис выбрал сиденье, под которым располагалась печка. Съежился, закупорился и погрузился в раздумья. Мозг гонял мысли словно мячи по полю без ворот. Куда бить было не понятно. Ввязываться в расследование было жутко глупо, но интересно. Беспокоила другая мысль. Что это? Бахвальство? Чувство вины? Зависимость? Побег от невесты? Конечно, какой журналист без толики тщеславия, но это был не основной грех Сибирского. Он мечтал о премиях, славе, но все же работал за кадром. В экран его Эго не просилось. Конечно, если он раскроет это дело, то на пару лет станет завсегдатаем ток-шоу. Это расширит бизнес-кейс и в несколько раз увеличит благосостояние, но это была побочная выгода. Чувство вины подталкивало к действию гораздо больше перспективы быть узнанным на улице. Каждое убийство, связанное с супружескими конфликтами, фрустрировало его и мыслями возвращала в день смерти мамы. Рана не зажила и спустя 20 лет. И новый труп напоминал, что ничего вернуть уже нельзя. Мертвые не воскреснут. «Возможно, у нас с убийцей один мотив — предотвратить чью-то боль?» — Сибирский мысленно хихикнул. «А может вообще все дело в Ольге, бегу по лезвию бритвы лишь бы свадебный ошейник не надевать».
Пересев на троллейбус, журналист добрался до университетской рощи. На остановке он купил воду и съел таблетку обезболивающего. Головокружение уже подступало, и он ощущал пульсацию в теменной области. Сибирский ускорился и вошел на территорию ТГУ. Чтобы переждать приступ дурноты он уселся на лавочку, но так что его задница лишь слегка касалась сидения, а основная нагрузка пришлась на спину. Перед ним тусклым ночным светом заиграли новогодние гирлянды. Зимняя сказка, в которой главный корпус Университета был волшебным замком мудрецов.
Белоснежное как зефир здание подсвечивалось желтыми фонарями. По центру над тремя коричневыми арочными дверьми горели три полукруглых окна актового зала. Там вручали дипломы и устраивали в основном музыкальные концерты. Эти окна были разделены 6 колоннами, на которых стоял прямоугольник с большими буквами: «УНИВЕРСИТЕТ». Он и был университетом, рядом справа в полукилометре располагался Медицинский Институт и ТУСУР, влево, если забраться в гору — корпуса Политеха. Где-то в недрах города затерялись еще 2 ВУЗа и куча филиалов московских и питерских учебных заведений. Каждый пятый житель — студент. Но «университет», само слово в Томске обозначало именно ТГУ — государственный классический университет. Денис почти не учился в главном корпусе, у журналистов был свой, но знал, что там в огромных аудиториях взрастает новое поколение, которым будет гордиться город, а возможно и вся страна.
В 90-ые область была нефтяным центром, да и сейчас природные ресурсы качали будь здоров, но в определенный момент по указке сверху, в стратегическом планировании появился важный пункт. Создать в городе, где на одной улице стоят 4 университета подряд, научный центр. Как с этой директивой обстоят дела сейчас Сибирский не знал. Но ему бы хотелось, чтобы власти сделали хоть что-то не «как обычно». Пережёванная жвачка обещаний подбешивала почти всех, с кем разговаривал Денис о судьбе и развитии города.
По бокам от дверей университета висели две таблички, на которых были выгравированы даты основания и открытия учебного заведения. Это был первый университет за Уралом, он котировался по всей России, стабильно по всевозможным рейтингам входил в 5 лучших ВУЗов страны. Впрочем, в столице свои нравы и дипломом можно было подтереться. Положительное мнение создавали другие успешные выпускники ТГУ. Этот шлейф когда-то помог Сибирскому.
