Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч
— Я хочу все рассказать. Андрея убили, и я узнал кто это сделал. Приезжай в «ебеня», — адвокат был пьян. — Ммм это недалеко от площади Батенкова, переулок Кононова. Там маленькая улочка с двухэтажными деревянными домами, дойдешь до последнего слева. На втором этаже 4-ая квартира. Буду ждать.
— У меня нет оператора. Придется на телефон.
— Ты меня не понял, — закричал адвокат не своим голосом, как будто ужасно боялся чего-то. — Сейчас же.
— Через полчаса буду.
Сибирский схватил подштанники и стал натягивать их на крупные ляжки, но спохватился и вызвал такси. Адрес не назвал, только обозначил площадь.
По дороге Дениса одолевал вопрос, стоит ли звонить разгневанной Кузнецовой, но вспоминая предысторию их склок и рассказ библиотекарши о ее отце, журналист решил припастись козырями. А именно показаниями адвоката. Плюс эксклюзив, признание, даже на телефон. Майорша не допустит съемки.
Такси высадил его на темной площади. Последний трамвай, скрипя на повороте, уходил на улицу Розы Люксембург. Денис по навигатору отыскал закоулок и побрел к деревянным домам. Из центра города его телепортнуло в дотелевизионную эпоху. «Насколько парадоксально порой бывает градостроительство. Оказывается, сделав 10 шагов от можно оказаться в прошлом в середине 20 века». Сибирский прошел мимо первого дома, в котором горело всего одно окно. Рядом под фонарем блестела ледяным ужасом достопримечательность. Замерзшая колонка. Серая труба с рычагом и краном была почти полностью покрыта снегом, а внизу слоеным ледяным желе спадали слои замерзшей воды. «Питьевая вода на улице в колонках!» — мир московского журналиста как-то совсем искривился и поплыл в морозной дымке. Идти было метров 150, но и за это время на щетине образовалась корка льда. Денис растер щеку шерстяной перчаткой и втянул воздух. Пахло дымом от буржуек, которые помогали центральному отоплению согреть народ в этих, как выразился адвокат, «ебенях». Надо сказать, слово было настолько емким насколько и правдивым. Даже по работе быть здесь не хотелось.
Скрипучие половицы старого крыльца нервной дрожью отзывались в глубинах сознания. Животный страх наполнил внутренности. Денис включил фонарь на телефоне, чтобы рассеять темноту. Слева в квартире номер 1 подвывала собака, видимо оставленная в жутком холоде. Дверь под номером 2 словно в сказке со всех сторон была покрыта инеем — это теплый воздух замерзал, едва высовываясь из щелей. Денис заскрипел на второй этаж. Он откашлялся громко, чтобы адвокат поскорее его услышал, но никто не замечал присутствие Дениса. Журналист направил фонарь вправо. Он посчитал, что четвертая квартира будет именно там. Ошибся. Этот вход был наглухо заколочен досками. Сибирский повернулся к последней двери и увидел, что она приоткрыта. Однако свет не падал из нее. «Сидит в темноте», — предположил журналист, но почуял, дело пахнет трупом.
— Пучков, — крикнул Сибирский, чтобы отогнать злых духов и резко вошел в квартиру.
Слева кухня — никого. Еще два быстрых шага, и он оказался у входа в комнату. Тело адвоката, висевшее вместо люстры, медленно качалось и закручивалось. Паника охватила Дениса, захотелось убежать из этого страшного места. «Две минуты и ты в центре города. Беги», — сознание торопило журналиста. К открытому окну шмыгнула тень, где-то на улице заскрипел снег.
Денис навел луч света от телефонного фонаря на окно, ветер с карниза задувал снежинки в комнату, тепло от догоравших в печке дров стало мгновенно уходить и холод вновь принялся завоевывать территорию. На подоконнике была вмятина, словно кто-то вышел в окно. Сибирский бросился к карнизу, высунул голову и инстинктивно посмотрел вниз. Там был небольшой спуск на декоративный балкончик, который можно было использовать разве что для цветов, Денис решил попробовать последовать за убийцей и сделал шаг. Как только нога оказалась на подоконнике, сзади его подхватила чья-то рука и подтолкнула наружу, зацепиться не удалось и Денис полетел вниз головой со второго этажа. «Как очевидно. Как глупо».
Боль растеклась по всему телу. Легкие слиплись после удара плашмя о жесткий накатанный снег. Денис еще хватал губами воздух перекатываясь на бок. Наконец вздохнул. Шапка почему-то намокла на затылке, в голове потеплело. Он закрыл глаза и уже ничего не видел. Какие-то остатки сил и сознания он направил на свое спасение. Наощупь отыскал телефон и вслепую набрал 112. Получилось с третьей попытки. Когда оператор подключилась Денис назвал адрес, добавив, что это и правда оказались «ебеня».
Продюсер Маша стояла перед руководством канала и выслушивала благодарности в свой адрес. Начальники выражали надежду, что программа и дальше будет показывать высокие рейтинги. Просили оставить костяк творческого состава. Маша кивала и уверяла, что готова костьми лечь ради дорогой сердцу программы. Ключевое слово было «лечь», и все находящиеся в кабинете люди поняли, как в дальнейшем работать с Марией Витальевной, новым директором программы о самых громких преступлениях в мире. Далее кадровичка объяснила, что приказ выйдет только после праздников, и новогоднюю премию Мария Витальевна получит еще по продюсерской ставке.
Бывший директор программы Игорь Караванов ждал любовницу Машу в редакции. Мишаня снял фольгу с бутылки шампанского, готовясь дать залп в честь нового руководителя, другие авторы стояли с пластиковыми стаканчиками, в которых пузырились виски-кола. В этом серпентарии никто не был рад новому назначению. Никто и не был расстроен, каждый оценивал свои перспективы, и ссориться с новой начальницей не собирался. А льстить умели все и готовили речи.
Сибирский очнулся под утро. В палате был приглушен свет, рядом лежали три соседа с перевязанным головами, периодически они мычали что-то несуразное в дремотном бреду. Денис дотянулся до головы и тоже нащупал повязку. Обрывки мыслей понеслись по нейронным магистралям и, кажется. скопились где-то на затылке, возле дыры в
