Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч
Мои документы/день 5/ Томск. 26 декабря/ Предсвадебные сомнения/ файл 50008
Денис ужинал у сестры с ее спиногрызиками. Разговор клеился с трудом, потому что все время прерывался важными детскими прихотями. Одному поссать, другому мультики включить, третий отказывается идти в школу и его надо было срочно убеждать, подкупать или угрожать. Прерываясь на хлопоты Геля не соскакивала с темы и продолжала уговариватьбрата позвонить невесте и попросить прощения. Сестра на полном серьезе предлагала зазвать Ольгу в гости в Сибирь. Денис усмехался, будущая жена свою-то кровь не особо любила, а до чужой ей было совсем фиолетово. Но дело было в другом, Денис боялся, боялся себе признаться, что он рад, что свадьба и ее приготовления были за 3500 тысячи верст от него. Раньше утреннего рейса 28 декабря он отсюда не уедет. Лучше волноваться и испытывать дискомфорт всего несколько часов до росписи в ЗАГСе, чем обмусоливать свое решение в обнимку с невестой.
— А детей вы планируете заводить?
— А куда без них? — как-то обреченно сказал Денис.
— А ты не думал, что ты от невесты сбежал, как Джулия Робертс в фильме. Она тебе точно нужна?
— Слушай, мне 30 лет, уже пора стать взрослым, — прокричал Денис куда-то в другую комнату и добавил тихо. — Наверное, пора. А может и не пора.
Сестра подошла к нему и забрала телефон, чтобы рассмотреть фото Ольги. Зависла на секунду и метнулась на крик малыша.
— Красивая. Давай, я ей напишу, — сказала Геля на ходу.
— Нет, — умоляюще тявкнул Сибирский.
Все смолкло, кажется, дети все-таки решили заснуть. Шел десятый час вечера. Денис слегка утомленный допивал свой остывший чай. Телефон забрали и не было к чему приложить руки. Порыскав глазами по кухне, он нашел на холодильнике листочек с детскими каляками и простой карандаш.
На обратной стороне А4 он начертил декартовы координаты и подписал каждый квадрат именем погибшего. Иринка: нож, удобное самоубийство мужа, измены. Эльвира: нож, ВИЧ, измены. Жена художника: отрава, пьянство, третий пункт здесь никак не выходил и Денис написал то, что выдал мозг — дочь Алиса. Посмотрев еще раз он сам себе удивился, но не стал сопротивляться потоку. Знал, что так надо. В нижнем правом квадратике был «Бракованный»: ружье, ЗАГС, проверка оружия, измена. «Четыре пункта, возможно, убийца начал спешить. Но что его заставило засуетиться и высунуться из норы? Спешка всегда связана с ошибками и скоро все прояснится». Последняя мысль обрадовала журналиста, впрочем, это была логика отнюдь не следователя, а документалиста: красивый оборот, который он использует в фильме. Денис отвел листок на расстояние вытянутой руки, чтобы разглядеть всю математическую картину. На мгновение изображение стало мутным и мозг подсветил три одинаковых слова — измена.
Личное отвлекло от дела. Сибирский вспомнил как едва не пал к ногам соблазнительной Вики и поморщился. Силой сознания Денис вернул себя в раздумья об убийствах и записал вывод. «Расспросить художника и его дочь насчет измен».
Сестра все еще укладывала малышей, и Денис стал анализировать квадрат Иринки. Разгоряченный мозговой деятельностью он прилип глазами к пункту о самоубийстве. Если оно не подтвердится, то надо опять ворошить дело и главным подозреваемым будет адвокат. Денис пожалел, что у него нет телефона. И написал план действий от руки: поговорить с художником и его дочерью, найти адвоката, узнать все про измены в каждой паре. Выводя слово измены, он подумал о своей невесте и жутко начал ревновать, представляя, что она устроит девичник, где будут брутальные стриптизеры. Геля вернула телефон и сообщила, что пригласила Ольгу в гости, но та вежливо отказалась.
— Но, как я поняла, она все еще надеется, что ты приедешь к свадьбе вовремя. Ты же хочешь приехать вовремя, Дениска?
— Честно, сестра? — он улыбнулся и по его мимике не было понятно, то ли он серьезно озадачен, то ли шутит.
Зазвонил телефон. Помощник губернатора тактично узнал, как продвигаются дела и настоятельно потребовал прекратить производство фильма о маньяке. Для имиджа области — это нехорошо. Денис в двух словах объяснил, что маньяк — это вторая линия, и если его реально нет, то и в кино не будет. Так или иначе, деньги или еще какие-то договоренности между губернатором и каналом уже прекратили действовать и видимо завтра Денису сообщат, что средств на его командировку нет. Следовательно, после репортажа для итоговой, 26 числа надо будет сворачивать удочки.
— Ты не против, если я у тебя погощу пару дней, завтра выгонят из гостиницы.
— Только до утра 28, — ехидно улыбнулась сестра, намекая на то, что она заставит брата сесть на самолет, который привезет его в новую семейную жизнь.
Денис сложил листочек А4 с размышлениями об убийстве и собирался положить его в карман, когда вспомнил, что надо все дела перенести в телефонный календарь-ежедневник. Ричард стоял первым на очереди и Денис машинально решил взглянуть на фотографии его дела, которые он сделал в архиве. Прочитав пару строк, он спустился вниз по документу и остолбенел, словно ледяная фигура. Он просмотрел все подписи в материалах дела. На копиях допросов Ричарда и его друга фармацевта стояли вензеля их адвоката Пучкова В.Н. «Кузнецова опять отбреет, лучше ее не будить». Желание поделиться с кем-то инсайдом обуревало журналиста. И в конце концов он решил действовать на опережение — написал адвокату сообщение в соцсетях, кратко давая понять, что встреча с журналистом исключительно для кино.
Попрощавшись с сестрой Денис мотнулся в гостишку. Надо было закрыть формальности и взять документы для отчета. На ресепшене сидела дама, с которой он договорился о завтраках, поэтому и с остальным не возникло волокиты.
Вика позвонила, когда Денис заходил в номер. Сибирский машинально соврал, что улетел в Москву и попросил больше его не беспокоить. Сухо. Педантично. Вика в той же манере пожелала ему счастливой жизни и пообещала больше не тревожить никакими делами. С третьего этажа гостиницы ничего нельзя было разглядеть. Темнота покрывала русло реки и кажущееся небытие уносило в полное одиночество. Миллисекунды страха пронеслись в голове Дениса, но чего он боялся на
