Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч
Долго отдохнуть не получилось, мороз подгонял, подпинывал, хватал под руки. Денис зашагал влево по дорожке, которая подсвечивалась новогодними синими гирляндами. Он обогнул главный корпус и увидел возле спортцентра припаркованный полицейский УАЗик. Денис подошел к водителю и узнал в нем толстяка, который подвозил его в дом Снегиревых. Слово за слово, и полицейский вспомнил журналиста, а дальше рассказал о том, что здесь в «качалке» нашли компьютер, с которого рассылались вирусные ролики после убийства «бракованного». Кашлянув, словно опомнившись, полицейский свернул беседу и продекламировал что-то невнятное о неразглашение информации о следствии. Однако Сибирский его уже не слушал, мозг сделал заключение. Крапивиной до этого места было рукой подать, она легко могла в любой момент прийти и написать эту глупую фразу: «разводись или смерть разлучит вас». Впрочем, Денис мало что понимал в семейной жизни и до мыслей о разводе, ему предстояло сначала жениться.
К 3 утра Кузнецова успела отоспаться после шампанского, которым ее напоил свекр. Разбудил звонок Федорова. Оперативник доложил о трупе адвоката Пучкова и раненом журналисте. Через час майорша уже была на месте преступления. Снег ночью не шел, следы не запорошило. Криминалист обнаружил на подоконнике два следа: 42 — от ботинка Сибирского и неизвестный 39 размера. Судмедэксперты сходу определили следы удушения, не связанные с веревкой, на которой был повешен адвокат. Убийство. Еще одно.
Труп Пучкова говорил о большом просчете следствия, «просёре» как высказался полковник Тамакин. Начальник следственного отдела быстро выстраивал логические цепочки и на утреннем совещании вывел две парадигмы. Зачистка свидетеля как минимум говорит о более-менее вменяемости убийцы, а второе — следующий труп станет для группы последним. Приедут из столицы и заберут дело. А «шестерить» перед московскими гостя Тамакину уже не по годам. «Это когда ты в Москву приезжаешь, смотришь на них и учишься. А когда они к нам, то только тыкают в…, показывая глубину непрофессионализма. А это тошно и вредит карьеризму». После слова «мобилизовались» стало понятно, что выходные и сон отменяются на неопределенное время. Кузнецова пошла срывать свою злость на раненого журналиста, но увидев его в больнице смягчилась и вновь ему уступила.
Весь день она пыталась найти хоть какие-то зацепки. Обзвонила всех свидетелей по делу Снегиревой, но ровным счетом ничего не было. Днем прибыла молоденькая секретарь Пучкова, проработавшая у адвоката меньше года. Информации от нее было мало: уважительный, добросовестный, внимательный как отец. Предыдущая секретарша сразу предупредила, что крутить шашни с холостым адвокатом не получится. В сексуальном плане он аккуратист. Так в итоге и получилось ни одного намека новенькая от Пучкова не слышала. В офисе адвокат практически не работал. Всегда заказывал встречу с клиентами в ресторанах при гостиницах, в том числе при отеле, в котором взяли Снегирева. По словам секретаря, глаза загорались у Пучкова, лишь когда он слышал о своих бывших военных коллегах. В портфолио адвоката было с десяток известных историй. И многие он выиграл. Профессионал. Одно дело было совсем не похоже на остальные. Он помогал выбить компенсацию вдове узбека, который погиб на стройке при обрушении перекрытий. Похоже и про благотворительность не забывал. Военные коллеги подтвердили принадлежность Пучкова к их братству, но заявили, что встречались с адвокатом лишь раз в год. Общались в мессенджарах, на сообщения он отвечал регулярно, не отказывал в юридической помощи.
Кузнецова запросила банковские выписки адвоката, но финансовые аналитики обещали дать информацию только к следующему дню. А к вечеру молоденькая секретарша прислала список действующих клиентов Пучкова. Среди них было сопровождение и нескольких медийных людей. В том числе и психолог Крапивина. Майорша выяснила ее расписание и договорилась о встрече. Психолог могла пролить свет на два вопроса: криминальная составляющая чистого как лист адвоката, что заставило его участвовать, и почему о личной жизни Пучкова ничего неизвестно, как будто он был 40-летний девственник.
Адрес, который прислала Крапивина, почти совпал с тем, где «ловцы хакеров» нашли следы появления вирусного ролика. С криминалистами не выспавшаяся Кузнецова прибыла в спорткомплекс Университета, где в каморке фитнес-тренера стоял комп, откуда по соцсетям улетал вирусный ролик с призывом развестись.
Пока следственная группа работала внутри спортцентра, Сибирский шел на встречу к Крапивиной. Ему казалось, что он вот-вот возьмет преступника. Второй корпус снаружи был больше похож на общагу или четырехэтажную «хрущевку». Квадратное серо-кирпичное строение, с блеклым как длинные часы лекций видом. Внутри тоже хворь — глазу не за что зацепиться. Томная светло-коричневая плитка с большой выслугой лет и мокрые следы студентов, создававшие грязную кашу у входа. Слева от рамок металлоискателей, как в период учебы Сибирского, студенты кучковались возле кафешки, где можно купить плохо перевариваемую пищу. Денис спустился в подвал и стал бродить в поисках необходимого помещения.
Психолог сидела в аудитории на 20–30 человек со старыми коричневыми партами под наклоном. Едва войдя в дверь, Денис столкнулся со студентами, которые выходили после зачета. Сибирский дождался, когда Крапивина останется одна.
— Я Вам звонил. Сибирский Денис.
— Ах, да. Срочно. Вам точно надо срочно?
Журналист снял шапку и обнажил повязку. По его мнению, это должно вызвать эмоциональную реакцию у Крапивиной, но просчитался.
Преподаватель психологии не обратила внимание на его раны, а закопалась в листках, которые ей отдали студенты. Зачетные работы она аккуратно сложила в файлик, или как говорят в Томске в мультифору, и убрала в сумку. Закрыла ее и поставила на парту. Она поправила волосы и указала на место, с которого можно задавать вопросы. Сибирский уселся напротив нее и еще некоторое время смотрел, создавая своей мимикой разнонаправленность настроения предстоящей беседы.
— Свадьба 28-ого, через два дня.
— Поздравляю. Не помешает, — Крапивина указала на повязку.
— Я, если честно, не за этим.
— Следовало ожидать. Хотя сразу вам скажу, страх перед значимым событием это нормально, все волнуются и сомневаются, но в сущности, что есть наша тревожность. Мы боимся будущего. А Вы знаете какое оно будет? Нет, и я не знаю. Может быть мы умрём прямо вот здесь, в аудитории, — Крапивина так улыбнулась, что холодок побежал по спине, а сосуды травмированной части головы вновь запульсировали. — Вы же приняли решение и знаете его.
— Вы знали Эльвиру и Василия Юровых? Возможно вы их консультировали.
— Элечка такая с псориазом на лице, вся запудренная, да?
— Не знаю,
