СТЮАРТ МАКБРАЙД - ДОМ ПЛОТИ
В это утро они еще раз допросили рабочих скотобойни. Трое из них подтвердили, что в ночь, когда были похищены Том и Хэйзел Стефен, Марек Ковальчик пил вместе с ними в баре. Это было алиби.
Ренни шмыгнул носом:
— Эй, а ты никогда не подумывал жениться?
Логан выдвинул нижний ящик и просмотрел стопку разномастных носков.
— Ты не в моем вкусе.
— А я об этом много думаю. Понимаешь, на Лауре.
— Матрас!
— А? Да, конечно… — Звуки возни. — Разумеется, не сразу. Надо подсобрать деньги на дом.
В ящике с носками ничего, кроме носков, не оказалось. Логан дернул и положил ящик на ковер, затем заглянул в отверстие. Два журнала, оба неприличные, но ничего нелегального.
Он сунул журналы на прежнее место и задвинул ящик, затем подошел к окну. День отвратительно серый… Без двадцати одиннадцать, моросит дождь. Возможно, на улице куда теплее, чем здесь, в этой убогой комнате… На пятачке у входа стояла Роберта Стил, курила сигареты и возилась со своим бельем.
Черт бы взял этих поляков… Приехали сюда в поисках лучшей жизни — и что нашли? Грязную комнатушку в дерьмовом пансионе и работу — кидать лопатой овечьи головы в дробильник…
— Подсоби-ка мне!
Ренни сражался со старым матрасом, чехол которого был весь в пятнах и выношен по краям. Логан помог положить матрас на пол, и констебль принялся прощупывать вонючий поролон.
Телефон Логана придушенно заныл. Из участка спрашивали, почему они не могут дозвониться до инспектора Стил. Как оказалось, только что пришли данные из польской полиции относительно Ковальчика и рабочих, обеспечивших ему алиби. Только один из них — Петр Новак — ранее имел неприятности с законом: парень был нечист на руку — тащил с предприятий, где работал, всё, что плохо лежит.
Ренни водрузил продавленный матрас на место, кляня клопов и пятна от мочи.
— Не спеши, — сказал Логан.
На лице констебля появилось обиженное выражение.
— Что еще-то?
— Ты не проверил сам диван.
— А черт бы все побрал… — Ренни снова стащил матрас на пол.
Поднять деревянную раму и поставить ее на попа оказалось не так-то просто, но усилия стоили того. Перед ними открылась пещера Аладдина. Только вместо золота и драгоценностей польский Аладдин собирал ручки, блокноты, степлеры и дыроколы. Диван был забит канцелярскими принадлежностями с логотипом компании «Алаба». Там же обнаружились пара факсов и ноутбук.
В углу лежал мешок, очень похожий на тот, что они видели на пленке. Логан осторожно подтащил его к себе и открыл. Внутри оказались фломастеры, почтовые конверты и пара стационарных телефонов.
— Вот урод…
41
Логан стоял на верхней ступеньке, слушая непрерывный поток мата, исторгаемый инспектором Стил.
— Ты уверен? — спросила она, когда запас иссяк. — Ручки и прочая дребедень?
— Ну да, магазин можно открывать.
Снова мат.
— Старший инспектор меня убьет… — Роберта сердито затянулась сигаретой. — Он же думает, что мы поймали Мясника, а не какого-то идиота, который в компании с другими воровал канцелярские принадлежности.
— Новак ничего не сказал?
— Разумеется, нет. Слушай, неужели никаких следов?
— Никаких. У него даже холодильника в комнате нет. Все равно с этим делом придется разбираться. Надо еще у Нова-ка поискать. Думаю, это он подбил Ковальчика на кражи. Опыт-то имеется… Я велел Ренни пройтись по местным кабакам, порасспрашивать, не предлагали кому по дешевке канцелярские принадлежности.
— Черт знает что! Но вообще-то я советую тебе сосредоточиться на Мяснике. Мы ведь едва не сцапали мерзавца!
— Так ведь это не он был, забыли? — удивился Логан.
— Слушай, если ты не перестанешь давить на мозоль, получишь по заднице!
Старший инспектор Бейн устроил им выволочку.
— Вы понимаете, что теперь произойдет? — кричал он. — Заголовки «Полиция Грампиана поймала убийцу со скотобойни» уступят место другим: «Человека расплющили „фольксвагеном“ из-за канцелярских скрепок». Ищите где хотите, твою мать!
После разбора полетов Логан пошел в перекусить. Был понедельник, а это означало, что в столовой выбор невелик: лазанья и чипсы, чипсы и лазанья. Чай, кофе, сок.
Он отошел от кассы и увидел, что у окна сидит Инш, за одним столиком с Джекки. Хуже того, инспектор смотрел на него в упор. И Джекки тоже смотрела на него.
Толстяк показал на свободный стул.
Логан подошел и сел, стараясь казаться независимым. Потянулся за солью.
— Вам передать, сержант?
Черт… Она и виду не показала, что привыкла звать его по имени!
Последовало неловкое молчание.
Логан принялся за лазанью. Надо поскорее все съесть и слинять отсюда. Зачем Иншу понадобилось…
— Как только закончишь, — сказал инспектор, собирая хлебом остатки подливки, — пойдешь и возьмешь для нас служебную машину. Мы с тобой поедем повидаться с Эндрю Макфарлейном.
У Логана сразу пропал аппетит.
— Простите, сэр, старший инспектор дал строгие указания…
— Что я не должен впутываться в дело Мясника? Тебе приятно будет услышать, сержант, что разговаривать с Эндрю мы будем о последнем случае вандализма. Это входит в мою компетенцию.
В поисках поддержки Логан взглянул на Джекки, но ответом ему было ледяное молчание.
Окна магазина были забиты листами фанеры. Любители граффити оставили на них свои автографы: «Мерзавец Каннибал!», «Убийца!», «Подонок!». И по неизвестной причине: «Англичане вон!»
Инш развернул шоколадный эклер и сунул его в рот; скомканная обертка перекочевала в карман.
— Ты порядок знаешь, парень. — Он показал на домофон.
Логан нажал на кнопку. Ответа не последовало. Он снова нажал, даже дважды, для гарантии. Из динамика послышался испуганный голос:
— Уходите! Я вызываю полицию!
— Мы и есть полиция, мистер Макфарлейн. Я сержант Макрай. Помните, мы с вами встречались в тюрьме? Мы приехали, чтобы поговорить о нападениях на ваш магазин.
— А…
Послышался щелчок, и Логан толкнул дверь. Они вошли и поднялись по лестнице.
Макфарлейн ждал их на площадке. Он выглядел так же скверно, как и в последний раз, в тюрьме. Хоть синяков и не наблюдалось, вид был такой, будто из него вытащили кости, оставив одну оболочку. Сломанный нос и выбитые зубы довершали картину.
Квартира Макфарлейна оказалась совсем не такой, какой мысленно представлял ее Логан. Гостиная оказалась выкрашенной в приятный кремовато-белый цвет, нигде ни пылинки, на стенах акварели с пейзажами, из динамиков лилась музыка, подозрительно напоминающая «Кармен».
На камине стояли фотографии в рамках: Макфарлейн, Макфарлейн и молодая женщина, та же женщина в мантии и шапочке выпускницы, свадебные фотографии… Она бросила его восемнадцать лет назад, а он все еще держит фотографии на каминной полке… Вот вам пример верности.
Мясник опустился в кожаное кресло, из которого легко было дотянуться до бутылки водки:
— Я бы вам предложил, но вы на работе…
— Не беспокойтесь, сэр. — Инш, сунув руки в карманы, разглядывал пейзажи. — У вас очень симпатичный дом.
Мясник пожал плечами и осушил полстакана одним глотком.
— Итак…. — Инспектор улыбнулся ему. — Всё еще ждете, что мы поверим, будто вы не имеете никакого отношения к кускам мертвецов в вашей лавке?
— Я думал, вы пришли насчет вандализма…
— Между нами говоря, сэр, я полагаю, эти вещи очень тесно связаны.
— Они приходят каждую ночь. Чем-то швыряются. Вы бы посмотрели, в каком состоянии магазин…
— А вы разговаривали с Вайзменом, пока были в тюрьме?
— Я ничего плохого не сделал, а теперь вся моя жизнь насмарку. — Еще глоток водки. — Разве кто-нибудь купит мясо в моем магазине? После всего этого? Я потратил годы, чтобы создать дело…
— Уверен, все сочувствуют вашим потерям. Например, я. Когда моя дочь лежит мертвой в морге! — Голос Инша был далек от благодушия.
Макфарлейн добавил еще водки и тут же выпил.
— Я не виноват. Я ничего не сделал…
— Ей было ЧЕРЫРЕ ГОДА!
— Сэр, я полагаю…
Инш навис над несчастным торговцем:
— Ей было ВСЕГО четыре года, и этот негодяй убил ее!
— Я… — Макфарлейн поежился, потом взглянул в багровое лицо инспектора. — Вы хоть представляете, что это такое — иметь убийцу в своей семье? Представляете? Жить с ненавистью, враньем и позором? Хотя ты сам, черт возьми, ни в чем не виноват!
— Мне надо было…
Логан положил руку на плечо инспектора:
— Его там не было. Он сидел в тюрьме, когда Вайзмен убил Софи.
— Он…
— Почему бы вам не подождать меня в машине? Я тут быстро закончу.
Инш не двинулся с места.
— Пожалуйста, — мягко произнес сержант.
Еще минуту назад казалось, что Инш превратит Макфарлейна в восемьдесят килограммов сдобренного алкоголем фарша, но он резко повернулся и вышел за дверь.
