Никогда-никогда - Уиллоу Роуз
– О-он здесь.
В свете лампы заблестел харлей[66]. Присвистнув, я провела пальцем по топливному баку. Красавец. Я не могла винить соседа в том, что он его так оберегал.
Развернув байк, я перекинула через него ногу и ударила по газам. Рев мотора эхом разнесся по гаражу. Я водила байк, когда была молода и только начала встречаться с Чадом.
– Это как раз подойдет.
– Ты не можешь просто взять его, – сказал Райан. – Что я скажу соседу?
Я пожала плечами и надела шлем, висевший на ручке. Застегнув его, я бросила взгляд на Райана:
– Скажешь, что мы его одолжили.
– Ты не можешь этого сделать.
– Могу, если ты будешь со мной, – уверенно произнесла я. – Запрыгивай.
В глазах Райана мелькнул страх. Над верхней губой выступили капельки пота. Он покачал головой:
– Но… я… не могу.
– Как хочешь. Я поехала.
– Нет!
Я остановилась и посмотрела на него.
Он нервно проворчал:
– Ладно, поехали.
Я улыбнулась и несколько раз нажала на газ:
– Ну и чего ты ждешь? Запрыгивай, только сначала надень шлем.
Райан нашел второй шлем, надел его и с тихим стоном забрался на байк позади меня, после чего мы выехали из гаража навстречу занимающемуся дню. Райан крепко держался за меня, и его громкие стоны заглушали даже ревущий под нами байк.
Я не сказала ему, как была рада, что он тоже поехал, ведь полиция искала женщину, передвигавшуюся пешком, а не пару на мотоцикле. Мне казалось, что, если держаться подальше от блокпостов, у нас был шанс проехать по городу незамеченными.
Глава 89
Оливия почувствовала, как участился ее пульс, когда она встала в очередь. Она стояла за семьей из четырех человек и наблюдала за двумя детьми в легкой летней одежде. Очередь перед ними медленно продвигалась к шведскому столу.
Девушкам выдали новую одежду, и они провели здесь ночь, притворяясь, что приехали с семьями в отпуск. Дело было не в щедрости и не в том, что им хотели позволить хоть раз поспать в нормальной постели. Нет, это было сделано затем, чтобы они не выделялись и могли утром вместе со всеми пойти в ресторан, не привлекая к себе внимания. В конце концов, они выглядели как все остальные туристы и счастливые семьи в отеле. Единственное различие состояло в том, что к их животам были примотаны пакетики с жидким газом, которые им велели проткнуть вилками, как только они подойдут к шведскому столу.
Две другие девушки заняли места в ресторане у выходов и ждали сигнала, чтобы сделать то же самое.
Оливия пощупала пакетик через свободную белую рубашку. Как только она проткнет его, то погибнет вместе с теми, кто будет стоять рядом с ней. Она знала, что это ее судьба. Ей об этом сообщили. Она станет одной из тех, кто не сможет выбраться. Вооруженные охранники стояли внутри и снаружи отеля, и если она не сделает, как велено, или попытается вступить с кем-то в контакт, ее пристрелят.
Ей ни за что не выбраться отсюда живой.
Маленькая девочка перед ней взяла вилку и тарелку из общей посуды, и Оливия сделала то же самое, пытаясь унять руки, дрожавшие так сильно, что она рисковала уронить тарелку на пол. Важно не привлекать к себе внимания, сообщили ей, когда отправляли на лифте вниз вместе с другими девушками. Оливия подумывала разбить тарелку специально и устроить скандал, но не смела этого сделать. С другого конца ресторана за каждым ее движением следила пара глаз. Высокий парень в плавательных шортах и гавайской рубашке смотрел на нее через солнечные очки, сжимая рукой пистолет, лежавший в кармане. Он стоял у двери и, конечно, будет первым, кто выберется, когда выпустят газ.
Оливия нервно вздохнула, держа тарелку перед собой, а девочка рядом с ней захныкала, потому что хотела газировку, а на шведском столе был только сок.
– Попьешь газировку в обед, хорошо? – взяла ее за руку мама.
– Я не хочу газировку в обед, я хочу сейчас, – сказала девочка и вырвалась из материнской хватки.
Оливия почувствовала, как быстро заколотилось ее сердце, когда она подумала о родителях и брате с сестрой. В этот самый миг она поняла, что больше никогда их не увидит. И от этого стало так больно, что защипало в глазах. Хотела бы она хоть попрощаться с ними!
Я скучаю, мам. Я очень скучаю по тебе. Ты бы придумала, что делать!
– С тобой все в порядке? – неожиданно спросил мужчина, стоявший за ней.
Оливия охнула и прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Она бросила взгляд на парня у двери. Он не сводил с нее глаз, держа руку на пистолете.
– Все хорошо, – произнесла она.
Мужчина с состраданием улыбнулся:
– Скажи-ка, ты здесь одна?
Оливия снова бросила беглый взгляд на охранника у двери, подумывая о том, чтобы рассказать этому мужчине правду, просто выпалить все как на духу, но снова не решилась.
– Нет. Я с родителями. Они вон там, – сказала она и указала на пару, которая сидела в другом конце ресторана.
– А, понятно. Приехали в отпуск?
Оливия кивнула. Очередь продвинулась дальше. Оливия должна проткнуть пакетик, когда дойдет до головы очереди, возле фруктов. Там ее будет окружать наиболее плотное скопление людей во всем ресторане. Жидкость прольется на пол, и она вдохнет газ, который убьет ее медленно и болезненно.
– Откуда вы? – спросил мужчина, когда они сделали еще шаг вперед.
– Простите, что?
– Откуда вы приехали?
– А… Из Висконсина[67].
– Из Висконсина, значит? А я из Техаса[68].
– Слышала, там тоже неплохо, – произнесла Оливия дрожащим голосом.
Но ты больше никогда не увидишь его снова, если сейчас же не убежишь от меня. Беги, идиот, и забери с собой всех детей.
– И жарко, – сказал он. – Но жара не такая, как здесь.
– Из-за того, что воздух сухой, – машинально проговорила она и сделала еще один шаг вперед. До начала хаоса оставалось всего несколько шагов.
Оливия крепко зажала вилку в потной ладони. Двое детей перед ней смеялись, девочка снова крепко сжимала руку матери, совершенно позабыв о газировке, которую хотела несколько минут назад. Под тонкими рубашками на детях были купальники, и, как только с завтраком будет покончено, они были готовы сразу же прыгнуть в бассейн, а их родители предвкушали отдых на шезлонгах, пока дети плескаются и вволю резвятся. Они наверняка месяцами, если не годами, ждали этой поездки, чтобы оказаться в раю.
Оливия встретилась взглядом
