Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Джейн смотрит на саквояж, избегая взгляда кузины.
– Очень освежающе, – лжет она, все еще стыдясь своего порыва. Стыд прилипает к каждой поре ее кожи, как холодная и влажная ночная рубашка. Пусть Джейн отчаянно пытается спасти Джорджи, но мистер Фитцджеральд не заслуживал такого позорного обращения. Паника из-за предстоящего суда над братом делает Джейн неосторожной. Глупо было предполагать, что горный хребет, который посетил мистер Фитцджеральд, находится в Европе. И, похоже, все вокруг читают Каупера. Пролистав сборник стихов, найденный в комнате мадам Ренар, Джейн начинает понимать почему.
К ее огорчению, ясно, что она поддалась собственным предубеждениям. Она ничем не лучше мистера Крейвена, который проглотил историю сэра Джона о банде бродяг, потому что так было удобнее, чем докапываться до истины. И все произошло на глазах Софи. Самое отвратительное в Софи Риверс то, что она такая, какой Джейн хотела бы быть: красивая, богатая и вдобавок помолвленная с привлекательным, остроумным, благородным молодым человеком.
Элиза обхватывает ее лицо ладонями, заставляя Джейн встретиться с ней взглядом.
– А твой ирландский друг? Ты можешь дурачить своего отца и братьев, моя милая невинная маленькая кузина, но я мастерица интриг – и узнаю такую же кокетку с одного взгляда.
Джейн кривит губы, поджимая их, чтобы ничего не выдать кислым выражением лица.
– Если хочешь знать, с ним все в порядке.
– Просто в порядке? – Элиза отказывается отпускать Джейн. – Значит, вы не пришли к соглашению?
– Нет. – С ее стороны было глупо убегать, пока Том смеялся. Теперь Джейн это понимает. Но она была не в настроении вести серьезный разговор об их будущем, когда он так насмехался над ней. Каково это – быть замужем за ним и не иметь возможности уйти? Джейн вздрагивает.
– Хорошо. – Элиза засовывает рубашку Гастингса в саквояж и берет другую из стопки свежего белья. – Мне было столько же, сколько тебе, когда я вышла замуж за капитана де Фейлида. Я думала, что готова любить и быть любимой. Теперь я понимаю, что была не более чем наивной дурочкой.
Она засовывает аккуратно сложенную рубашку в сумку, сминая хлопок и сводя на нет свои усилия.
– Ты сожалеешь об этом? – Раньше Джейн не осмеливалась задавать кузине такие дерзкие вопросы, но она давно подозревала, что Элиза лишь притворялась, что довольна своим французским графом.
– Нет! – Элиза так энергично качает головой, что ее коса перелетает через плечо и падает на спину вдоль позвоночника. – Как я могу сожалеть, когда он подарил мне моего прекрасного мальчика? Но мне действительно стоило потратить больше времени на то, чтобы разобраться в себе, прежде чем принять его предложение руки и сердца. Когда дело сделано, брак так просто уже не расторгнуть. Наслаждайся годами свободы, душенька, пока не стало слишком поздно. А еще лучше, наслаждайся флиртом. Память о нем поддержит тебя в зрелом возрасте, когда выбор кавалеров сократится. По крайней мере, так мне говорили.
Джейн смеется. Элиза тоже улыбается, но улыбка не касается ее глаз.
– Могу я тебя кое о чем спросить?
– О чем угодно. – Элиза наклоняет голову. – Если, конечно, я смогу ответить.
– Почему ты спросила мистера Мартина, покупала ли Зои Ренар настойку для восстановления цикла?
– Потому что она оказалась в ужасном положении. Молодая женщина, одна, за сотни миль от своей семьи, с ребенком на руках. Никто бы не обвинил ее в желании спровоцировать… несчастный случай. И все же, судя по тому, что рассказали вы с миссис Мартин, Зои Ренар, похоже, вовсе не была в отчаянии. Да, она заложила свои драгоценности, но вскоре нашла деньги, чтобы вернуть их. Она изучала английский. А читательский билет в библиотеке указывает на то, что у нее было свободное время. Она строила здесь свою жизнь.
Шторы раздвинуты, и на черном небе видна россыпь звезд. Джейн вспоминает безразличие мадам Ренар по поводу того, купит она шляпку или нет. Пока Джейн прихорашивалась перед зеркалом и спорила о цене, мадам Ренар оставалась невозмутимой. Она ни разу не отвела взгляд и не предложила снизить цену. Зои Ренар вела себя так, как будто была сама себе хозяйкой, а не разоренной женщиной с постыдной тайной. Она жила небогато, но гордилась своими достижениями и твердо шла к цели.
– Ты права. Она не вела себя так, словно ей не хватало денег или уверенности в себе. Что это значит?
– Возможно, она была не так одинока, как мы предполагали. Кто-то заботился о ней. – Уголок рта Элизы приподнимается в лукавой улыбке. – Ты же знаешь, как мы, женщины, любим хранить свои секреты.
Джейн грызет ноготь большого пальца.
– Кто-то, живущий в Бейзингстоке или поблизости, дал ей деньги, чтобы она забрала драгоценности из ломбарда, но явно не хотел, чтобы кто-либо еще знал об их отношениях?
– Возможно. – Элиза хмурится. – Ты ведь не сдашься, да?
Она берет еще одну рубашку из стопки. Ее саквояж почти полон. Спальня будет выглядеть печальной и пустой без ее лосьонов и микстур, разбросанных по комоду, и игрушек Гастингса, сваленных в кучу на кровати.
– Ни в коем случае. Я ни за что не смогу остаться в стороне, пока Джорджи страдает за то, чего не совершал. Кроме того, душа мадам Ренар заслуживает покоя. И я искренне считаю, что она не успокоится, пока ее убийца не предстанет перед правосудием.
– Хорошо. Никогда не становись слишком послушной, ладно? Женщина способна прогибаться только до тех пор, пока не сломается.
Но интуиция подсказывает Джейн, что мадам Ренар могли проломить череп именно потому, что она была недостаточно послушной. Девушка сглатывает желчь, прогоняя из головы образ окровавленного лица бедной мадам Ренар.
На следующее утро Джейн и ее родные выстраиваются в линию перед домом священника, чтобы попрощаться с Элизой и Гастингсом. Одетый в отцовское пальто Джеймс забирается на место возницы в карете.
– Спасибо, спасибо вам, мои дорогие стивентонские родственники! – Элиза целует мистера и миссис Остен в обе щеки. – Вы – воплощение милосердия, раз оказали такое прекрасное гостеприимство Гастингсу и мне, в то время как сами лелеете свои печали.
– Ты – бальзам для наших смятенных душ, племянница, – отвечает мистер Остен.
– Не думай ни о чем, – добавляет его жена, – и обещай, что вернешься к нам до истечения следующего года.
Она покачивает плачущую Анну на руках. Раскрасневшаяся малышка беспомощно протягивает пухлые ручки к своему товарищу по играм. Джейн крепко сжимает в объятиях стройное тело Элизы и смаргивает слезы, когда отпускает ее.
Генри подхватывает Гастингса на руки, взъерошивает его золотистые кудри и усаживает в карету. После этого
