Наталья Солнцева - Подручный смерти
Они стояли друг против друга, как петухи. Молодой рвался в бой, а старший надеялся на мировую.
– Темните вы что-то, дядь Миш! За лоха меня держите? Может, вы не в сарай ходили?
– А куда?
– На пустырь! – краснея от волнения, выпалил племянник. – Может, вы и есть грибовский маньяк? Прикидываетесь больным, а сами баб душите!
– Ты в своем уме? Погляди, я в домашней одежде и тапочках! Выскочил в сарай, в чем был, а ты входную дверь запер. Я подергал и пошел в окно стучать.
– Почему в окно?
– Думаю, вдруг ты пьяный явился? Гляжу, в кухне свет горит. Я скорей стучать, пока ты дрыхнуть не завалился!
– Складно брешете, – разозлился Пашка. – Только я успел раздеться, к матери заглянуть, поесть, а вы все это время в сарае сидели? Вспоминали, натоплена печка или нет?
Его злость передалась дядьке. Тот скрипнул зубами и процедил:
– Мне спешить некуда.
– Если завтра на пустыре опять труп найдут, я на вас в полицию донесу. Так и знайте!
Дядька выглядел подозрительно: бледный, возбужденный, глаза бегают, руки дрожат. Как пить дать, убийца.
На веранду вышла Анюта, растрепанная, в теплом халате и вязаных носках. Ее знобило. Она услышала перепалку между сыном и братом и проснулась.
– Вы что, ругаетесь?
– Нет, мам, – натянуто улыбнулся парень. – Дядя Миша мне лекцию читает… о вреде алкоголя. Он думает, я маленький, ничего не понимаю.
Это был намек, который не ускользнул от Слепцова. Что он мог сказать в свое оправдание? Меня-де хотели пристрелить, я спасал свою шкуру?! Не знаю, как очутился в сарае? Не помню, сколько там просидел?
– А ну, дыхни! – Анюта со страдальческим лицом подошла к сыну. – Дыхни, говорю! Паразит…
Пашка дыхнул и обиженно насупился. Он всего-то бутылку пивасика выпил, от водки отказался. Опять дядька его подставляет. Нарочно! Чтобы вбить клин между ним и матерью.
– Я же тебя просила, – запричитала она, почуяв запах пива. – Ты мне слово дал! Вы в гроб меня загоните!
Слепцов кинулся к ведру, зачерпнул кружкой воды и подал сестре, насильно заставил пить. Она давилась слезами, всхлипывала.
– Марш к себе в комнату, ирод! Видеть тебя не могу!
– Я водки не пил… только пивасик…
Анюта рыдала, заламывая руки, ее нервы окончательно сдавали. Слепцов успокаивал сестру, махая племяннику рукой. Иди, мол, к себе, не трави матери душу.
Пашка сплюнул и закрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Достали, родственнички! Что ни случись, во всем он виноват. Хоть из дому беги.
Эта мысль пришлась ему по душе. Может, в самом деле махнуть куда-нибудь подальше отсюда? Зажить самостоятельно, чтобы никто не указывал, куда ходить, с кем дружить, что пить.
– Мать тоже хороша, слушает этого чокнутого, а мне не верит, – пробормотал он, укладываясь на диване. – Ну ладно, поглядим, кто кого.
Он вспомнил стоящего под окном дядьку с перекошенным лицом и задумался. Зачем тот потащился в сарай? Видимо, он правда спешил, потому что оставил в комнате свет. Рассчитывал быстро вернуться, а не вышло. Это показалось Пашке похожим на случаи с чуланом и погребом. Теперь к ним прибавился сарай для хранения дров. Звенья одной цепи!
Он полежал немного, разгадывая головоломку, от которой у него сводило челюсти, потом взял телефон и нашел номер Рената. Позвонить, что ли? Поздновато, пожалуй. Зато можно сходить в сарай, осмотреть там все…
Глава 51
Слепцов с трудом успокоил сестру и тоже отправился к себе. После инцидента со стрелком комната показалась ему чужой, неприветливой. Вещи сдвинуты с мест, рюкзак лежит на полу… Чувствуется, что здесь побывал убийца.
Слепцов вспомнил мужчину, который держал в руке пистолет с глушителем. Он не обратил внимания на лицо стрелка и не узнал бы его, встреться тот ему на улице. Он видел только дуло, направленное на него незнакомцем, и оцепенел от ужаса. Его спас инстинкт, сработавший раньше ума.
Звуки выстрелов догнали его в темноте, он потерял сознание и пришел в себя в сарае, сидя на куче дров. Это было дежавю. Хорошо, что сарай не заперли на ночь и он смог самостоятельно выйти. Как назло, племянник закрыл входную дверь.
Слепцов поспешно задернул шторы и методично обследовал комнату. Никаких следов от пуль! Испарились они, что ли? Если он цел и невредим, значит, стрелок промахнулся. Тогда пули должны были бы застрять в стене или еще где-нибудь. Он не знаток баллистики, но в кино видел, как эксперты изучают место происшествия. Пули должны быть! А их нет.
Слепцов готов был поклясться, что в комнате еще пахнет пороховыми газами. У него не больное воображение. Кто-то пытался его убить прямо тут, в доме.
– Гильзы! – прошептал он и опустился на четвереньки. – Я их найду!.. Врешь! Я не псих!.. Убийца стрелял в меня из пистолета! Я докажу…
Он ползал по полу, стараясь не шуметь, чтобы не всполошить сестру и ее пронырливого сыночка.
– Ага… есть…
Он запустил пальцы в щель между досками и вытащил полый металлический цилиндрик размером с половину мизинца.
– Есть!.. – ликовал Слепцов, сидя на полу и разглядывая находку. – Врете!.. Я не псих!.. В меня стреляли… Вот доказательство!
Дом давно нуждался в ремонте. Половицы рассохлись, между ними образовались щели толщиной в палец. Туда и закатилась гильза. Пули Михаил не нашел и начал ощупывать себя, каким бы глупым это ни казалось. Может, его ранило, пуля застряла где-то под кожей, а он и не почувствовал?
– Мне не померещилось… не померещилось…
Так-то оно так, да только ранения он не обнаружил. Ни крови, ни каких-либо других следов. Значит, выстрел не попал в цель?
«Убийца мог забрать пулю с собой, – рассудил Слепцов. – А гильза осталась. Он ее не заметил в щели».
То, что выстрелов было несколько, он отбросил, как ошибку. Со страху и не такое послышится.
Зажав гильзу в ладони, он подумал: «Стрелок может вернуться и завершить начатое. Злодей ничего не понял, он обескуражен… сбит с толку…»
– А я-то жив, – прошептал Михаил. – Я жив! Значит, рано или поздно убийца вернется…
Он прислонился спиной к стене, и это ощущение напомнило ему ствол дерева, под которым он сидел в грозовой ливень, когда на склоне горы случился оползень. Кроме него, там были еще двое: проводник и военный, оба с ружьями. Как они называли его?
«Эй ты, летун! – прозвучал у него в ушах недовольный голос военного. – Чего рот раскрыл? Собирай золото!»
Лариса и Ренат правы, он был летчиком и погиб… в 1949 году. Но как это произошло? Они с военным привезли деньги в маленький городок, а потом… решили прогуляться в горы и заодно поохотиться. Нашли проводника, который завел их в дебри… Они случайно наткнулись на обломок каменной стелы, покрытый истертыми знаками. Среди них была руна перт! Тогда, будучи летчиком, он понятия не имел, как называется эта закорючка…
Все новые и новые подробности всплывали в его памяти, как будто у него открылся особый внутренний взор, направленный в далекое прошлое, принадлежащее человеку, которым он когда-то был. Возможно ли это?
– Золото… золото… – повторял Слепцов, вспоминая, как они с военным доставали из грязи металлические кругляшки, висюльки, браслеты и маленькие сосуды непонятного предназначения, протирали и складывали в вещмешок.
Проводник помогал им, с брезгливым ужасом косясь на человеческие останки вперемешку с золотом. Когда ему вместе с землей попадалась небольшая кость, он долго вытирал руку о штанину и бормотал что-то невнятное.
«Просил прощения у духа гор и хозяина погребения, которого мы обобрали, – догадался Слепцов. – Проводник был местным, знал обычаи, но все же соблазнился сокровищами. Интересно, он тоже погиб? А военный? Я разбился на самолете, а что произошло с ними?»
Это пока было неясно. Он вспомнил, что мешок с находками поручили нести ему.
– Бери, летун! – приказал военный, поправляя на плече ружье. – И не вздумай шутки шутить. Я глаз с тебя не спущу!
Впереди шел проводник, указывая дорогу. Летчик с мешком на спине осторожно шагал следом, хватаясь за камни и мелкий кустарник. Идти по скользкому склону было опасно. За ними топал охранник. Его приставили сопровождать деньги. А теперь, выходит, он отвечает за доставку золота.
Оползень перегородил тропу, по которой они добирались сюда. Пришлось искать обходной путь. Ноша была невероятно тяжелой, летчик задыхался и часто останавливался передохнуть. Военный отпускал колкости, проводник хмуро молчал. Никто из них не говорил о судьбе золота. Будто бы само собой разумелось, что они поделят его между собой.
«Неужели, это тот самый вещмешок, который я нашел в расселине много лет спустя? – поразился Слепцов. – Где же остальное золото? В сейфе?»
В размытой и разрушенной оползнем могиле, на которую они случайно наткнулись, лежала женщина. Об этом говорили вещи, которыми снабдили покойницу. Украшения, истлевшие куски одежды, остатки длинных волос на черепе.
