Фуа-гра для избранных - Андрей Коптелев
Как говорится, следствие зашло в тупик. В голосе Михаила чувствовалось уныние. Ни он, ни я не могли найти никакую зацепку. Переговорив с бывшим одноклассником, я вернулся на своё рабочее место. Дело не шло – мысленно я постоянно возвращался к загадочному омоложению Марии Сергеевны и обстоятельствам её смерти, а также к недавнему общению с мамой и её необычному приподнятому настроению. Интуиция настойчиво подсказывала мне, что я что-то упустил, но как я не напрягал мозг, так и не мог понять, что именно. Я так задумался, что плеснул кипятком себе на руку, наливая чай в кружку. Дойдя до туалета, я сунул ошпаренную руку под холодную воду, гадая, появится ли на ней волдыри, или нет. И вдруг в этот момент мне вспомнились кисти рук моей матери, которые она словно напоказ держала на столе во время нашего последнего разговора. На них не было ни морщинки! Это были руки молодой женщины! Меня охватила тревога. Сказавшись больным, я выбежал из офиса и запрыгнул в свой верный «Ниссан». Через полчаса я уже вбегал в мамин подъезд.
Разговор с родительницей дал мне ту самую зацепку! Сперва мама горделиво призналась, что да, действительно опробовала крем «молодости», как она его называла, на своих руках и не понимает, почему я так взбудоражен этим. Ведь каждая женщина даже в преклонных годах хочет выглядеть молодой. Не вдаваясь в подробности, я тут же стал выяснять у неё, кто ей его дал и где она его хранит. Но здесь, как говорится, «нашла коса на камень». Мама лишь твердила, что это подарок её хорошей знакомой, с которой она училась в одном классе и которой она пообещала ничего никому не рассказывать ни о креме, ни о самой знакомой. Вдруг в моей голове словно что-то щёлкнуло и пазл встал в нужное место. Я вспомнил, что погибшей Марии Сергеевне было как раз восемьдесят лет, она вполне могла быть одноклассницей моей мамы. Когда я упомянул имя и фамилию погибшей, глаза мамы округлились:
– Откуда ты её знаешь?
Не вдаваясь в подробности, я сообщил ей, что случайно от знакомых узнал о таинственной смерти Марии Сергеевны. Поэтому данное мамой обещание утратило силу. Более того, любые сведения об этой женщине и обо всём, что с ней связано, помогут следствию установить причину её гибели. Маму проняло. Когда она услышала о смерти своей одноклассницы, слёзы сами брызнули из её глаз.
– Как же так? Почему она погибла? – причитала моя родительница.
Она рассказала, как случайно встретила Марию Сергеевну во время пешей прогулки, как они обрадовались увидеть друг друга после многих лет, прошедших с момента их последней встречи.
– Во время разговора я обратила внимание на то, что кожа на руках Маши выглядит молодой и упругой и спросила её о креме, которым она пользуется, – вспоминала их встречу мама. – Маша загадочно улыбнулась и протянула мне тюбик с кремом: «Вот, возьми. Это поистине чудодейственный крем. «Ты сама видишь мои руки», —сказала она. – Только в продаже его не найдёшь, это экспериментальная разработка. Закончится, звони мне, – и Маша написала мне свой номер телефона на клочке бумаги. – Только пусть это будет нашей маленькой тайной. Никому не рассказывай об этом креме и о том, от кого ты его получила. Обещаешь?»
– И я ей это пообещала. Ради такого крема я готова была отдать всё, что у меня есть, – с грустью проговорила мама. – Маша ещё сказала, что этот крем удлиняет какие-то там участки стволовых клеток организма. Тулобарные… нет, толомарные… нет. Вспомнила – теломерные участки! А они якобы отвечают за регенерацию и старение.
– Ого, какие глубокие познания в медицине у твоей знакомой! – отреагировал я. – Этот крем нужно обязательно сдать на анализ. Ты же понимаешь, ведётся следствие и причина смерти Марии Сергеевны до сих пор не вполне ясна. Где ты его хранишь? – спросил я. Мама ненадолго задумалась и, кинув на меня какой-то отчаянный взгляд, призналась:
– Извини, сынок. Ты не поверишь, но я правда забыла… Не помню, как он выглядит и куда я его дела. Проклятая болезнь!
На маму было больно смотреть, так сильно она расстроилась.
– Не переживай, мама, сейчас всё найдём, – приободрил её я. Мы вытряхнули все вещи из её сумки. В ней оказались телефон, клочок бумаги с номером Марии Сергеевны, бумажник, два тюбика губной помады, старые чеки из магазина, несколько заколок для волос, ручка, несколько конфет.
– Всё не то, – озадаченно пробормотал я. Вместе мы планомерно обыскали всю квартиру, заглянули во все ящики, проверили все полочки и шкафы. Ничего. У меня возникла мысль, что мама, скорее всего, истратила весь крем и выбросила упаковку из-под него. Проверив на всякий случай мусорное ведро и, убедившись, что и там тоже нет ничего похожего на упаковку из-под крема, я прекратил бесполезные поиски и засобирался домой. На улице уже темнело.
– Подожди секунду, проводишь меня до соседки, – сказала мама и принялась прихорашивалась у зеркала. Оказывается, её ещё утром пригласила на чай бабушка-соседка тремя этажами ниже. Проводив родительницу до соседки и вернувшись домой, я тут же позвонил Михаилу и пересказал ему весь наш разговор с мамой, не забыв упомянуть о таинственной фразе Марии Сергеевны об удлинении теломерных участков стволовых клеток.
– Не кажется ли тебе, что мы копаем не там? – спросил я у приятеля.
– В смысле? – удивился он.
– В коромысле! – не удержался я от подколки. – Мы ищем поставщика загадочного крема, но не проверили досконально саму Марию Сергеевну. Чем она всю жизнь занималась, какие должности занимала. Её фраза о «теломерных участках» указывает на то, что она была явно не кассиршей в магазине. Нужно подробно изучить её биографию. Вдруг она и есть тот гений, кто изобрёл крем молодости?
Мой приятель был вынужден признать свой промах и пообещал начать рыть в этом направлении.
Следующий день начался с раннего подъёма. Я решил взять отгул на работе, чтобы спокойно пообщаться с Михаилом, если вдруг появятся какие-то новости. А у меня было предчувствие, что появятся. И они действительно не заставили
