Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр
– Я к этому подойду, – прервал его Мантлинг, которому определенно нравилось быть в центре внимания, – если только вы позволите мне продолжить. А теперь давайте посмотрим на всю историю с практической точки зрения. Этот дом, как я уже говорил, построил в 1751 году мой уважаемый предок Чарльз Бриксгем. Примерно сорок с чем-то лет никаких проблем с той комнатой не было. Говорят, старик использовал ее как кабинет. Так и есть! В 1793 году его сын Чарльз вернулся из Франции с женой-француженкой. Следом пришел фургон со всякой модной мебелью. Пологи для кроватей, всякие позолоченные резные финтифлюшки, шкафы, зеркала – чего там только не было. Ту комнату отдали ей. Но умер в ней он. Первым из всех. Нашли утром, с почерневшим лицом. По-моему, это было в 1803-м.
– Извините, что перебиваю, – внимательно вглядываясь в его лицо, сказал Терлейн. – Комната была спальней?
Он так и не понял, почему в этой части своего рассказа Мантлинг заговорил невнятно и сбивчиво, почему его лицо вдруг отяжелело и исказилось, веснушки на нем проступили отчетливее, а дыхание затруднилось.
– Спальней, – ответил Мантлинг, с видимым усилием и, словно отгоняя какую-то мысль, овладевая собой. – Там был большой стол и несколько стульев, – он бросил на гостя быстрый взгляд, – но комната использовалась как спальня. Да. Ха. А почему вы спрашиваете?
– Его жена пострадала?
– Нет. Она умерла годом раньше. От какой-то болезни, не от яда. Потом было еще три смерти. У второго Чарльза – того, что умер, – было двое детей, мальчик и девочка. Девочка умерла в той комнате накануне свадьбы, ей было лет восемнадцать-двадцать. Вот тогда и родилась легенда.
– Минуточку, – подал голос сэр Джордж. – В промежутке между двумя смертями комнатой пользовались?
– Нет. По какой-то прихоти… чудачеству… не знаю! Спросите Гая. Она была первой, кто спал там после смерти ее отца. Горничная – или кто-то еще – вошла в комнату меньше чем через два часа после нее и обнаружила ее мертвой. Вот с той поры и пошли разговоры про проклятие и прочую чушь. Комнату заперли и не открывали, пока сюда не прибыл какой-то француз, деловой партнер моего деда. Он-то и настоял на том, чтобы переночевать в ней. Ха! Французик даже до кровати не добрался. На следующее утро его нашли мертвым перед камином. Дату я запомнил, потому что в тот год была Франко-прусская война. 1870-й. Через шесть лет испытать комнату решил мой дед. Сказал, что у него есть теория. Но и он умер. Отец рассказывал, что они услышали его крики. Когда деда нашли, он уже был в конвульсиях и пытался что-то сказать. Но так ничего и не сказал.
Все это время Мантлинг расхаживал взад-вперед по комнате, но теперь остановился и резко повернулся.
– И вот теперь самая чертовщина. Моему отцу было тогда двадцать лет. Как человек здравомыслящий, он сделал то, к чему призывали еще моего дела: вызвать специалиста и проверить в комнате мебель, все эти чудные французские штучки. Да? Он связался с фирмой «Равель и К°», самой авторитетной в те времена. Старая компания, мебелью занимается с незапамятных времен. Старик Равель сам приехал из Парижа с двумя помощниками-экспертами. Они буквально разобрали все на кусочки, искали скрытые ловушки или иголки. Ничего не пропустили. Кое-что вынесли из комнаты и разрезали. Но…
– Ничего? – поднял брови сэр Джордж.
– Ничего. Потом старик приглашал и строителей, и архитекторов, и… кого только не приглашал. Скатали ковры, сняли люстру – ничего такого, что могло бы убить даже муху. Но это «ничего» убило четырех здоровых человек. Живых, крепких, как… как я. – Он расправил плечи и сердито блеснул глазами. – Но должно же быть какое-то объяснение. Может быть, это все мистификация. Я сам так думаю. Какой-то розыгрыш или что-то в этом роде. Разрази меня гром, люди так не умирают! И мы все выясним. Сегодня.
Теперь вы понимаете, что я задумал? Я собрал всех, кому это может быть интересно, и двоих посторонних. Мой младший брат, Гай, и тетушка. Джордж Анструзер, мой старый друг. Боб Карстерс, тоже мой старый друг, был со мной в джунглях, на таких людей можно положиться в любой ситуации – твердая и верная рука, независимо от того, есть у него скорострельная винтовка или нет. Проверено. Есть еще молодой Равель – по техническим вопросам. Родственник того Равеля, который приезжал сюда когда-то. Хоть и француз, но парень неплохой. Вот такая компания, люди здравомыслящие, как… как и я! – Он нахмурил песочного цвета брови, выпятил полные губы и снова принялся расхаживать под раскрашенной в туземные цвета стеной.
– Ну и наконец, этот парень, Бендер…
– Кстати, – рассеянно вставил сэр Джордж, – кто такой Бендер?
– Что? Бендер? Ты его не знаешь? Такой мелкий, темнолицый, с мягкими, как у врача, манерами, с дамами ладит. – Он ухмыльнулся. – Да ты вроде бы с ним знаком…
– Знаком, да. Но я имею в виду другое. Что тебе о нем известно?
Мантлинг остановился и огляделся.
– Что мне о нем известно? Немного. Очередной протеже Изабель, художник или что-то вроде того. Приехал откуда-то из провинции. А что?
– Ничего. Просто интересно. Продолжай, излагай свой план.
– Хорошо. И в довершение двое посторонних. Одного надлежало выбрать наугад. Я велел Шортеру ровно в восемь подойти к двери, остановить первого – кххрр! – представительного прохожего и пригласить на обед. – Мантлинг кивнул Терлейну. – Вас. Второго постороннего выбрали с расчетом, и ему, разрази его гром, уже полагалось бы прийти. Я назову вам только его инициалы, этого будет достаточно. Слышали о Г. М.?
Джордж вскинул голову:
– Уж не сэра ли Генри Мерривейла ты имеешь в виду? Из военного министерства? Того самого…
– Того самого, который вычислил убийцу в Белом Монастыре. Большого медведя. Ворчуна. Лучшего игрока в покер, которого я когда-либо встречал, – довольным тоном продолжил Мантлинг. – Я знал его по клубу «Диоген». Он скоро будет. И если в этом деле что-то нечисто, он разберется.
Терлейн уже слышал это имя из двух источников. Первым был его друг Джон Гонт, отзывавшийся о Мерривейле почти с восхищением. Вторым – его бывший студент по фамилии Беннет, высказывавшийся о нем в высшей степени одобрительно.
– Когда он придет, – твердым голосом продолжал Мантлинг, – мы вчетвером войдем в комнату, о которой я говорил. Отопрем дверь, вывернем шурупы, все осмотрим. Там наверняка беспорядок – еще бы, столько лет оставалась под замком, – но это не важно. Потом мы все идем обедать. Я уже говорил, что эта комната находится в конце коридора, который идет от обеденного зала. После обеда мы все будем тянуть карты, чтобы определить того,
