Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
– Это почему же?
– Скоропостижно скончался за час до нашего приезда. На работу в больницу не вышел, труп обнаружен в квартире.
Ясенев посмотрел на Пискарева:
– Видишь, какие у меня весельчаки? Прямо сказать не могут, всегда с шуткой.
– С вас пример берем, Александр Петрович, – усмехнулся Демидов.
– Но соседи видели там Жогина, – добавил Ряжский.
– Вот за ним надо установить особенно тщательное наблюдение. Просвечивать его как рентген, на предмет вредной радиации. Меня тоже терзают смутные сомнения, как тебя, Валя. Пора уже разобраться с этим северным фруктом.
– Знаете, кем его у нас в городе считают? – произнес Пискарев. – Первым мэром Архангельска. А Правдина – вторым. Они в связке. Но Жогин еще и серый кардинал всей области.
– Что же за жабры не возьмете?
– Скользкий, как налим. Всегда есть алиби. И высокие покровители. Не здесь даже, а выше.
– Понятно. По Жогину будем решать вопрос отдельно. В Центре, на Лубянке. А с Барковым проведем эксгумацию, обойдемся без скоропостижного.
– Невозможно, – возразил Пискарев. – Его кремировали.
– По решению семьи?
– Вопреки ей. По решению губернатора.
– Всё тут в один клубок завязано, – усмехнулся Ясенев. – Не ниток даже, а червей каких-то. Тьфу, даже есть противно.
Он отодвинул тарелку с кашей и допил кофе.
– Едем.
Исследование дома Тарланова заняло часа три, разобрали его действительно по кубикам и до винтика, но желтой папки не обнаружили.
– Но где-то же она должна прятаться? – расстроенно произнес Ясенев. – Я уверен, что и убийца её не нашел. Интуиция. А она меня никогда не подводила.
– Знаешь, что я думаю, Александр? – спросил Демидов.
Они сидели в садовой беседке одни, поэтому Валентин так и обратился, без отчества. Ясенев ведь сам предложил это в неслужебное время, наедине.
– Валяй.
– Для контрразведчика собранные на изучаемый объект данные, а в желтой папке Тарланова хранился именно какой-то компромат, секретные документы, что-то вроде как для верующего человека молитвослов. Он бережет его, как икону. А иконы, мы знаем это из всей истории Православия, имеют чудесную данность исчезать, а потом, в нужное время, возвращаться. К праведному человеку или в святое место. Нельзя объяснить физикой, но это так. Так что не переживай, желтая папка Тарланова к нам вернется. Видно, еще не подошел срок.
– Глубоко загнул. Это мы-то с тобой «праведники»? Или Архангельск с алмазами «святое место»? Не смеши.
– А вот посмотрим.
– Ладно, утешил. Пошли отсюда. Наблюдение с дома Тарланова снимай.
Через десять дней состоялась пресс-конференция «алмазных структур» в актовом зале Дома приемов губернатора. Под лозунгом: «В согласии людей сделаем Архангельск еще алмазнее». Висел и красочный плакат. Издательский центр города постарался на славу: панорама Архангельска, сияние драгоценных камней, а кимберлитовые трубки метафорически заменили курительными. Маленькими буквами большой список приглашенных участников. И в самом низу: «Модератор конференции А.Л. Чернобурова. При участии губернатора области А.А. Ефимчука».
– Какой осел придумал такой тупой лозунг? – спросил Ясенев у Ани. Они стояли у входа в Дом приемов.
– Я.
– Тогда извини. Ослица.
– Это для пиара, Саша. Ты не понимаешь, чем глупее что-то выглядит, тем оно и привлекательнее. А вот и Виталий Егорович идет.
К ним направлялся Трегубов, протискиваясь через толпу зевак.
– Нарочно прилетел, чтобы посмотреть, как вы тут себя ведете? Не шалите? Я имею в виду, с бриллиантами. Анна Леонидовна из тебя, дружище, еще не всю кровь выпила?
– Шахматы захватил? – ответил Ясенев. – Пошли в кулуары, сыграем. Соскучился по эндшпилям. На конференции все равно ничего интересного не будет. А наша Аня проведет её как надо.
– «Наша», – хмыкнул Трегубов, поправляя на носу очки. – Вижу прогресс в ваших отношениях. Это хорошо. Но если бы человечество регрессировало, было бы, наверное, еще лучше. Пошли.
Однако далеко уйти они не успели. Вслед за Трегубовым к ним, разрезая толпу одной только своей красотой, подошла молодая, изящная, улыбающаяся женщина.
– Знакомьтесь, кто еще не знаком, – представил Ясенев. – Моя супруга Елизавета Сергеевна Гончарова, прапраправнучка Натали, жены Пушкина и первой красавицы Санкт-Петербурга.
– Нет, правда? – удивилась Аня. – Да быть не может!
– Правда-правда. Генеалогическое древо показать? Ношу всегда с собой, – и Лиза похлопала рукой по висящей на плече сумочке из крокодиловой кожи марки «Остин». – А почему «не может»?
– Никогда бы не поверила, что у Ясенева такая красивая и молодая жена.
– Не только красивая, но и очень умная, – вставил Трегубов. – Я за ней с двадцати лет ухаживал. Еще в МГИМО. Но тут на горизонте вдруг откуда-то выпрыгнул, как кузнечик, коварный контрразведчик и разбил ей сердце.
– Мы с детства сидели за одной партой и даже на пионерские линейки ходили, держась за руки, – улыбнулась Лиза. – А потом случилось то, что и должно было случиться. Так что у тебя, Виталик, не было ни единого шанса.
– Да? Ну и ладно. Зато я обрел счастье в журналистике. Поверьте мне, это дороже.
Две женщины с любопытством смотрели друг на друга, словно оценивая дорогие наряды в престижном магазине. Или как бы глядя в зеркало.
– Вы тоже очень красивая, – сказала Лиза. – Везет же Александру. Всегда его окружают настоящие бриллианты.
– Только он это не ценит, – ответила Аня. – Мужчины вообще относятся к редким алмазам не так, как мы. Гоняются за ними по всему миру, чтобы купить или продать. Или из тщеславия. А мы просто носим на шее. Не для славы, а ради вдохновения. Я даже об этом целую книгу написала.
– Интересно было бы почитать.
– А я вам пришлю. Или через Александра Петровича передам.
– Так, – произнес Трегубов. – Наш разговор сворачивает не на ту дорожку. Шахматы отменяются. Пошли в какой-нибудь ресторан, посидим, пообедаем, выпьем по бокалу вина. Без Ани, она тут модератор. Пусть занимается своей работой.
– А я тоже с вами хочу! – капризно ответила Анна. – Вы будете наслаждаться, а я корпеть со старыми бизонами и волками?
– Почему же только со старыми? Тут и молодые водятся, – усмехнулся главред.
– Не огорчайтесь, – сказала Лиза. – Я ведь тоже не пойду с ними в ресторан. У меня в Архангельске только пересадка на самолет в Хельсинки. Буду читать лекцию в тамошнем университете. В запасе всего три часа, а хочется поспать. Саша, я, пожалуй, пойду в твою гостиницу, отдохну, а потом ты отвезешь меня в аэропорт. Договорились?
– Конечно. Ты знаешь, где я остановился. А на входе тебе скажут, в каком номере. Через три часа заеду. Вот ключи от белой «ауди» за номером 0155ААР на парковке, чтобы тебе пешком не ходить. Береги ножки.
– Спасибо, милый, – и Лиза поцеловала его.
– Какие у вас высокие отношения, – чуть
