Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
Сейчас он комментировал происходящее на экране. По его просьбе Ряжский то и дело ставил запись на паузу, а полковник давал пространные объяснения. Это было интересно. Коллеги задавали разнообразные вопросы, шутили, удивлялись или возмущались. Но Ясеневу было как-то все равно. Мыслями он вновь и вновь устремлялся к Лизе. А когда на экране появлялась Анечка, то, на горе себе, думал уже о ней. Просто какое-то раздвоение личности.
Нет, так дело не пойдет, сказал ему его внутренний голос. Иди-ка ты действительно спать. Сейчас от тебя нет никакого толка. И Ясенев, кивнув Демидову, тихонько, чтобы не привлекать к себе внимания коллег, выбрался из полутемного зала. Но в номер к себе не пошел. Вышел на безлюдную улицу подышать свежим воздухом. Постоял, сосредоточился. И остановился на мысли не принимать сейчас никаких решений и не делать поспешных выводов. Всё определит время. А человек в данной ситуации бессилен. Он всегда был и останется у этого времени слугой. Как он сам тогда сказал Демидову в самолете из Якутии: «Жди. Сердце само подскажет».
…На следующий день по трассе, ведущей из Архангельска в сторону Ломоносовского месторождения, на скорости двигался белый автомобиль марки «ауди» с тонированными стеклами. За рулем сидел мужчина лет сорока пяти. Больше в салоне никого не было. Позади, вырулив откуда-то, появились два мотоциклиста в шлемах с закрытыми щитками лицами.
Они нагнали «ауди», резко затормозили перед ней, отчего и машина была вынуждена остановиться. Тогда мотоциклисты открыли шквальный огонь из пистолета и автомата. В шофера попало около 30 пуль. Он погиб на месте. Ликвидаторы скрылись.
Глава четвертая
Король оперетты идет спать
На следующие сутки местный новостной телеканал сообщил, что на трассе, ведущей из Архангельска к Ломоносовскому месторождению алмазов, был расстрелян в своей машине «ауди» проходчик Антон Тимаков. Причины преступления непонятны, ведется следствие…
Номер автомобиля Тимакова отличался от номера «ауди» Ясенева всего на одну цифру. Сам он в это время вместе с Демидовым и Ряжским летел в Москву, чтобы продолжить расследование «Аферы века». К нему был подключен глава политической контрразведки генерал-майор Сергей Грачев, ровесник, земляк и старый друг Ясенева еще по Высшим курсам КГБ в Минске.
Дело приобретало нешуточный оборот, и надо было задействовать источники Грачева в Америке, Германии и Венгрии, где устроили свои лежбища флора, фауна и прочие бандерлоги Козочко. Работать деликатно, но жестко. У зверофермы имелись высокие покровители.
Прикармливали эту живность, но и сами кормились из их корыта. Такой вот симбиоз полулюдей, полуживотных, как с острова доктора Моро у Герберта Уэллса. И хотя все это было очень серьезно, но напоминало какую-то оперетту Имре Кальмана. Впрочем, даже еще круче и веселее. Так что король легкой музыки мог пока пойти отдохнуть и поспать.
Сейчас они все вчетвером сидели в кафе «Элефант» за «чашкой чая», в виде Бахчисарайского коньяка, и не могли сдержать смеха, рассказывая друг другу то один, то другой эпизод из этой «Аферы века». А коньяк привез из Крыма в подарок Ясеневу Грачев, только что вернувшийся из ведомственного санатория в Ялте, где находился в кратковременном отпуске. Он сейчас, в свойственной ему ироничной манере, и говорил:
– Я всегда любил во французской литературе плутовские романы. Так это, друзья мои, то же самое. Есть главный персонаж – вертлявый Козочко, есть его напарники, слуги и хозяева, это неподражаемый Банкетов, туповатый Зверейко, набычившийся Бычковский, хитрожопый Енотов, два цветущих придурка Собакин-Дубов и Нарциссов-Флокс, а в придачу к ним еще парочка звероподобных макак – братья Тигранян. И сам хирург-вивисектор – профессор Мориарти, Жогин.
– И это еще не все, – заметил Ясенев. – Храбрые грузины Маргания с Арахамией. Я потом и о других расскажу, если времени хватит. И коньяк закончится.
– Не закончится, – усмехнулся Грачев, открывая портфель. – Я тебе, Саша, с полдюжины таких пузатых флаконов привез. Знаю, что по любви они у тебя на третьем месте, после России и Лизы.
– Ну, ты, Сергей Витальевич, даешь! Где же я их все от супруги спрячу?
– А где обычно. В лыжных башмаках на балконе.
– У меня столько ног нет.
– Тогда мы их все сейчас и прикончим, – предложил Демидов. – Чтобы не заморачиваться. До утра еще много времени.
– Так вот, – продолжил Грачев. – В Челябинске, куда я срочно летал до своего отпуска в Ялте, вскрылись новые обстоятельства по делу Бычковского и Козочко. Там в отношении руководителя уральской фирмы «Звезда Урала», оперативно-следственной группой из Управления ФСБ по Челябинской области было возбуждено уголовное дело. Косвенно он был связан с нашими деятелями из зверофермы. Нашлись бумаги, причастные к уходу от налогов «Звезды Урала», а также связанной с ней американо-российской фирмой «Голден Ада».
Ниточки тянулись в «Архангельскую алмазоносную провинцию». В процессе обыска были обнаружены тройные договоры между Роскомдрагметом, в лице Нарциссова-Флокса, «Звездой Урала» и «Голден Ада» о поставке последней алмазов на сумму 180 миллионов долларов из Госфонда. За подписью Собакина-Дубова. Объемы поставок меня донельзя удивили.
Из документов следовало, что Роскомдрагмет заключил сразу два договора с «Голден Ада» и её дочерней фирмой «Звезда Урала» о поставке ювелирных архангельских алмазов. Они проходили в качестве «сырья» для последующего возвращения в Россию изготовленных из них бриллиантов. Все подписаны самим Бычковским. В тот же день я вылетел обратно в столицу.
Ясенев добавил:
– Уму непостижимо: как можно было только что зарегистрированной иностранной фирме «Голден Ада», владельцами которой являлись три физических лица – Козочко и братья Тигранян, поставить такие ценности в США? И как их теперь вернуть в Россию? При отсутствии нормативной и законодательной базы?
– И что же дальше? – спросил Демидов.
– В Роскомдрагмете я обратился с этими вопросами напрямую к Бычковскому, – ответил Грачев. – Тот принял меня в своем огромном кабинете, разговор был тяжелым. Бычковский, прижатый к стенке, с вызовом сказал:
– Ну и что? Поставка осуществлена по решению Правительства Российской Федерации. Вот туда и обращайтесь, сразу к первому вице-премьеру Чубайсу. Или к Кудрину. Или к Немцову».
Я вышел, хлопнув дверью. Через неделю состоялось совещание у Чубайса. По рекомендации Директора ФСБ был приглашен и я, поскольку дело приобретало скандальный оборот. Когда мне дали слово, я предложил срочно заняться расследованием причин и обстоятельств, способствующих вывозу алмазов из Госфонда.
Чубайс не отреагировал. Отделался общими фразами и сменил тему. А в принятых
