Время старого бога - Себастьян Барри
— Что-то машины вашей не видно, — начал Том.
— Я от нее много лет как избавился, — ответил мистер Томелти.
Краем глаза Том уловил движение, поднял взгляд на крыло замка, где жили супруги Томелти, и увидел миссис Томелти у панорамного окна. Миссис Томелти, известный на всю страну специалист по чайным розам, улыбалась ему с высоты. Том хотел ей помахать, но почему-то не стал.
— Хотел вас вот о чем спросить — миссис Томелти кое-что сказала…
— Миссис Томелти? Маргарет?
— Да.
— Когда сказала? Что сказала и когда?
Мистер Томелти выглядел теперь не только на двадцать лет старше, но и намного измученней.
— На днях, — ответил Том.
— Мистер Кеттл, жена моя умерла в восемьдесят восьмом.
— Не может быть, мистер Томелти!
— Именно так. К нам вломились грабители, и один ударил ее по голове. Бедняжка скончалась в больнице.
— Мне так жаль, мистер Томелти.
— Потому-то я и сбыл с рук машину. Она ее так любила! Я не мог себя заставить сесть за руль — привык, что она сидит в соседнем кресле, улыбается. Больше я ее никогда не увижу. Разве что все рассказы о рае окажутся правдой…
Мистер Томелти уже не хмурился презрительно. Он казался смягченным, растроганным — быть может, воспоминание о жене так на него подействовало.
— Не стану больше вас беспокоить, мистер Томелти, — сказал Том, не зная, как загладить неловкость.
Конечно же, он хотел спросить про девочку, ведь миссис Томелти о ней говорила как о живой. Что ж, теперь все ясно. Когда он вновь поднял взгляд на панорамное окно, то никого не увидел. Не увидел, но чуть раньше там кто-то был. Том ни минуты не сомневался, мог бы подтвердить под присягой. Голова шла кругом от всех этих открытий.
— Хорошо, — отозвался мистер Томелти. Том уже собрался было идти. Вернуться к себе в квартиру, остаться наедине со своими безумными мыслями. — Вы сказали «на днях», мистер Кеттл. Что вы имели в виду?
— Видите ли, мистер Томелти, у меня, кажется, что-то с головой. Забыл, о чем думал. Простите меня, умоляю. У меня… у меня мысли иногда путаются.
Мистер Томелти чуть попятился, словно боясь заразиться старческим слабоумием, он ведь немногим старше Тома.
— Понял, — отозвался он. — В квартире все в порядке?
— Отлично, отлично, — заверил Том.
— Вот и славно, вот и славно.
Вот вам и сигара — закурил, называется. Том вернулся к себе, трепеща, как нарцисс на ветру, и опустился в кресло как можно медленнее, со всей осторожностью. Уж не выела ли сигара ему мозги? Да ну, вряд ли. Он осознал с новой силой, что он один, совсем один. За окном снова скрипела тачка. Скрип-скрип, гав-гав. Прах к праху, сухие цветы в компост, а заодно стоит похоронить там и правду, никому от нее пользы нет.
Грянул звонок в дверь, словно ружейный залп. У Тома чуть душа с телом не рассталась. Бедная миссис Томелти. Умерла в восемьдесят восьмом. После нападения. Но…
На пороге стояла мисс Макналти, вся дрожа. От гнева? Нет. Видимо, от страха. Смятение придавало ей странную кротость, почти приниженность. Застыв чуть ли не в поклоне, она протянула Тому конверт. Тонкий, с адресом замка, выведенным толстыми черными буквами.
— Кто? — спросил Том.
— Он.
— Можно прочесть?
— Прошу вас, прочтите.
В конверт был вложен один-единственный листок с лондонским адресом отправителя, а ниже — многоточие, вот и все.
— Как это понять?
— Он знает, где мы, и едет сюда, чтобы с нами расправиться.
Том подумал, не слишком ли много смысла вкладывает она в три точки, но счел, что она, видимо, права. Кто станет посылать жене многоточие? Главное здесь конверт с адресом.
— Откуда он узнал ваш адрес, позвольте спросить?
— Позвонил папе на работу.
— И ваш отец ему сказал?
— Я папе никогда не рассказывала, почему сбежала. Точнее, рассказала не все. Не спрашивайте меня почему.
— И что же вы думаете?
— Думаю, что он опасный человек и скоро приедет и сотворит с нами что-то ужасное.
— А в полицию в Долки вы обращались?
— Все как вы говорили, ничем они помочь не могут. Пока он ничего не сделал, у них руки связаны. Запрет на приближение не дают, потому что он за пределами здешней юрисдикции.
— Лучше бы он вам угрожал в письме. А тут многоточие.
И Том покачал головой в отчаянии, как полицейский, когда речь о неисправимых преступниках.
— Как он выглядит? — спросил Том.
— Мой ровесник, худощавый, с рыжей бородой. У него круглые очки, как у Джона Леннона.
— Кто в наше время носит бороду?
— Он.
— Если вы что-то услышите, — сказал Том, — или увидите, даже если почуете недоброе, зайдите ко мне или позвоните. Давайте я напишу номер.
И он зашел в комнату, записал на клочке бумаги свой номер телефона и отдал ей. Вдруг появился откуда-то ее сынишка, поднял взгляд на Тома. Не просто появился, а материализовался, телепортировался, как герои «Звездного пути». Был он стриженный под ежик, смуглый, как итальянец. Очень серьезный. Мальчик уставился в объектив фотоаппарата, висевшего у него на шее, затаил на миг дыхание и сделал снимок. Сдвинув брови, сосредоточившись. Щелк — и готово, как криминалист снимает место преступления.
— Получил-таки свой фотоаппарат? — спросил Том.
Мальчик не понял вопроса и ничего не сказал. Он перематывал невидимую пленку, готовясь сделать новый кадр. Том почти беззвучно хохотнул.
— Молодчина, — сказал он.
Глава 15
В дальнейших событиях этих недель, безусловно, сыграла роль погода. По календарю наступило лето, и жители Долки в очередной раз заставили себя в это поверить, а погода, по обыкновению, потешалась над их верой. Птицы потянулись из теплых краев по таинственным причинам, им одним ведомым. Ласточки городские и деревенские носились, как стрелы, в бездонном небе над плодами трудов мистера Томелти. Дрожа от холода, спешили мимо замка девушки в модных блузках. В плащах уже не ходил никто, даже старики, а когда вдоль Кольемор-роуд задувал ветер, срывая до времени молодую листву, резвясь на обломках надежд и обманутой веры, люди молились, чтобы завтра погода наладилась. Таковы ирландцы, бедные странники, застрявшие на краю Европы. Давным-давно
