Эхо далекого прошлого - Марина Серова
– Надо полагать, что и у вас к Елизавете не осталось искренних чувств, которые были вначале, – заметила я. – Иначе вы бы не стали шантажировать женщину, мать вашего ребенка.
– Ну… так времени-то сколько уж прошло. Да, любовь прошла, завяли помидоры, как говорится, а кушать хочется всегда. Да, все прошло, даже и не знаю, то ли на зоне еще, то ли когда уже освободился и узнал, как она со мной поступила. Вообще-то я считал, что еще что-то у меня к Лизке осталось. Но вот когда увидел ее, то понял, что уже – все. На другой день я подождал, пока ее мужик из дома свалит, и позвонил. Сказал ей, что пришел в гости, стою у подъезда. Она тогда начала кочевряжиться, говорит, что ей на работу надо собираться, что не может она сейчас меня в гости пригласить и все такое прочее. Ну, ладно. Решил я подождать еще пару дней, никуда ведь она не денется от меня. Так и случилось. Подкараулил ее у подъезда, пришлось ей вести меня к себе. Хорошая квартирка у них, высший класс.
«Видимо, тогда соседка Александровских, Олимпиада Константиновна, и увидела в «глазок» парня со шрамом», – вспомнила я рассказ пенсионерки.
– Ну вот, побывал я у Лизки, стал снова напоминать о денежках, и опять она ни бе ни ме. Все мнется, жалуется, что сумма очень большая. А сама вся цацками увешена, как новогодняя елка. Я ей прямо так и сказал: «Сдай в ломбард, родная. На тебе в три раза больше того, что я прошу». В общем, мы и дома у нее так и не договорились ни до чего конкретного. Тогда я на другой день встретил ее у гаража и приказал везти в ресторан. Там я начал ей внушать, что напрасно она так себя со мной ведет. В общем, я ей через пару дней позвонил и решительно потребовал, чтобы она принесла деньги в девять утра к фонтанам напротив консерватории. Но Лизка не пришла. А тут вы появляетесь и говорите, что ее убили… Но я ее не убивал! Зачем мне это надо, сами посудите?
– Конечно, конечно, разве любимых убивают? – с иронией заметила я.
– Да при чем тут эта любовь-морковь? – с недоумением спросил Толоконников, не поняв моей иронии.
– Ну, понятное дело, что ни при чем. Вам же, Толоконников, только деньги от Елизаветы нужны были, ведь так?
– Да, деньги! – с вызовом заявил Толоконников. – А чего тут такого-то? Лизка, по-вашему, правильно себя вела, да? Сначала ко мне липла, проходу не давала, а потом нашла какого-то мужика, охмурила его, как последнего лоха, и быстренько замуж выскочила! А ребенок-то мой! За девять месяцев до его рождения Лизка и знать не знала этого своего мужа. Нет, может, и знала, конечно, но спала-то она со мной. А не с ним! Усекаете разницу? И совсем немного я попросил у нее. Подумаешь, полтора «лимона»! У них там, дома, только что стены не оклеены «тугриками», они даже не заметят эту «полторашку». И пусть продолжает Лизка жить с этим своим лошком, кто против-то.
– Этот, как вы его называете, «лошок», между прочим, коммерческий директор одной преуспевающей фирмы, – сказала я.
– Да мне фиолетово, кто он! – воскликнул Толоконников. – Хоть самый главный «авторитет»! – перешел на привычные ему категории Георгий. – Я хочу свое получить! Мне, блин, тоже надо как-то жить! Я тоже хочу семью завести, вот, познакомился тут со Светкой, жить стали вместе. Не могу же я у нее на шее сидеть.
Я едва сдержала смех. Ничего себе, рассуждение! Не может он сидеть на шее. Да это самое любимое его занятие. У скольких женщин он уже сидит на шее? Зинаида, Капитолина, Алевтина, теперь вот Светка какая-то, с которой он познакомился. Да у Толоконникова целый гарем образовался! Тоже мне, султан Сулейман из «Великолепного века»!
– Да… Только «полторашки»-то нет, – унылым голосом проговорил Толоконников. – Кто-то успел раньше меня… Ну ничего, я его найду, гада. И свои деньги верну.
Так, вопрос с деньгами надо прояснить. Брала ли Лиза кредит? Собиралась ли платить? Тогда убийца мог забрать крупную сумму. Или все же не собиралась? Документов на кредит я в ее бумагах не обнаружила.
Я покачала головой:
– Все не так просто, Толоконников. Вы находитесь под подозрением. Под очень большим подозрением. Под подозрением в убийстве Елизаветы Александровской.
– Да вы че опять-то? – взвился Георгий. – Я ж только что вам все объяснил, по полочкам разложил.
– Но вы не дали четкого ответа на вопрос, что вы делали два дня назад с девяти часов утра перед квартирой Александровских. Ведь Елизавету нашли именно там. Вы были в ее доме в это время? – задала я провокационный вопрос и внимательно посмотрела на Толоконникова.
– Нет, конечно! Че я там забыл? Мы договорились встретиться с ней у фонтана напротив консерватории, на проспекте. Зачем бы я поперся к ней домой? Я и пришел туда, к фонтанам, как договорились. Стою, жду ее, значит. А она не идет. Ну, я решил тогда, что она снова отлынивает. А сегодня вот от вас узнаю, что…
– А зачем же вы побежали от меня сегодня? – спросила я. – Зачем стали убегать?
– А черт его знает… Привычка такая… Откуда я знал, кто это. Я же думал, что это Светка домой пришла. А оказалось, что не Светка…
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были у фонтана на проспекте? – спросила я.
– Да вы че? Кто же это может подтвердить? Я же один туда пришел, – ответил Толоконников.
– Ну, это только ваши слова. Почему я должна вам верить? Вы вот сказали, что пошли на проспект, к фонтанам, а на самом деле могли спокойно себе прийти к Елизавете и…
– Да бли-ин! – Толоконников в отчаянии рубанул кулаком воздух. – Да за каким хреном я бы стал убивать Лизку?! Я же рассчитывал постоянно с нее деньги тянуть! А не один только раз. Вы что же, не понимаете, что ли?
– Очень даже хорошо понимаю. Психология у шантажистов простая как сибирский валенок. Думаю, что и Елизавета прекрасно понимала, что одним разом вы не ограничитесь.
– Ну, так и че теперь?
– Что теперь, спрашиваете? Скажите-ка мне, Толоконников, вы кому-нибудь рассказывали о том, что собираетесь содрать с Елизаветы полтора миллиона? – спросила я.
– Да вы че? Дурак я, что ли? – Толоконников, кажется, даже обиделся, что я о нем так плохо подумала.
– Так,
