Наташа Купер - Жертва
Когда разные отделы сотрудничали, помогая друг другу, Каролине казалось, будто у нее действительно есть будущее в полиции, а работа стоит того, чтобы ее не бросать. Каролина позвонила Фемуру на мобильный и с радостью услышала, что он сам хочет присутствовать на допросе Хампера. Она тем временем вернулась к Малкольму Чейзу и длинному списку его любовниц.
Сейчас они успели добраться только до 1982 года — основную часть женщин оставляли без внимания, некоторым звонили по телефону, а другим наносили визит. Каролина уже выяснила об убитом самые любопытные сведения — его любимый тип женщин, сексуальные предпочтения и некоторые факты, которые подтверждали догадку Деб Гибберт и характеризовали Чейза как честолюбивого карьериста. Однако они до сих пор не нашли ничего, что могло объяснить его убийство. К счастью, два других отдела продвинулись, судя по всему, немногим дальше.
Каролина уже рассказала о неудачах коллег своим ребятам, чем значительно подняла командный боевой дух. В конце концов, именно их отдел вышел на Спайка Хампера, а он пока что самый перспективный подозреваемый из всех фигурантов дела. В общем, все шло не так уж плохо.
— Сержант?
В дверном проеме стоял Стив Оулер. Сегодня молодой констебль выглядел еще привлекательнее обычного. Его короткие, стриженные почти под ноль волосы были влажными, будто он только что принял душ, а кожа светилась от здоровья и прекрасного ухода. Черная футболка Оулера была заправлена в узкие черные джинсы, идеально выглаженные и выгодно подчеркивающие точеную мускулатуру ног.
— Да? Что случилось?
— Подружки Чейза. Я вот что подумал. Среди них ведь была одна по фамилии Кракенфилд, правильно?
— Ну и что? Она не входит ни в список наркоманок, ни в список самоубийц, разве нет?
Каролина нахмурилась. Ей совсем не хотелось, чтобы Оулер стал еще самонадеяннее. Что он там обнаружил?
— Я что-то пропустила?
— Нет, не в том дело. Вы помните, на днях во всех газетах печатали историю про одного наркомана, который ухаживал за ребенком и умер от передозировки? По-моему, его фамилия тоже была Кракенфилд.
— Совпадение, — невольно сказала Каролина, хотя и призналась самой себе, что в предположении Оулера есть смысл.
— Может, и совпадение, — сказал он, — но фамилия Кракенфилд не такая уж распространенная. По крайней мере я слышу ее впервые. А вы нет?
Каролина вздохнула. Нельзя быть такой предвзятой только из-за того, что ей не нравится манера Оулера выпячивать свою привлекательность, и из-за его крысиных замашек.
— Ладно, — сказала она. — Свяжись с его родственниками. Проверь, нет ли там какой-нибудь связи.
— Будет сделано, — ответил Оулер и, повернувшись, направился к своему столу.
Каролина наблюдала за его легкой походкой и за тем, как нахально он выставляет свой накачанный зад. Она очень надеялась, что одинаковые фамилии окажутся всего лишь совпадением. Жалко, что она не заметила сама. Этот злосчастный список любовниц лежал у них в отделе уже несколько дней. Каролина заметила боковым зрением Фемура, который брел к ней, едва переставляя ноги.
Выглядел он как никогда плохо. Вчера вечером в пабе Фемур выпил пять стопок виски, тогда как Каролина заказала себе всего одну порцию. Она надеялась, что Фемур хотя бы дома не пьет спиртного. Он подошел к столу, и Каролина заметила, что глаза у него красные.
— Доброе утро, шеф.
— Привет, Келли. Есть что-нибудь новое?
— Ничего особенного. Как там дела со Спайком Хампером?
Фемур передернул плечами и провел ладонями по своим жестким волосам.
— По-моему, ребята из второго правы. Хампер не имеет отношения к убийству Чейза. Газет он никогда не читает, политикой не интересуется, а на имя Чейза абсолютно никак не отреагировал. Похоже, он и правда понятия не имеет, кто это такой и за что его убили.
Когда Фемур закончил говорить, он выглядел уже немного бодрее. Каролина подумала, что пара галлонов горячего сладкого чая и несколько бутербродов с беконом окончательно привели бы Фемура в чувство.
— Понятно, — сказала она, слишком поздно сообразив, что именно таким образом Фемур принимал доклады у подчиненных.
Каролина улыбнулась ему, надеясь, что он примет это как извинение, но Фемур посмотрел на нее без всякого выражения.
— Ну, а ты чем тут занималась, пока я вкалывал на ребят из второго отдела? — спросил он, кое-как ворочая языком, будто прикусил его.
— Сегодня утром у нас появилась новая ниточка, правда, пока что неизвестно, приведет она куда-нибудь или нет.
Фемур кивнул, и Каролина рассказала ему об умершем наркомане и одной из бывших подружек Чейза. Лицо Фемура заметно оживилось.
— Вот это уже гораздо интереснее, — сказал он и даже улыбнулся. — Отличная работа, Келли.
Каролина попыталась заглушить голос совести, но не смогла и призналась:
— Совпадение заметил Стив Оулер. Не я.
Она снова склонилась над бумагами.
— Все равно отличная работа, — заметил Фемур своим обычным голосом.
Каролина взглянула на шефа и поняла, что он догадался, как трудно ей было признать заслугу Оулера. Фемур улыбнулся еще шире и от этого стал гораздо симпатичнее.
— Будет лучше, если ты сама поговоришь с дочкой Чейза. Я вам буду только мешать. Потом расскажешь, как все прошло.
— Будет сделано, Уилл.
Кейт Гибберт сидела в комнате для допросов и пересказывала все, что смогла вспомнить о том вечере, когда она звонила своему настоящему отцу из театра. Выглядела она так, будто ей на плечи взвалили земной шар, однако большую часть времени глаза у Кейт были сухими, а голос почти не дрожал. Когда Каролина попросила объяснить, каким образом Кейт познакомилась с Малкольмом Чейзом, девочка рассказала о том, как узнала о своем настоящем отце и решила с ним встретиться. Она говорила с удивительным хладнокровием, что звучало не очень искренне, зато храбро.
Поначалу Каролина не заметила в Малкольме Чейзе ничего такого, что стоило бы любви или уважения. Теперь она вынуждена была изменить первоначальное мнение. Человек, который произвел на свет такую дочь, как Кейт Гибберт, не мог быть безнадежно плох. Мать Кейт сидит в тюрьме за убийство. Ее тетка на удивление высокомерная и эгоистичная особа. Девочке самой приходилось выполнять почти всю домашнюю работу. Человек, которого она всю жизнь называла «папой», оказался ей неродным. Принимая во внимание все перечисленное, Кейт Гибберт вела себя очень достойно. Прибавьте к этому тот факт, что в данный момент она находилась в полицейском участке и отвечала на вопросы о своем настоящем отце, с которым была едва знакома, и вы получите портрет невероятно отважного человека.
Каролина всегда ценила храбрых людей и сейчас боролась с нестерпимым желанием подбодрить и успокоить несчастного ребенка. Она сможет помочь девочке, когда найдут убийцу Чейза, а до тех пор придется держать себя в руках и сохранять беспристрастность.
К счастью, Триш Магуайр вела себя так, словно замещала Кейт родителей, и делала все возможное, чтобы поддержать бедную девочку. Скорее для проформы, чем по необходимости, Каролина попросила Кейт вспомнить и как можно подробнее пересказать ее первый разговор с Чейзом. Естественно, это не дало ничего стоящего. Кейт пересказала целые потоки его ободряющих заверений и обещаний помочь ей с поисками работы, дать денег на обучение и тому подобная чепуха.
— А что насчет его жены. Лоры? Ты виделась с ней, когда приходила в дом к отцу?
Глаза Кейт наполнились слезами, но она опять сдержалась и не заплакала. Помедлив несколько секунд, она откашлялась, вытерла глаза скомканным носовым платком и одновременно кивнула.
Каролина обменялась взглядом с Триш Магуайр.
— Какой она тебе показалась, Кейт? — мягко спросила Каролина.
— Заносчивой. Она пришла в комнату, когда мы разговаривали.
Теперь от слез не осталось и следа, а голос Кейт снова зазвучал твердо:
— Она вошла и сказала: «Значит, это и есть твоя знаменитая дочь?» Понимаете? Она тоже назвала меня «это».
Триш Магуайр погладила девочку по плечу, однако перебивать не стала.
— Потом она осмотрела меня с ног до головы с таким видом, будто ей глядеть противно, и говорит: «Да, Малкольм, сомнений быть не может. У нее твой кошмарный нос картошкой».
Каролина почувствовала, как ее брови ползут вверх. С того места, где она сидела, нос Кейт напоминал что угодно, только не картошку. Вокруг ноздрей имелось небольшое, едва заметное утолщение, только и всего.
— А потом она сказала: «Что ж, Малкольм, постарайся сделать так, чтобы она нам не мешала».
Кейт попыталась изобразить Лору Чейз, и в голосе девочки появились надменные, будто рубленые, интонации. Каролина понятия не имела, насколько точно Кейт передразнивала жену Чейза, но воображение тут же нарисовало сержанту деятельную, агрессивную и старомодную особу. Каролина таких терпеть не могла.
