Пусть она уйдет - Никола Сандерс
Подтверждений, что он останавливался в «Коннахте», я не нашла. Хотя откуда им взяться. Конечно, он не хотел афишировать, что у него роман. Я наняла частного детектива, чтобы выследить женщину, с которой он встречался, но пока поиски не увенчались успехом, ведь она регистрировалась под чужим именем.
– Папа очень хорошо умел заметать следы, Джо. – Теперь Хлоя называет меня Джо. – Он всегда думал на несколько шагов вперед.
Но я на этом не успокоюсь. Мне нужно слишком многое прояснить.
Я тоже хочу подвести черту.
Сегодня прекрасный, теплый, светлый весенний день, и мы стоим у могил Дианы и Софи. Хлоя купила фиалки в милом глиняном горшке. «Мама любила фиалки», – объяснила она. Она осторожно кладет их рядом с надгробием, пока я смахиваю листву и пыль с камней. Мать Дианы, Хелен, тоже должна была приехать, но для нее это слишком тяжело. Так что мы просто решили посидеть за чаем с булочками. Я с волнением жду нашей первой встречи.
– Я люблю тебя, мам, – шепчет Хлоя и вытирает щеки кончиками пальцев.
Я молча жду. Она выпрямляется и отряхивает подол. Хлоя в симпатичном платье, которое я купила ей на прошлой неделе: желто-белое, с огромными цветами, без рукавов и с бантом на спине. Оно ей очень идет. Мне хочется делать для нее такие мелочи, например, покупать одежду, чтобы ей не приходилось тратить свои деньги и она могла брать поменьше смен в пабе. Я бы предпочла, чтобы Хлоя сосредоточилась на учебе. Я положила платье ей на кровать и встала в дверях, наблюдая, как она изучает его.
Она взглянула на меня, и на секунду мне показалось, что я совершила ошибку.
– Его можно обменять. Я сохранила чек, – быстро проговорила я.
– Нет… Дело не в этом.
– А в чем?
– Просто никто раньше не покупал мне одежду. Я имею в виду, с тех пор…
– Тебе нравится? – Я убрала прядь с ее лица. – Тебе не обязательно его носить, просто ты постоянно ходишь в черном…
Я, наклонив голову, посмотрела ей в лицо.
Хлоя пожала плечами.
– Мне нравится черное.
– Да, я так и думала. Но решила, что оно тоже неплохо будет на тебе смотреться.
Она прижала его к груди и посмотрелась в ростовое зеркало. А потом улыбнулась.
– Спасибо.
И обняла меня.
Я рассмеялась. Хлоя никогда раньше этого не делала.
– Не за что! – сказала я. А потом отвернулась, чтобы она не увидела мои слезы.
Я посматриваю на часы.
– Нам пора идти. Не стоит опаздывать к твоей бабушке.
Хлоя выпрямляется и берет из коляски Эви.
– Ладно, – она берет меня под руку, пока я толкаю пустую коляску. – Еще увидимся, мам, – бросает она через плечо.
Мать Дианы Хелен живет в огромной квартире на первом этаже в Найтсбридже. А еще она очень старая – старше, чем я себе представляла. Я поражена, насколько ветхой и хрупкой она выглядит.
– У меня булочки, – сурово произносит она. Ладно, может, не такая уж она и хрупкая. – И, если что, я их не пекла.
Определенно, не такого приема я ждала. По описаниям Хлои я предположила, что она будет добродушной бабушкой – божьим одуванчиком, которая сразу кинется хлопотать вокруг Хлои и, если честно, придет в восторг от встречи со мной.
А сейчас мне кажется, что она ждет не дождется, когда мы уберемся.
Но Хлою, кажется, это совершенно не смущает. Она крепко обнимает Хелен, называет бабулей и явно знает, где тут что лежит, потому что сразу достает из шкафа фарфоровый сервиз для особых случаев.
Присев в гостиной с Эви на руках, я замечаю на полке несколько фотоальбомов.
– Это семейные альбомы? – спрашиваю я вернувшуюся с кухни Хелен.
– Это Дианы и Ричарда. Я забрала их после ее смерти.
– О! Правда? Я бы с удовольствием посмотрела фотографии Хлои в детстве. И, конечно, Дианы тоже. Знаете, я ведь никогда не видела фотографий Дианы. – «Кроме как в газетах», – думаю я, но вслух не произношу.
Она берет альбом с полки и идет к дивану. Когда Хелен присаживается рядом со мной, я протягиваю руку, чтобы помочь ей, но она отталкивает ее.
– Сама справляюсь, – ворчит она.
– Извините. Конечно. Я вижу.
Я слышу, как Хлоя на кухне включает воду. Хелен бросает взгляд на Эви у меня на коленях, и та хихикает в ответ.
– Хотите подержать ее? – спрашиваю я.
Она сдвигает брови. Я уже жду, что она снова огрызнется, но вдруг ее лицо смягчается. Она кивает и кладет фотоальбом на диван между нами. Протягиваю Эви и осторожно усаживаю ей на колени. Дочка что-то лепечет и тянется к янтарным бусам на груди у Хелен. Та улыбается.
– О, как… мило, – любуюсь я на фотографию молодого Ричарда, держащего на плечах сияющую Хлою. Надо сказать, я этого не ожидала. Я на ее месте сожгла бы все фотографии Ричарда.
Я переворачиваю страницу. Много снимков Ричарда с Хлоей. Она была такой счастливой маленькой девочкой; всегда с улыбкой от уха до уха. Совсем немного фотографий Хлои с Дианой, замечаю я. Наверное, потому что фотографировала она.
Хелен кивает на Ричарда.
– Он часто навещал меня. Даже после того, как вы поженились.
Я правильно ее расслышала? Звучит так, будто она скучает по нему.
– Мы готовы пить чай? – вприпрыжку вбегает Хлоя со стопкой маленьких блюдец и чашек на подносе.
– Хлоя, не можешь сбегать в магазин и купить клубничного варенья? А то я забыла.
– Мы можем обойтись без варенья, бабуль. Уверена, Джо будет не против.
– Я не против, – подтверждаю я.
– Конечно, мы не обойдемся без варенья! – резко отрезает Хелен. – Иди. Можешь взять мою сумочку. Она на столике в прихожей.
– Ладно, бабуль! Скоро вернусь.
Когда она уходит, Хелен тыкает пальцем в фотографию юной Хлои.
– А она очень сообразительная, эта девчонка.
Я улыбаюсь.
– Да. Определенно.
– Всегда такой была, – продолжает она. – Всегда на все есть ответ. Диана так и говорила. У нее на все есть ответ. Но, конечно, совершенно полоумная. Постоянно врет. Грязно, нагло врет. Но очень умная. Поэтому ей все сходит с рук.
Я недоуменно хмурюсь. Потом снова смотрю на фотографии.
– Кому?
– Ей, – она хмуро смотрит на входную дверь. – Настоящая маньячка. Я говорила Ричарду не забирать ее из психбольницы, но он не послушал. Он хотел верить в хорошее, несмотря на очевидные доказательства прямо у него перед глазами. Всегда хотел. Но я знаю, что он испытывал вину, потому что постоянно пропадал на работе. Думал, что Диана не справляется. Она пыталась сказать ему, но он не слушал. – Эви тянет ее за бусы, и она ласково разжимает ее пальчики.
О господи. Теперь все понятно. Все эти годы Ричард скармливал Хелен ту же ложь, что и мне. Создавал видимость, что обожает Хлою и видит в ней только хорошее, а на самом деле насаждал мысль, что она сумасшедшая и, вероятно, убила собственную мать.
Мне сейчас совсем, совсем не хочется продолжать этот разговор с Хелен.
Я переворачиваю страницу, и Хелен показывает на фотографию Ричарда с еще одним мужчиной. Они стоят, приобняв друг друга за плечи.
– Тебе стоит поговорить с ним, – говорит она. – Он все расскажет.
– Что расскажет?
– Что Ричард не мог совершить то, в чем его обвиняют.
Сдерживаю вздох.
– И кто это? – спрашиваю я. Скорее чтобы скоротать время до прихода Хлои, чем чтобы действительно узнать.
– Он в то время был деловым партнером Ричарда. Его звали Альфред.
– Альфред Баттенворт?
– Да. Он.
Я с тревогой осознаю, что она, возможно, страдает деменцией. На самом деле не удивлюсь, если она не в курсе, кто я такая. Решаю обсудить это с Хлоей позже. Понятно, почему она заблуждается по поводу Ричарда.
– Мне очень жаль, Хелен.
Я накрываю рукой ее ладонь. А мое ли это дело – сообщать ей о смерти Альфреда? Может, мне просто стоит соглашаться со всем, что она говорит, а потом поговорить с Хлоей?
– Вы с Альфредом были близки?
Она кивает.
– Очень приятный человек. Они были очень близки с Ричардом, пока их пути не разошлись.
Наверное, можно и так выразиться…
– Он на днях приходил меня навестить. Он часто ко мне приходит.
– На днях? Нет, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. – Алфред Баттенворт умер много лет назад. Мне очень жаль.
