Убийства в Чумном дворе - Джон Диксон Карр
Мастерс закрыл блокнот. Затем рассеянно взял предложенный мной напиток, поставил бокал на стол и сердито добавил:
– Лично я, сэр, думаю, что этот парень либо виновен, либо абсолютно сумасшедший. Сбегать вот так… Сумасшедший или виновный – возможно, и то и другое. Если бы у меня была хоть малейшая улика, помимо того, что у него был ключ от висячего замка, я бы обвинил его в убийстве. Но если я совершу еще хоть одну ошибку…
Он махнул рукой – вполне красноречивый жест.
– Что ж, допускаю, – сказал Г. М. – Да. Хм. Если бы он намеренно хотел, чтобы мы заподозрили его и выдвинули обвинение, именно так он бы и поступил. И это все, что тебе известно? – резко спросил он. Его маленькие глазки округлились.
– Если вам нужно что-то еще, у меня есть полное досье.
– Да. Чего-то тут не хватает, сынок. Это не совсем то, что мне нужно. Гореть мне в огне, у меня такое чувство, будто… Послушай-ка, насчет дома Дарворта… Ты уверен, что больше ничего не заметил? Включи воображение. Это все? Ну-ка, о чем ты подумал?
– Только о мастерской Дарворта, сэр, – ответил инспектор. – Вы не захотели слушать о липовых спиритических устройствах, поэтому я подумал…
– Не бери в голову, сынок. Продолжай свой рассказ. Если тебе показалось, будто что-то не по мне, так это, возможно, потому, что меня вдруг осенило.
– Это была всего лишь комната в подвале, где он мастерил свои коробки с фокусами. Ему никто не помогал с его магией – слишком опасно. Он делал все сам, и у него были умелые руки. Вполне. Я… видите ли, я сам занимаюсь подобными вещами, просто в качестве хобби, и там у него есть прекрасный электрический токарный станочек для тончайшей резьбы. Я гадал, над чем он колдовал в последний раз, поскольку на резце были следы какого-то белого порошка…
Г. М. остановился, не донеся бокал с виски до губ.
– …И какие-то расчеты на листке бумаги, измерения в миллиметрах и несколько каракулей. Я не обратил на это особого внимания. Кроме того, он занимался слепками с живых лиц и неплохо справлялся с этим. Это довольно просто, я сам пробовал. Смазываешь лицо человека вазелином, а затем накладываешь на него слой гипса. Когда он затвердевает, это не больно, если только брови не прихватило. Затем снимаешь маску и выстилаешь ее внутреннюю сторону листами влажной газеты…
Я наблюдал за Г. М. Если бы в этот момент он драматично хлопнул себя по лбу или издал испуганное восклицание, я бы понял, что он сейчас разразится очередной невыносимой тирадой. Но он этого не сделал. Он замер, притих и лишь слегка посапывал. Сделав большой глоток, Г. М. убрал ноги со стола, жестом попросил Мастерса продолжать и взял листы с отчетом инспектора.
– И не только это, – внезапно заметил Г. М., как будто продолжая дискуссию с самим с собой, – но и сильный запах благовоний, каких-то специй, горевших в камине той маленькой каменной комнаты.
– Прошу прощения, сэр? – переспросил Мастерс.
– О, я просто сидел и думал, – заморгав, ответил Г. М., крутя большими пальцами сцепленных рук и тяжело поводя плечами. – Я весь день спрашивал себя, почему там было так много благовоний. А теперь – белый порошок… Что ж, я кольцехвостый болван, – пробормотал он тихо и почти с восхищением. – Интересно, могло ли такое быть? Ха-ха-ха.
– Почему бы нет, сэр, – произнес Мастерс.
– О-хо-хо-хо, – сказал Г. М., – я знаю, о чем ты подумал, Мастерс. А также и ты, Кен. Однажды я прочитал историю о запертой комнате. Я много такого читал. Таинственный злодей изобретает неизвестный науке смертоносный газ, стоит снаружи комнаты и вдувает его через замочную скважину. Тот, кто внутри, чувствует этот запах, и у него мгновенно заходит ум за разум. Затем он душит себя или что-то в этом роде. Ха-ха-ха. Ребята, я на самом деле читал такую историю, где парень вдыхает этот газ, лежа в постели, и так возбуждается, что вскакивает и случайно протыкает себя острым стержнем люстры. Если только это не рекорд по прыжкам в высоту из положения лежа, то надеюсь, мне больше никогда не доведется читать подобное… Нет-нет, сынок. Выброси это из головы. Пока мы не знаем, что позволило нашему убийце, мистеру Икс, проникнуть внутрь и аккуратно без всяких проблем проткнуть того, кого надо. – Он нахмурился, вспомнив о разных увечьях, с которыми ему приходилось разбираться. – Кроме того, должен быть закон, запрещающий рассказы о газах, неизвестных науке, или ядах, которые не оставляют следов. Такие рассказы причиняют мне боль. Если уж пускаться в подобные безудержные фантазии, то с таким же успехом можно предложить убийце выпить чего-нибудь, что позволило бы ему вместо газа проникать через замочную скважину.
И, словно осененный новой идеей, Г. М. воскликнул:
– А вот это интересно! Вздумай я поэтично и образно описать этот случай с проникновением через замочную скважину, то гореть мне в аду, если бы я не признал, что, собственно говоря, это именно то, что и сделал убийца.
– Но там не было никакой замочной скважины! – возразил Мастерс.
– Я знаю, – с довольным видом кивнул Г. М. – Это и есть самое интересное.
– С меня хватит! – после долгой паузы сказал Мастерс. Сдерживая гнев, он начал запихивать бумаги обратно в длинный конверт. – Для меня, знаете ли, это не повод для шуток. Я чувствую себя майором Физертоном. Я пришел к вам за помощью…
– Ну-ну, – примирительно буркнул Г. М. – Дорогой, я вовсе не шучу. Честное слово. Вот наша проблема, проблема, которую мы должны решить, прежде чем делать какие-либо выводы: как сработал этот трюк? Без этого, пусть мы даже будем точно знать, кто убийца, мы абсолютно ничего не сможем доказать. Ты хочешь, чтобы я сидел здесь и перемалывал одно и то же: «Кто виноват – такой-то или такая-то? И каков был мотив?» И все прочее… Верно?
– Я, разумеется, думал, что если у вас есть какие-нибудь идеи…
– Правильно. Что ж, если ты хочешь,
