Тайна старой газеты - Наталья Николаевна Александрова
Несомненно, это был хозяин особняка, алхимической лаборатории и таинственного зеркального лабиринта – Арсений Гаврилович Двоемыслов.
Вельможа-чернокнижник смотрел на женщин, нарушивших его уединение, ехидно улыбаясь, и грозил им пальцем, как расшалившимся детям. А вокруг, в зеркальных стенах, улыбались и грозили пальцем его многочисленные отражения, десятки ехидных Двоемысловых.
У Надежды зарябило в глазах.
– Кажется, он не хочет, чтобы мы шли дальше… – протянула Лиля, зябко поежившись.
– Нет уж, мы зашли так далеко, что просто обязаны идти дальше! – решительно сказала Надежда и потрясла головой, чтобы избавиться от ряби в глазах.
– Да, вы правы…
Спутницы обошли статую Двоемыслова и, пройдя вперед, вскоре оказались перед высокой вращающейся дверью, сделанной, как и все в этом лабиринте, из зеркал.
Надежда Николаевна шагнула вперед, и дверь повернулась. Дальше простирался такой же зеркальный коридор, уходящий в неизвестность. Внезапно ощутила какое-то беспокойство. Что-то вокруг неуловимо изменилось… И Лиля не появлялась. А зеркальный коридор разделился на два.
– Лиля, ты что там застряла? – крикнула Надежда и, мгновение поколебавшись, пошла было направо, но затем остановилась и снова окликнула Лилю: – Не отставай!
Сзади никто не отозвался, зато впереди послышался хорошо знакомый голос:
– Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения…
«Надо же, она просто зациклилась на этой песне… – подумала Надежда Николаевна, прибавив шаг. – И как она умудрилась меня обогнать? Вроде не проходила мимо…»
Вскоре она увидела Лилю, стоявшую перед зеркальной стеной и разглядывавшую свое отражение.
– А это еще что?
– Грим, наверное, размазался… – проговорил кто-то удивительно знакомым голосом.
Надежда отчетливо увидела косую черную полосу на лице Лили. Но ведь она уже стерла ее! И с кем она там разговаривает?
– Ну вот, а вы мне не сказали! – ответила Лиля своему невидимому собеседнику.
– Да я и не заметила…
Надежда Николаевна похолодела. Ведь она совсем недавно произнесла точно такую же фразу! И с такой же интонацией.
Да и голос… неудивительно, что он показался ей знакомым! Это был… ее собственный голос!
Надежда вдруг почувствовала ужас. Что, если сейчас она увидит саму себя?
Она попятилась и вернулась к месту, где коридор раздваивался.
Лилино отражение исчезло среди бесчисленных зеркал. Зато сзади послышались приближающиеся шаги и раздался такой знакомый голос – на этот раз Лилин:
– Не уходите вперед, мне здесь одной как-то неуютно… когда я прошла через вращающуюся дверь, что-то на меня такое нашло…
– Да, здесь правда странное место!
– Куда сейчас – налево или направо? – проговорила Лиля, остановившись перед развилкой. – А, не все ли равно… – и она шагнула направо.
– Ой, нет, только не туда! – Надежда схватила ее за руку и оттащила назад.
– Да? – Путова удивленно взглянула на свою спутницу. – А что там такое? Почему вы так напуганы?
– Да ничего… просто интуиция.
– Интуиция? – недоверчиво переспросила она. – Или вы что-то видели?
– Сама не знаю… – неуверенно проговорила Надежда Николаевна.
У нее вроде бы появилось более-менее логичное объяснение всего происходящего, но оно было таким странным, таким фантастическим, что Надежде, убежденному материалисту, трудно было в него поверить. Почти невозможно.
Впрочем, Нильс Бор и другие создатели квантовой физики тоже были материалистами, при этом допускали множественность миров и временные петли… Так, может, владелец этого особняка, екатерининский вельможа Двоемыслов, тоже изучал этот вопрос?
Да нет, это невозможно! Чтобы в восемнадцатом веке ученый-самоучка дошел до таких научных высот? Чтобы предвосхитил и даже опередил ведущих физиков двадцатого века? Хотя… Христиан Гюйгенс еще в семнадцатом веке пришел к пониманию волновой природы света. Так почему бы и Двоемыслов не мог оказаться в авангарде научной мысли?
Надежда Николаевна взглянула на Лилю: на щеке у той не было и следа от черной полосы. Поделиться с ней своими мыслями? Да нет, она только поднимет Надежду на смех!
Они повернули налево и несколько минут шли в окружении своих бесчисленных отражений.
Постепенно коридор начал забирать вверх. А пол, который до сих пор был покрыт темными керамическими плитами, стал стеклянным. Идти по нему было как-то боязно: казалось, что он может разбиться под ногами. Однако женщины шли дальше, осторожно ступая по стеклянной поверхности, как по льду не до конца замерзшей реки. Внизу, под стеклом, клубился молочный туман, вроде того, который поднимается над рекой летним утром.
Женщины шли все дальше, постепенно туман стал редеть, и сквозь него они разглядели, что внизу точно такой же коридор с зеркальными стенами, по которому им навстречу идут две женские фигуры.
Надежда присмотрелась… и испуганно схватила Лилю за руку: на какое-то мгновение ей показалось, что по нижнему коридору идут они, Надежда и Лиля! Ну да, вон высоченная Лилька, а рядом она сама в дурацком комбинезоне с фотоаппаратом наперевес.
И снова, как в первый раз, Надежда Николаевна почувствовала тоскливый ужас. Ужас перед чем-то более страшным, чем смерть.
Впрочем, в следующее мгновение нижний коридор снова начал наполняться белесым туманом, и женские фигуры растворились в нем, как будто их и не было.
– Господи, – пролепетала Лиля, проследив за взглядом Надежды. – На мгновение мне показалось, что это мы с вами! Но этого ведь не может быть, правда?
– Правда… – повторила за ней Надежда Николаевна, но в ее голосе не было уверенности.
– Во всяком случае, мы здесь не одни! – продолжила Лиля. – Здесь есть кто-то еще. Вот бы с ними встретиться, узнать, как они сюда попали и что делают…
– Не уверена, что это удачная мысль…
– Ну, в любом случае пойдемте дальше – раз уж мы здесь, нужно узнать все тайны этого лабиринта! Я не в том положении, чтобы потратить столько времени зря, главный каждый день грозит увольнением!
– Нужно узнать… – как эхо, повторила Надежда ее слова.
Она все еще не могла избавиться от ужаса, который испытала, увидев саму себя.
Что-то подсказывало ей, что ни в коем случае нельзя встречаться со своим двойником лицом к лицу… Она не могла это объяснить, знала только, что нельзя, никак нельзя…
Они прошли еще немного вперед, то и дело бросая взгляды вниз. В какой-то момент Надежда увидела у себя под ногами, как зеркальный коридор обрывается, точнее, переходит в просторное помещение, все стены которого заняты резными деревянными стеллажами, заполненными массивными книгами в старых, вытертых и поврежденных временем переплетах и пергаментными свитками.
Надежда остановилась и ответила на молчаливый вопрос Лили:
– Я знаю, что это. Это те книги, которые Екатерина Великая приказала Двоемыслову уничтожить. Выходит, он не исполнил приказа императрицы!
– О чем это вы? – удивленно спросила ее Лиля.
И Надежда Николаевна пересказал ей историю, которую узнала от экскурсовода.
