Тайна старой газеты - Наталья Николаевна Александрова
Надежда Николаевна прошла к темной нише и осветила телефонным фонариком металлическую дверцу, напоминавшую печную заслонку, с выгравированными на ней буквами дореволюционного русского алфавита.
– И что с этим делать? – спросила Лиля.
– У меня такое чувство, что это нечто вроде старинного кодового замка…
– На одном вашем чувстве далеко не уедешь!
– Вот это ты зря! Забыла уже, сколько раз мы разгадывали сложнейшие загадки благодаря моей интуиции?
– Ну хорошо. И что подсказывает ваша интуиция?
Надежда в задумчивости потыкала пальцем в некоторые буквы. Они мягко углублялись, как клавиши компьютерной клавиатуры. Значит, она была права – это что-то вроде кодового замка.
Знать бы только код…
Когда Надежде случалось проникать в дом с кодовым замком на двери, она освещала этот замок сбоку. Те кнопки, которые часто нажимали, блестели сильнее остальных, значит, их и нужно было нажать. Но на этой дверце все металлические кнопки с буквами блестели одинаково, так что можно было полагаться или на логику, или на интуицию.
Интуиция – это, конечно, хорошо, но, если нужно расшифровать сложный текст, на одной интуиции не выедешь. Нужно знать способ кодировки, ключ шифрования, да еще иметь шифровальную книгу…
Тут Надежда вспомнила текст, который расшифровала при помощи чисел Фибоначчи: «Душа моя стремится к небу, где зрит величественну Гебу, чьей юности предела нет…»
Слишком длинный текст, чтобы использовать его в качестве кода. Но дальше там было еще одно слово: «шибболет». Надежда не поленилась посмотреть в интернете его значение.
Оказалось, что это слово пришло из библейского сюжета о войне двух племен. Побежденные пытались сбежать в безопасные места, переодевшись в чужую одежду, а для этого им нужно было переправиться через Иордан по единственному мосту. Победители же устроили у этого моста заставу (в теперешних терминах блокпост), где каждого путника останавливали и заставляли произнести фразу: «Мне нужно переправиться через поток». «Шибболет» и означает «поток» на языке победившего племени, тогда как в языке побежденных не было звука «ш» и вместо «шибболет» они произносили: «сибболет», после чего их убивали или отдавали в рабство. С тех пор словом «шибболет» стали обозначать характерное слово, которое не вписывается в фонетику какого-либо языка и потому может служить для определения его носителей.
Впрочем, все это не объясняло простого факта – зачем слово «шибболет» вставлено в зашифрованную стихотворную строку поэмы Арсения Двоемыслова?
И тут Надежду осенило.
Если в Библии «шибболет» служил паролем для переправы через Иордан, так, может, и здесь это слово служит паролем, чтобы открыть таинственную дверцу?
– Ну что, ваша интуиция молчит? – насмешливо проговорила Лиля. – Поторопите ее, ведь с минуты на минуту может вернуться наш провожатый, и ему может не понравиться то, что мы делаем!
– Ну, посмотрим, на что способна моя интуиция… – и Надежда Николаевна одну за другой нажала кнопки с буквами, составляющими слово «шибболет».
В первое мгновение ничего не произошло, но через несколько секунд в дверце что-то заскрежетало, словно там пришли в движение заржавевшие шестеренки, затем раздался громкий щелчок, и металлическая дверца открылась.
– Ну, что скажешь? – скромно проговорила Надежда, отступая в сторону.
– Я просто поражена! – честно ответила Лиля. – Снимаю шляпу!
– Ты ее уже сняла. Ну, раз уж дверь открыта – нужно в нее войти…
И, слегка наклонившись, Надежда шагнула внутрь. Лиле же, чтобы последовать за ней, пришлось согнуться чуть ли не в три погибели.
Они оказались в темном просторном помещении.
Чугунная дверца тут же за ними закрылась, и стало совсем темно, однако Надежда ничуть не испугалась и включила телефонный фонарик. Первое, что она увидела, был круглый столик на резных ножках, на котором стояли два серебряных подсвечника со свечами и лежал коробок спичек. Это оказалось очень кстати, потому что телефон был почти разряжен.
Надежда Николаевна зажгла свечи, один подсвечник подала Лиле, а второй подняла над головой.
Перед женщинами куда-то во тьму тянулся длинный коридор, по обеим сторонам которого висели многочисленные зеркала в массивных золоченых рамах.
– Ну что ж, идти так идти! – вздохнула Надежда и двинулась вперед.
Лиля, безоговорочно уверовавшая в ее интуицию, послушно зашагала следом.
Внезапно покосившись на одно из зеркал, Надежда Николаевна увидела в нем свое отражение с подсвечником в руке и второе зеркало, в котором отражалась еще одна Надежда Лебедева. В этом, втором зеркале, в свою очередь, отражалось противоположное зеркало и еще одна женщина со свечой…
Таким образом возникла бесконечная галерея из зеркал и женщин со свечами…
В голове всплыли стихотворные строчки: «Друг друга отражают зеркала, взаимно искажая отраженья…»
«Пожалуй, такая зеркальная галерея – прекрасная иллюстрация множественности миров, о которой говорил красноглазый экскурсовод…» – подумала Надежда, продолжая идти вперед.
Лиля следовала за ней буквально след в след.
Вскоре коридор, по которому они шли, повернул, и впереди показалась сверкающая конструкция, сделанная, как и все здесь, из многочисленных зеркал.
Надежда Николаевна прибавила шагу и вскоре оказалась перед сплошной зеркальной стеной, в которой имелся широкий проход. Она невольно остановилась.
– Странное место, – проговорила догнавшая ее Лиля. – Сплошные зеркала. Кажется, что я и сама стала отражением.
– Ну, раз уж мы пришли сюда – нужно идти дальше, чтобы узнать, какую тайну хранил здесь Арсений Двоемыслов!
Надежда вошла в проход. Обе его стены были зеркальными и странно изгибались, так что у нее невольно закружилась голова от собственных отражений, но она справилась и пошла дальше, на всякий случай сказав Лиле:
– Не отставай, а то заблудишься в этом зеркальном лабиринте!
Когда-то давно, в детстве, Надежда пошла на такой аттракцион – зеркальный лабиринт. Блуждать среди собственных отражений было очень забавно, пока она не захотела выйти. Это оказалось совсем непросто…
– Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения… – пропела Лиля, отчаянно фальшивя.
– Да, голова действительно кружится от этих отражений… – пробормотала Надежда Николаевна.
– Как же все-таки ужасно я вырядилась! – Лиля остановилась, разглядывая себя в зеркальной стене. – Пошла у вас с Симой на поводу…
– Ну, это же для дела…
Тут Лиля внимательно вгляделась в свое отражение и, заметив на щеке косую черную полосу, удивленно проговорила:
– А это еще что?
– Грим, наверное, размазался, – предположила Надежда.
– Ну вот, а вы мне не сказали!
– Да я и не заметила.
Лиля достала из кармана платок и оттерла щеку.
– Ну вот, теперь вроде порядок…
– Да, все чисто, – подтвердила Надежда и двинулась вперед.
Пройдя по коридору еще несколько минут, спутницы оказались в квадратном зеркальном зале, в центре которого в глубоком кресле с резными подлокотниками сидел высокий человек в завитом парике и пышном наряде екатерининского вельможи. Однако, приглядевшись внимательно, Надежда Николаевна поняла, что
