Разбитое небо - Евгения Михайлова
— За что люблю тебя, так это за способность все так точно обозначить. И припечатать. Я на самом деле подыхаю, лишь представив себе, что будет с одной из них, если я окончательно перееду к другой. Да, малодушие, но кто сказал, что именно я должен быть бесчувственным медным всадником.
— Это проблема, — мягко сказала Юко. — Разумеется, никто не должен подавлять собственную человечность, но и себя так уничтожать не стоит. Потом будет трудно восстанавливаться. Можешь пожить у меня. Я уже без охраны, спокойно хожу по магазинам, и в холодильнике всегда есть вкусная и полезная еда. В ванной — успокоительные соли. И я настолько к тебе привыкла, что могу тебя совсем не замечать.
— Это комплимент? — рассмеялся Слава. — Блеск. Как всегда. Что ни слово, то стрела. Спасибо. Я подумаю. Мне пора в суд. Да, кстати, тебе будет интересно. Завтра праздник у наших девчат. Чернов, за которым все так усердно гонялись по призыву Ларисы, завтра женится в следственном изоляторе на сожительнице, которая подарила ему алиби в деле Артура, а потом забрала.
— Не могу поверить. Когда я узнала, что эта женщина отказалась от своих показаний и фактически сдала его, я подумала, что ее жизнь в опасности. Он не мог придумать эту свадьбу, чтобы получить там право на брачную ночь и расправиться с ней? Чернов не убивал Артура, но он же отчаянный бандит, судя по всему.
— Да… Какие перемены случаются с человеком под влиянием среды. Юко, ты приехала сюда сдержанной, корректной и доверчивой девушкой. Но ты явно заразилась подозрительностью Лары и буйными фантазиями Нади. Нет, Гоша женится не убийства ради. И, конечно, не из любви, которая ему вряд ли знакома. Не до степени свадьбы в тюрьме точно. Там дело в больном мальчике, его сыне, которого он безуспешно пытался отобрать у матери — оторвы и алкоголички. Из-за мальчика он и пошел на грабеж. Квартиру собирался купить им двоим, лечить, взятки кому-то давать за право полной опеки. Такие бывают неоднозначные люди. А Васильева, сожительница, нужна ему в качестве законной жены, чтобы представлять его интересы в судах и помешать отправить ребенка в интернат для инвалидов. Жена уже написала заявление, чтобы сына туда взяли.
— И эта Васильева согласилась?
— Это всех поразило, особенно самого Чернова, но да. Я побежал. Подробности могут рассказать Лара и Катя. Они, кстати, собираются на свадьбу… Сергей с Надеждой тоже. Убиться можно, если честно.
Слава уже открыл дверь, когда Юко его окликнула:
— Одну секунду, Слава. А меня кто-то может взять на эту свадьбу?
— Только не ты, — выдохнул Слава. — Это же индуцированный психоз. Там уже желающих столько — английскому принцу не снилось. Ирина Воробьева, которой ты давала интервью, просится, и даже сын Кати, который тебя спас. Ладно, я тебя отвезу. Никогда бы не признался, что хочу посмотреть эту драму-комедию, но теперь есть предлог: Юко отвезти. Она изучает нравы страны.
По дороге к саратовскому СИЗО Юко напряженно о чем-то думала. Слава знал это ее состояние и не прерывал молчания. Это она пытается разложить общую картину на отдельные фрагменты, рассмотреть и проанализировать каждый. Потом ей потребуется создать логичную схему, которая позволит все вновь собрать, но уже с очевидным смыслом и позитивной идеей.
— Слава, — наконец произнесла она. — А Васильева в курсе, что ей придется иметь дело с разными службами, решающими судьбу ребенка?
— А как же, — ответил Слава. — Но я ей объяснил, что от нее требуется лишь подписывать бумаги, которые я подготовлю. В крайнем случае придется куда-то явиться.
— Так. А где будет жить этот ребенок, когда удастся избежать дома инвалидов? Мать уже от него отказалась по факту, оставаясь все же в праве матери, то есть решать ей.
— Есть один вариант. У Чернова тетка живет в соседней деревне. Родная кровь. Опеку можно уговорить, что это в интересах ребенка — не приют и не с очевидно недобросовестной матерью.
— И что она за человек, эта тетя?
— Она тетка. Не тетя. Необразованная, умеет только копаться в огороде, добывая себе корм. И ко всему совершенно глухая. Домик маленький, но чистый. Она не светоч разума, но добрая и категорически непьющая. Даниила взять согласна, если ей будут помогать. Лара точно будет, другие, думаю, тоже. Я постараюсь. Это для мальчика — перемена к лучшему. Тишина, чистый воздух, натуральная еда и нормальный, спокойный уход. Ни тебе страха, что среди ночи явится нетрезвая мать, и чаще всего не одна. Ни реальной опасности равнодушного и даже жестокого обращения в переполненном интернате для инвалидов. Мы подумаем о медицинской помощи, когда что-то получится.
— К лучшему… — задумчиво произнесла Юко. — Мрачная история, но выход, пожалуй, единственный.
На заднем дворе отделения, где и находился СИЗО, уже собрались гости. Когда Слава и Юко вошли в открытую для них калитку, к ней бросился Коля.
— Ты приехала, — радостно сказал он и обнял Юко за шею, как родную. — Мы его поймали, знаешь?
— Конечно. Дай посмотрю на тебя. Я в том кошмаре тебя толком и не рассмотрела. Помню только, что очень бледный и весь избитый… Ничего себе парень! Да ты же красавец у меня. Я так тобой горжусь и очень рада, что твоя мама Катя замечательно за тобой ухаживает. И не думай, что я так говорю от благодарности. Ты на самом деле сказочный мальчик.
Коля сиял. И, наверное, только он выглядел счастливым на той свадьбе. Остальные пытались держаться спокойно, как будто так и надо, но нетрудно было заметить, что всех немного трясло, как будто они соучастники авантюры с непредсказуемым финалом.
Лара шепотом спросила у Кати:
— Ты не думаешь, что Тамара в последнюю минуту сбежит из-под этого венца? Я бы сбежала.
— Все бы сбежали, — ответила Катя. — Но не Тамара. Тут вы с этим извергом выбрали правильно.
Из двери вывели Георгия в черном костюме с белой рубашкой. Он смотрел на собравшихся затравленным взглядом, но выглядел неплохо. Лара с удивлением смотрела на него. Каким чудовищем он ей всегда казался, а сейчас практически красивый мужик. То ли хамелеон, то ли так искажают внешность злоба и прочие проявления бандитского нрава.
Сергей подвел к нему Тамару в будничном сером платье и в белой косынке, завязанной
