Разбитое небо - Евгения Михайлова
— Успокойся со своей благодарностью. Думаю, нам за такое раскрытие премию дадут. Да и напитки там остались, чтобы отметить слегка. Так мы поедем к пострадавшей Нине Фроловой? Сообщим, как и в каком порядке она может получить свои деньги.
Нина выслушала с напряженным, даже трагическим выражением лица. Потом горько произнесла:
— Боже мой. Эти деньги, эти бумажки… Столько стоила жизнь папы, самого прекрасного человека на земле. Самого родного мне человека. Подонкам ведь не дадут пожизненный срок. Им дадут гораздо меньше, тем более они деньги не успели потратить. Они выйдут еще молодыми. С таким опытом! Я бы очень хотела пожелать им…
— Тише-тише, — сочувственно произнес Гриша. — Не озвучивайте желаний, которые можно счесть преступными намерениями. Я вообще от всего такого хотел бы вас предостеречь. Ничего не подозреваю, конечно. Вы приличные люди. Но такие суммы — сами по себе соблазн отомстить.
— Ты не понял, Гриша, — мягко произнес Андрей. — Нина просто о том, что совесть должна мучить… Этих козлов.
Андрей приехал домой поздно, но Лара была не одна. За кухонным столом сидел Слава, меланхолично пил кофе из большой кружки и грыз орешки из глубокой конфетницы. При виде Андрея он почти испуганно вскочил:
— Прости, старик, засиделся я, конечно. Вам уже спать пора. Но я тут так пригрелся. Нет мне приюта на белом свете. И никто не выслушает, кроме Лары.
— Да, Слава, я в курсе. Насчет Лары ты совершенно прав. Не понял, за что ты просишь прощения, мы тебе очень рады всегда. А сейчас я рад особенно. Ты не представляешь, что расскажу. Тебе как адвокату будет очень интересно. Лара, а нельзя нам человеческой еды немного? У Славы почему-то беличье меню.
— Да я уже два раза поужинал, — сообщил Слава. — У вас сегодня холодец, кстати. Был бы чудо-блюдом, если бы не растекся, как кисель.
— Свинья, — обиженно произнесла Лара. — Мог бы не заметить или не есть. А ты добавки просил!
— Ты что, рассердилась? Я пошутил. И продолжаю просить добавки. Андрей, приступай к повествованию. Очень хочется чего-то такого.
После рассказа Андрея его аудитория какое-то время сидела в молчаливом потрясении.
— Ну как можно такое объяснить, — произнесла Лара. — Убить человека, искалечить женщину, сбежать от преследования с большой суммой украденных денег. А потом нажраться до бесчувственного состояния посреди награбленного.
— Тупость, Ларочка, — с видом мудреца заключил Слава, — это самая верная и веская причина огромного количества событий, перемен и глобальных движений в сторону станции на букву «Ж». Но в данном случае все сложилось прекрасным образом, я считаю. Нина довольна?
— Нет, — ответил Андрей. — Доволен только следователь Гриша Горецкий. Он на самом деле отличный парень. А Нине очень горько, что эти «бумажки», как она выразилась, оказались ценой жизни ее прекрасного отца. Она плакала, когда я уходил.
— Как она права, — грустно произнесла Лара. — Как я это понимаю.
В дверь позвонили. Андрей удивленно посмотрел на часы. Было начало первого ночи.
— Не удивляйся, Андрюша, — повернулась к нему Лара. — Сегодня у нас всех такой день. Гоша женился в тюрьме, и там случилось много всего волнующего. Это, наверное, Сергей, он звонил с дороги.
Она пошла открывать. Слава встал, напрягся. Лариса вернулась с Кольцовым, тот сразу наткнулся на вопросительно-недоуменный взляд Славы. Отреагировал:
— Слушай, не смотри на меня глазами тоскующей выпи. Я не оставил Надежду у тюрьмы на стреме. Ее отвезли домой Катя с Колей. А мы с Тамарой… В этом доме есть какая-то выпивка? Без нее мне не рассказать, вам не поверить.
— Только спирт для компрессов, — виновато сказала Лара.
— Ладно, плесни мне. Спасибо. Хорошо прошло, работает гораздо лучше, чем компресс. Так вот: мы с Тамарой Васильевой перевезли Даниила к ней домой. Она же ему мачеха с сегодняшнего дня.
— То есть… А Зинаида там присутствовала? — спросила Лара.
— Сначала отсутствовала. Но мы посидели с Даней, подождали. Она оставила мальчика одного! В такой день. Явилась наглая и возбужденная, даже поорала, что мы вошли с ключом Гоши в ее собственность. Потом пошла на контакт. Тамара очень тактично ей кое-что поведала. Типа это выгодная сделка, если мы заберем мальчика прямо сегодня без всяких судебных споров. Суды, мол, это потеря денег и времени. Без особого труда убедили ее, что документы подготовлены, адвокат привезет ознакомиться. Зина только нацарапала согласие на передачу ребенка на временное содержание законной супруге бывшего мужа. И отказ от интерната для инвалидов. Все нацарапано на не очень чистых бумажках и с ошибками. Но зато никто не усомнится, что это оригинал. Таких подделок не бывает.
— А почему? В смысле так быстро? — уточнил Слава.
— Да как всегда. Банальность. Тамара сунула ей в карман все свои сбережения — сто восемьдесят три тысячи. В рублях.
— Ничего себе новость, — выдохнула Лара. — Сережа, тебе понятно, почему Тамара так поступила? Она же нам говорила, что не любит детей и даже не держит подруг с детьми.
— Мне показалось, мальчик ей сильно понравился. И она его очень пожалела. Другой причины не вижу. С Гошей она вообще не слишком рассчитывает когда-то увидеться. На суд не приедет, передачи возить не собирается.
— Что мы теперь имеем, — заключил Слава. — Сильного союзника и облегченный вариант всех наших планов. Один вопрос по-прежнему основной: адекватная медицинская помощь и деньги на нее. Да, еще обучение на дому. Даня числится в школе, но добирался до нее нечасто.
Сергей дал друзьям возможность осмыслить новость. Сам в это время поужинал столь недооцененным холодцом. Остался очень доволен. А затем сообщил новость номер два.
— А теперь вам будет интересен один поворот. Еще никто о нем не знает. В процессе расследования по делу убийства Савицкого группа Земцова проверяла финансовые дела Полунина в свете уточнения его мотива как заказчика. Если хищения есть, значит, был мотив — заставить замолчать говорящего о них. В общих чертах. Хищения были — не то слово. Распил финансирования, переводы огромных сумм на личные счета. Эти материалы для Земцова — косвенные доказательства, и он их передал в отдел экономических преступлений. Там дело открыли, все приобщили… А сегодня Земцову позвонили и сообщили, что с этих счетов ушло если не все, то большая часть денег. Куда — неизвестно. Анонимному получателю. Они ведь не могли заблокировать счета без решения суда. Все произошло в течение трех дней.
— Ничего себе, — проговорил Андрей. — А я тут вам про козлов рассказываю. — У Полунина, наверное, миллионы или миллиарды. И что это теперь значит?
— К сожалению, только то, что он вор. И, возможно, обворованный
