Пианистка - Татьяна Александровна Бочарова
– Стоп, стоп. – Олег решительно махнул рукой перед самым носом дирижера. – Нам это не подойдет.
– Да почему сразу не подойдет? Ты даже не выслушал, какие условия. А они – более чем приличные. За час игры…
– Нет, – резко перебил Олег, – и разговора об этом нет. В кабаках играть не буду.
– Ишь какой! – рассердился Михалыч. Обвисшие щеки в красноватых склеротических прожилках побагровели. – Гордый, твою мать! Хочешь только в концертных залах выступать. Вон Башмет, и тот не гнушается в одних концертах с эстрадными звездами играть.
– В концертах, – спокойно заметил Олег, застегивая футляр, – но не в ресторанах, где публика водку жрет под твою музыку.
– Положим, – согласился Михалыч, – но ведь ты, Олежка, все-таки пока не Башмет.
Карина невольно улыбнулась.
– Да ну тебя, Сергей Михалыч. – Олег обошел дирижера и стал спускаться со сцены.
– Карина, деточка, объясни ты ему… – Михалыч досадливо сморщился. – Вам разве деньги не нужны? Это же почти месячная зарплата за пару ночей. А если вы понравитесь, могут приглашать еще и еще.
Карина была вовсе не против того, чтобы поиграть в клубе. Программу все равно надо обыгрывать, не все ли равно, где. Да и заработать было бы совсем неплохо. Однако она ясно видела, что Олег настроен категорично.
– Я попробую поговорить с ним, – пообещала она дирижеру и торопливо спустилась в зал.
Олег тем временем уже открывал дверь в фойе.
– Послушай. – Карина догнала его, осторожно тронула за плечо. – Ну чего ты уперся: не хочу, не буду? Просит тебя человек, стало быть, ему это нужно для чего-то, необходимо. Почему бы не сделать одолжение и не согласиться, тем более нас не Христа ради зовут на это мероприятие!
– Говорю тебе, я такие вещи не люблю, – сухо произнес Олег.
– Ну и не люби. – Она мягко улыбнулась. – Леле в апреле рожать, лишние деньги вовсе не помешают, а как они заработаны – не все ли равно?
Олег остановился и нахмурился, что-то прикидывая в уме. Затем повернулся к сцене, где так и стоял Михалыч.
– Ну и сколько там платят за час игры?
– Сто баксов на одного, – оживился тот. – Бешеные бабки, только дурак откажется. Я бы мог и другим предложить, Вадику, например, или Андрею Судареву и Жорику – они бы дуэтом сыграли. Просто по дружбе к тебе первому обратился.
– Премного благодарен, – язвительно проговорил Олег. – Ладно. Мы сыграем. Только потому, что мне сейчас действительно нужны деньги.
– Вот и замечательно. – Михалыч засуетился, лихо засеменил по ступенькам, мелкими шажками пересек зал и остановился рядом с Олегом и Кариной. – Вот. – Он достал из-за пазухи визитку. – Тут телефон, адрес. Созвонитесь сегодня, все обговорите еще раз. Давайте, действуйте.
Олег, прищурившись, взглянул на визитку.
– Пушкин Герард Эдуардович! – Он весело присвистнул. – Вот это имя у твоего другана, Михалыч! Нарочно не придумаешь.
– Не говори, – дирижер довольно улыбнулся, – его в студенческие годы дразнили будь здоров. А сейчас – такой солидный дядя стал, никто и хихикнуть не смеет. Я, ребята, если честно, его должник. Когда квартиру покупал в прошлом году – помнишь, Олежка, – он мне недостающую сумму одолжил, без процентов, на огромный срок. Как не уважить после этого – он просил прислать лучших музыкантов. Вы у меня и есть самые что ни на есть лучшие. И все будут довольны.
37
Герард Эдуардович в телефонном разговоре проявил себя весьма приятным и деловым мужиком. Он очень вежливо и искренне поблагодарил Карину и Олега за согласие выступить у них, быстро и доходчиво объяснил, где и когда надо быть, уточнил условия оплаты.
Клуб действительно оказался одним из дорогих, элитных, расположенным в самом центре. Суровый и осанистый швейцар у входа долго и придирчиво сверялся со списком, прежде чем пропустить их.
Едва Карина и Олег зашли в просторный, ярко освещенный вестибюль, как путь им преградил другой охранник, парень в камуфляже. Он заставил Олега открыть футляр, тщательно изучил его содержимое, потом просветил Каринину сумку металлоискателем и лишь после этого позволил подняться.
Возле зала их встречал один из администраторов, мужчина лет сорока, с тоненькими щегольскими усиками, в безупречно сидящем черном костюме и ослепительно-белой крахмальной рубашке. Он провел Карину и Олега по длинным извилистым коридорам в небольшую артистическую.
– Тут можно переодеться и порепетировать. – Усатый кивнул на шикарное полированное пианино, стоящее у стены. – Ровно в десять вы должны быть на сцене. За вами придут и проводят вас в зал. Гонорар получите после выступления в комнате старшего менеджера. Это на третьем этаже.
Усатый ушел. Карина надела платье, поставила на пюпитр ноты, тронула пальцами блестящие клавиши.
– Такой бы инструмент нам в капеллу, в хоровой зал, – проговорила она мечтательно.
– Ага, сейчас, – насмешливо произнес Олег. – Для начала не мешает потолок в зале починить, а то как сильный дождь, оркестрантам за шиворот капает. Сколько лет обещают дать другое помещение, и все одни разговоры, – он с досадой махнул рукой, – Михалыч – музыкант замечательный, но директор из него никакой. Не может он ходить на поклон к нашим чиновникам, не пригоден для этого.
– Тогда почему капелла не возьмет на эту должность кого-нибудь другого? – поинтересовалась Карина. – Более деятельного, молодого и здорового.
– Ты пойми, Михалыч этот коллектив создал с нуля, для него капелла все равно, что ребенок. Ему кажется, никто лучше его с оркестрантами и певцами не обойдется, а любой директор, взятый извне, непременно будет воровать. В какой-то мере он прав, но вообще-то от его единовластия все уже устали. Должно быть разделение обязанностей, как в других коллективах. Пусть себе дирижирует, а администрированием займется кто-нибудь другой… Давай-ка сыграем разок финал Бетховена.
– Давай, – согласилась Карина.
Они поиграли минут пятнадцать, потом Олег вышел покурить. Через полчаса в артистическую заглянул подтянутый блондин, одетый так же строго и аккуратно, как усатый.
– Вы готовы? Тогда пошли.
Они снова миновали длинные коридоры и оказались за кулисами главного зала.
– Сейчас ваш выход, – шепнул блондин и исчез.
Из-за кулис Карине был виден край зала, полутемного, окутанного сплошным маревом сизого табачного дыма, и черный блестящий рояльный бок.
С противоположной стороны кулис появился толстый, потный и красный мужик во фраке.
– Дамы и господа, – объявил он в микрофон, – наша сегодняшняя программа для любителей серьезной классической музыки. Перед вами выступят солисты Государственной классической капеллы Олег Ляшко и Карина Морозова.
В зале раздались жидкие аплодисменты.
Карина успела заметить, как напряглось лицо Олега, и тут же толстяк налетел на нее, едва не сбив с ног:
