Владимир Тодоров - Пятый арлекин

— У вас есть собака?— быстро спросил Троп. 

— Нет, зачем нам собака?— страдальчески удивился Закревский. 

— Продолжайте дальше, все это очень интересно,— заторопил его комиссар, и тут же спохватился, что сказал чудовищную бес­тактность, но было поздно. 

— Для вас интересно,— с болью выдохнул Закревский,— а для меня и для всех нас... 

— Прошу меня простить, я только имел ввиду, что эти сведения помогут нам отыскать убийцу вашей дочери. 

— Убийцу? Какого еще убийцу? Она бросилась в пруд, из ко­торого мы орошаем поля. Сама! Потому что ее извела эта история и допросы. Ваши допросы! Ваши! 

— Мистер Закревский, прошу вас, расскажите, что было дальше. Закревский перевел дыхание инехотя продолжал: 

— Ну вот, как будто камешек стукнул по стеклу, а Стефания побледнела и тут же выбежала во двор посмотреть. Потом вернулась и сказала, что, наверное, ночная бабочка ударилась о стекло. Мы поужинали и Стефания сразу же ушла к себе, ей что-то нездоровилось. А утром... ее заметил в пруду мистер Штокман. Он ехал в город и еще издалека увидел красное пятно в пруду, а когда подъехал ближе, то понял, что погибла женщина. Она утонула сов­сем близко от берега, моя Стефа. 

— Вы заявили в полицию?  

— Да, полицейские сразу же забрали ее. Что за шум во дворе? у, Боже, они привезли ее!  Уходите, вам не место здесь, уходите. 

Троп услышал крики матери и сестры Стефании и быстро проговорил: 

— Мы уйдем, скоро уйдем, только попросите полицейского, который привез тело вашей дочери, зайти ко мне. 

Минуту спустя в мастерскую вошел сержант и вопросительно уставился на Тропа. 

— Я комиссар уголовной полиции из Дортинга,— мрачно сказал ; Троп, после чегосержант тотчас же вытянулся,— что показало вскрытие? Данные экспертизы при вас? 

— Я отдал бумаги хозяину, но я знаю, что там написано. 

— Ну,— нетерпеливо прикрикнул Троп,— скорее же, говорите. 

— Девушку сначала задушили, потом сбросили в воду. Она была беременна на четвертом месяце. 

— Позовите мистера Закревского. 

Лицо хозяина фермы за прошедшие минуты осунулось еще боль­ше. Он старался ни на кого не смотреть. 

— Мистер Закревский, вы теперь знаете, что не полиция вино­вата в гибели вашей дочери,— произнес Троп, стараясь как-то рас­положить к себе убитого горем человека. 

— Какая разница, как она погибла. Все равно ее уже не вернешь. 

— Мы обязательно должны найти убийцу. 

— Чем могу помочь? 

— Можно поговорить с вашей женой? 

— Нет. Ни она, ни Ганка с вами говорить не будут. 

— У Стефании был жених? 

— Был, но мы его никогда не видели. 

— Откуда же вам известно о нем? 

— Стефания сама говорила об этом, и еще, что они скоро поженятся и будут очень богаты. 

— Но вы хоть знаете, как его зовут и где он работает? 

— Не знаю я ничего, Стефания обещала скоро познакомить с ним. 

— Как вы узнали, что Стефания что-то писала после ухода лейтенанта? 

— Я зашел зачем-то к ней в комнату, и она при виде меня сразу же захлопнула блокнот, а в руках у нее была ручка. 

— Принесите сумочку и блокнот, если он отыщется. Закревский отсутствовал недолго, но Тропу эти минуты пока­зались бесконечными. Фердинанд молча курил. 

— Вот господин комиссар,— и Закревский протянул Тропу изящ­ный блокнот и сумочку из искусственной крокодиловой кожи. 

Троп медленно листал блокнот с тонкими, почти прозрачными листами. Имена знакомых, телефоны, пометки, когда у кого день рождения. Вот вырванный листок, вернее след от него, а на следу­ющем листе заметны следы от нажима ручки. 

— Это можно прочесть, эксперты легко восстановят текст. Интересно, что в сумочке?— Троп открыл нехитрую защелку.— Так, пудра, помада, ничего существенного для нас... вот!— И комиссар вынул ключи.— Такие есть в связке от особняка. Вы разрешите взять нам с собой ключи и блокнот? 

— Берите,— махнул рукой Закревский,— это уже никому ничем помочь не может. 

10.  « МИЛЫЙ РОЛЬФ...»

Утром следующего дня Троп стремительно шел по коридорам управления. Встречные делали друг другу многозначительные зна­ки: Троп напал на cлед!  Но в этой дружеской иронии сквозила зависть: опять комиссар полностью повернул готовое отобранное дело с убийством и идет по горячему следу. « Бедный Дуг — шутили сотруднки,—   схлопотать такую пощечину!» 

Троп ни с  кем не делился ходом проводимого расследования, но у себя в управлении шила в мешке не утаишь. Да и эксперты чувствовали, что Троп что-то раскопал. 

Комиссар вызвал Фердинанда. 

— Записка уже прочтена? 

— Не раньше чем через полчаса, Эдвард. Я не слезаю с них с самого утра. 

— Фердинанд, сегодня тебе все же придется поехать в особняк. Будешь предельно осторожен: гость, который пожалует, а я почти уверен в этом, будет пострашнее Стефании. Я сам возьму у экспер­тов записку. Иди, вот тебе ключи. Постарайся открыть дверь так, чтобы не возникло даже подозрения, что кто-то находится внутри. Для этого придется снять печать, зайти внутрь дома, открыть окно, а потом проделать обратный путь и проникнуть в дом уже через открытое окно. Ошибки в твоих действиях недопустимы. Все, иди. 

Треп подгонял экспертов:

— Готов текст письма? 

— Сейчас принесут, господин комиссар. 

И вот текст письма, написанного Стефанией, лежит на столе у Тропа. «Милый Рольф! Хоть ты и запретил писать тебе, но я не могу иначе. Ты совсем забыл меня. Мне не нужны деньги — мне нужен ты, только ты. 

Вспоминаю то безмятежное время, когда мы познакомились с тобой в городе, и ты первый раз тайно пришел ко мне. Тебе так шла форма, Рольф, я влюбилась с первого взгляда. А потом ты стал по ночам пугать миссис Скалацца, и я пожалела, что сказала тебе о бриллиантах хозяйки. Меня колотило в ту ночь, когда ты заглянул к ней в комнату, и она, наконец, выбежала в гостиную и проверила потайной сейф, где хранила свои сокровища. Ты бы вовек не дога­дался. А потом все стало, как в кошмарном сне. Хозяйка все на­стаивала, чтобы я позвонила в полицию, а я ждала, когда ты за­ступишь на дежурство. Я боюсь, Рольф, я очень боюсь; увези меня скорей отсюда. Скорей увези, слышишь? Рольф, я не сумела узнать шифр, меня напугал этот ужасный комиссар. Он пришел поздно вечером, и я едва успела спрятаться за портьеру. (Глаза Тропа округлились, и он в изумлении откинулся на стуле. «Вот тебе и кошка!»)  Я не знаю, где этот шифр; хозяйка перед тем как связаться с банком, всегда подходила к горке с фарфором. Я пробовала все выступы, откручивала ручки, трясла фигурки, но ничего не нашла. Рольф, увези меня хоть на край света. Я боюсь. Я очень и очень тебя люблю. Твоя Стефания.»