Марина Серова - Он все видит!
– Володенька! – позвала завхоз, и инвалид, тупо смотревший в потолок, встрепенулся. – Езжай сюда, дорогой, я тебе конфетку дам.
Он подъехал к нам поближе, и работница дома престарелых дала ему карамельку. Он так обрадовался этой конфетке, будто она была для него высшим наслаждением. Меня Синдяков не узнал. Впрочем, я тоже не поверила своим глазам. Неужели этот человек еще совсем недавно имел молодую жену, но при этом изменял ей с девицами легкого поведения, проматывая деньги, которые рекой текли к нему карман в его прокурорские годы? Он прежде одевался в лучших магазинах, питался в дорогих ресторанах, ездил по «переменке» на двух дорогущих иномарках… Теперь он сидел в инвалидном кресле в казенной пижаме и с аппетитом жевал карамельку. Глядя на него, я поняла, почему детей пугают старостью, а стариков – детством. Дурашливое блаженство растаяло вместе с карамелькой, и на лице Синдякова снова появилось выражение старческого оцепенения, безразличия и безволия.
– Пойдемте отсюда, – сказала я, не будучи в силах смотреть на него.
Я шла по коридору, обуреваемая самыми мрачными мыслями. Может, не стоило спасать этого человека, когда сыновья оставили его гореть заживо в пылающем доме? Разве это жизнь? Мысли мои невольно переметнулись к Татьяне Владимировне, которую после инсульта тоже ждала незавидная участь. Ирина сказала Ковалеву, что его жену парализовало. Смогут ли врачи поставить ее на ноги? Я этого не знала. Жалела ли я о том, что потихоньку сводила ее с ума? Несколько дней тому назад я была уверена, что поступала правильно. Как это ни странно, но после посещения палаты паралитиков я заколебалась в оценке своих недавних действий.
– Ой, здравствуйте, а я вас узнала, – сказала мне какая-то пожилая женщина, когда я вышла из дома престарелых. Она сама собиралась туда войти. – Не помните меня? Я соседка Сашки Засухина.
– Ну, конечно, я вас помню, просто я задумалась немножко, – я узнала бабульку.
– Понятно. А я что вам хотела сказать-то… С Сашкой-то беда приключилась!
– Какая?
– Выгнала-таки Варька его из дому! Он уже вторую ночь во дворе на скамейке спит. Это хорошо, что сейчас лето. А что он зимой будет делать? Одна ему дорога – сюда вот! Я-то к своей приятельнице прихожу. Не больно-то меня к ней пускают, но я суну вахтерше десяточку, и она сразу доброй такой становится… А кто к Сашке придет? Даша как сквозь землю провалилась.
– А за что же Варька его выгнала?
– Деньги он какие-то то ли потерял, то ли пропил, не знаю. Варька кричала, что он кучу денег профукал. А их она где-то там раздобыла… Своровала у кого-то, наверное. Словом, беда!
– А что же Засухин к участковому не сходит? Может, он Варьку на место поставил бы? Все-таки она живет там без прописки…
– Боится Сашка свою сожительницу, вот и терпит. Ладно, милая, пойду я. Что-то мы с тобой заболтались.
– До свидания, – сказала я и направилась к своему «Мини-Куперу».
История с Дашиным отцом не выходила у меня из головы. Мне почему-то захотелось ему помочь. Я поехала в Пролетарку, нашла участкового и обрисовала ему ситуацию.
– Ну и что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы не позволили Засухину стать бомжем.
– А вы, собственно, кто ему будете? Не дочь ли?
– Нет, я просто неравнодушный человек и юрист по образованию.
– Что-то вы, гражданочка, темните! Сами, что ли, виды на эту квартирку имеете?
– А вы посмотрите мою прописку, – я протянула лейтенанту свой паспорт, – тогда поймете, могу я иметь виды на квартиру Засухиных или нет.
– О, да вы в коттеджном поселке живете! Крутая!
– Я вам просто хотела объяснить, что мне дополнительная жилплощадь ни к чему. Своей хватает, причем на двух этажах.
– Ладно, вот появится у меня свободное время, я схожу и проверю, что по этому адресу происходит, – сказал участковый и вдруг задумался: – Как, вы сказали, сожительницу Засухина зовут?
– Варвара Кравцова. Отчества ее, простите, не знаю.
– Так это та, в чьей квартире газ взорвался?
– Она сама.
– А мы ее чуть ли не полгода ищем и не можем найти! – воскликнул он.
– Зачем?
– Заявление на нее имеется, по поводу ее хулиганских действий.
– А поточнее сказать не можете?
– Кравцовой комнату в общежитии дали, она туда вселилась и стала соседку вытеснять, а та комендантше нажаловалась. Смирнова пришла навести порядок, а Кравцова кулаки в ход пустила, после чего исчезла – с концами. Скоро уже шесть месяцев будет, как она там не появляется и за комнату не платит.
– Ну, теперь вы знаете, где ее искать.
– Да, большое спасибо вам за информацию! Будьте уверены, завтра же Кравцову оттуда уберут.
– Я проверю, – строго сказала я на прощание и вышла из кабинета, удивляясь тому, что наша милиция не в состоянии найти человека, который особо-то от нее и не прячется.
Прошло несколько дней, и я снова поехала в Пролетарку, поднялась на второй этаж и позвонила наобум в одну из квартир. Честно говоря, я рассчитывала напасть на свою знакомую старушку, но просчиталась. Дверь мне открыл Дашин отец. Он был трезв, поэтому я осмелилась с ним заговорить:
– Здравствуйте! Вы – Александр Засухин?
– Да, а вы кто?
– Я знакомая вашей дочери. Хотите о ней поговорить?
– Что с Дашей?! Она жива?
– Да, жива. Вы позволите мне пройти?
– Да, проходите, конечно, – Засухин распахнул дверь, отступив в коридор. – Она точно жива, с ней ничего такого за последние два месяца не случилось?
– А почему вы только о последних месяцах спрашиваете? – удивилась я.
– Она, это… раньше за квартиру исправно платила, а тут мне все квитанции с долгом приходят…
– А, так вас Даша интересует только с этой точки зрения? – спросила я, начиная жалеть, что завела этот разговор.
– Нет, почему же… я ее давно не видел, соскучился… Почему она ко мне не приходит?
Я обвела взглядом захламленный коридор и сказала:
– Она как-то пришла сюда, чтобы пригласить вас на свадьбу, но услышала через дверь пьяные голоса и ушла.
– Так Даша замужем?! Вот так новость! Это надо обмыть. Что же вы стоите у порога, я сейчас быстро что-нибудь на стол соображу…
– Не трудитесь, пожалуйста. Я сюда не пить пришла.
– Понял… И что, давно Даша замужем? Детей у нее пока нет?
– Даша вышла замуж прошлой осенью, а через три месяца ее муж умер.
– Как умер?! Почему? Старый, что ли, был?
– Нет, ему было двадцать пять лет.
– Вот молодежь пошла! Гнилая совсем. Или его убили?
– Простите, вам интересна дальнейшая судьба вашей дочери?
– Да, конечно…
– Даша беременна, сейчас она уже на седьмом месяце. Беременность ее протекает с осложнениями, вероятно, вплоть до родов она останется в больнице.
– В какой? Я ее навещу!
– Это не в Горовске.
– И что же мне теперь делать?
– Давайте поступим так. Я оставлю вам свой номер телефона. Вы тут пока осмыслите информацию, а как созреете, позвоните.
– Не понял, а для чего я должен созреть?
– Вы считаете, что вам совершенно не о чем подумать? Вот вы зайдете к ней в палату – и что скажете? Даша, дай мне денег на долг по квартплате, так, что ли?
– Нет, ну почему же? – Засухин пригладил пятерней жидкие волосы и сказал: – Да, это все не так просто. Бедная моя девочка, кровиночка моя, только она одна у меня осталась…
– Вот номер моего телефона, – я протянула Засухину клочок бумаги, вырванный из блокнота. – До свидания!
– До свидания, – сказал Дашин отец и скомкал в руке этот клочок.
«Ладно, – подумала я, – пусть он не позвонит мне. Но задуматься-то он все равно может о том, почему родная дочь от него ушла. Может, возьмется за ум». Надежда на это была слабенькой, но все-таки она имела право на существование.
* * *Из Пролетарки я поехала в бюро товарных экспертиз. Действие отпугивателя для кротов и землероек там проверили и выдали мне на руки заключение о том, что оно не соответствует техническим параметрам, указанным в маркировке товара. Далее шла очень заумная фраза, изобилующая терминами из области физики волн, смысл которой был недоступен простому обывателю. Я перевела взгляд, перескочив пару строчек, ниже и прочитала: «Использование этого прибора по назначению опасно для здоровья человека». А если не по назначению?
Из бюро товарных экспертиз я поехала в общество по защите прав потребителей. Там этим случаем сильно заинтересовались и пообещали принять меры для того, чтобы с прилавков магазинов исчез этот вредный для здоровья человека товар.
С чувством полного и глубокого удовлетворения я вернулась домой.
* * *Прошла еще неделя. Мне позвонил Аркадий и сказал, что его матушка сегодня будет смотреть свой любимый сериал по новому «ящику».
– Какой ты заботливый! – ответила я. – Прежде всего о маме подумал.
– Да, я такой! Оля, я и о тебе буду заботиться.
– Это хорошо.
– Мы сегодня встретимся?
– Встретимся. Куда ты меня приглашаешь?
