Светлана Алешина - Преступление без наказания (сборник)
По глазам Виктора я поняла, как он глубоко убежден в том, что скандал разразится прямо здесь и сейчас, как только привезут Маринку, которая неизбежно смертельно разобидится на то, что ей ничего не рассказали. Не без внутренней дрожи соглашаясь с ним, я взяла трубку и набрала Маринкин номер. Ответила одна из ее соседок, я попросила позвать Марину, а когда та подошла к телефону, я заинтриговала ее неожиданным приглашением приехать ко мне в столь поздний час.
— Что, мы опять срочно ищем на кого-нибудь компромат? — полюбопытствовала она.
— Все гораздо интереснее, — вздохнула я. — Собирайся, сейчас за тобой заедет Фима. Он уже в пути.
— Я мигом, — пообещала Маринка.
В этом я не сомневалась: она никогда не упускала случая смыться из ненавистной ей коммуналки Когда минут через двадцать Фимина машина остановилась у моего дома, Виктор быстро распрощался и, сбежав по лестнице, вышел через двор.
Сталкиваться с обиженной на него Маринкой он пока опасался. Ничего, сейчас я ей все объясню, она им еще будет гордиться. Только дай мне, господи, сил и терпения.
— Ах как замечательно, — воскликнула Маринка, влетая в открытую дверь. — Всегда бы я путешествовала с такими удобствами! Фима, ты чудо!
Фима кинул на меня красноречивый, выразительный взгляд. Вот, мол, все меня ценят, а ты… Я аж съежилась от угрызений совести.
— А горячая вода у тебя есть? — поинтересовалась моя подруга, заглядывая в ванну и открывая кран.
— Ничего, что я такая самостоятельная? — спросила она, вновь возвращаясь к нам.
— Чувствуй себя как дома, — кротко ответила я.
— Нет уж, спасибо, — содрогнулась Маринка. — Я уж лучше как в гостях, а то придется занимать очередь в ванну или… — она напряженно посмотрела на нас с Фимой, как на потенциальных конкурентов и соперников.
— Нет-нет, — засобирался Фима. — Как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора.
Я ошеломленно переводила взгляд с Фимы на Маринку. По-моему, во взаимной вежливости они зашли немного не в ту степь. Моя ванна, в конце концов, мне в нее и приглашать. Как-нибудь в другой раз… Ха, как это понять?
Заметив мой заинтригованный взгляд, Фима покраснел. Великие боги, увидел бы такое кто-нибудь из его оппонентов или судей! Его коллеги по работе дорого бы дали за подобное зрелище.
— Я, пожалуй, пойду, — с трудом вымолвил он.
Видно было, что уходить ему совсем не хочется, с большим удовольствием остался бы и позаботился обо мне.
— Хорошо, — кивнула я. — Спасибо за помощь, завтра я очень буду ждать твоего звонка и надеяться на хорошие новости.
— Сама знаешь, сделаю все возможное, — ответил он, на глазах превращаясь в другого человека. — Одна просьба: отнесись ко всему посерьезнее и будь осторожна. Спокойной ночи.
— Что это с ним? — удивилась Маринка, когда я закрыла за Фимой дверь. — Ой, а что у тебя с губами? — наконец заметила она. — Та-ак, и что значит его «будь осторожнее»?
Я глубоко вздохнула и начала рассказывать Маринке, в чем дело. Надо отдать ей должное, она не прерывала меня, не издавала изумленных восклицаний, лишь изредка задавала уточняющие вопросы.
— Мне как-то трудно так сразу все это воспринять, — сказала она, когда я наконец закончила свое повествование. — Пока что, как ни крути, получается, что, кроме Сергея Ивановича, убить Степу никто не мог. Нужно, конечно, поспрашивать завтра остальных соседей, но мне кажется, что это ничего не даст. К тому же милиция наверняка уже успела сделать это раньше.
— В том-то и дело, но вдруг?
— Вдруг даже кошки не родятся, — поморщилась она. — Хотя, надежда — глупое чувство, но умирает она тем не менее последней. Вот ты, оказывается, где пропадала все это время, — отвлеклась она от темы. — А я уж решила, у тебя роман, и ты совсем забросила работу.
* * *— Представляю, что ты подумала, увидев мою разбитую морду, — невольно фыркнула я. — Как же, темпераментный мужчина!..
— Но ты говоришь, Фима надежды не теряет?
— Он ее вообще никогда не теряет, неисправимый оптимист! Но и он признал, что при имеющемся материале будет очень сложно работать. Он обещал добиться освобождения под залог, но только где нам взять такую сумму?
— Крупную?
— Это уж как назначат, но, наверное, равная примерно цене хорошей квартиры. А ты думаешь, это все-таки он? — жалобно протянула я.
— Не знаю, — Маринка вскочила со стула. — И вообще мне надо привыкнуть к этой новости.
Я, пожалуй, пойду попривыкаю в ванной.
— Иди, — я перебралась к столу, включила компьютер, загрузила игрушку, уже приблизительно зная, что сейчас произойдет.
Маринка не заставила себя долго ждать. Шум воды стих — ванна набралась, и почти сразу же до меня донесся Маринкин вопль:
— Послушай, ну а другие потенциальные убийцы есть?
— Серьезных кандидатов нет, — заорала я в ответ. — Степана якобы ненавидела брошенная им девушка, но это было полтора года назад, и больше пока мы ничего об этом не знаем. Есть еще Алексей, который тоже не любил Степу из-за Насти и еще не знаю там из-за чего. Но это тоже как-то нелогично: Настя бросила Степу и ушла к нему, Алексею, а если к тому же он прознал про Степин отъезд, то зачем ему делать такие глупости? Соперник сам ушел бы с дороги…
— Может, у него это случайно получилось? — провыла из ванной Маринка.
— Это как?
— Положим, они разговаривали, Алексей стал угрожать ему пистолетом, а он выстрелил.
— Ага. Сам и три раза. Только что сама же сказала, что вдруг ничего не бывает. К тому же эта проклятая закрытая дверь…
— Может, он ждал на чердаке. Сидел там всю ночь.
Видно, сегодня Маринке не лежалось в ванной, она опять включила воду и принялась мыться, шумно плескаясь. Мне же подойти ближе к двери, хотя бы сесть на табуретку в кухне было нестерпимо лень, да и спина всячески давала понять, что она категорически против каких-либо передвижений, поэтому мы орали теперь, как две белуги, старающиеся перекричать шум воды.
— Не знаю. Мы как-то не подумали об этом, но, мне кажется, милиция проверила этот вариант, у них опыта в таких делах больше.
По трубе деликатно постучали. Я взглянула на часы — половина двенадцатого.
— Или он знал кого-то из соседей, — продолжала надрываться Маринка.
— Слушай, выходи и поговорим нормально. Мне больно орать, между прочим, — я уже сама начинала злиться. Любой более-менее глубокий вздох тут же напоминал мне, какие же все-таки ранимые существа люди.
Я вяло тыкала пальчиком в клавиатуру, не особенно задумываясь, во что играю, когда в гостиную вошла Маринка — возмутительно бодрая, свежая, с изящным тюрбаном на голове: и где только научилась их так заматывать? Она взглянула на монитор и возмутилась:
— Не умеешь играть, не играй. Нечего над порядочной игрой измываться. Кстати, у Романа же есть знакомые в политехе. Может, кто из них знает что-нибудь о Степане, или Алексее, или о той ревнивой девушке. Хотя с трудом что-то верится в ревнивую девушку.
— Аналогично, — согласилась я. — Выжидать полтора года, а потом начать мстить в самое неподходящее для этого время, когда парню и так приходилось несладко… Даже ревнивые девушки не настолько нелогичны.
— А Ромка до сих пор ничего не знает?
— Нет, не знает.
— Сволочи вы, — вздохнула Маринка. — Вот вам и дружба… И Виктору тоже ничего не известно? — слишком равнодушным для того, чтобы быть натуральным, тоном произнесла она, пристально изучая свой маникюр.
— Известно. Он уже побеседовал со Степиными знакомыми, и до такой степени вошел в доверие на пьяные глаза, что его даже угостили наркотиками.
То ли по доброте душевной, то ли решили пошутить.
— Что, прямо так вот взяли и угостили наркотиками? Такое бывает?
— Я откуда знаю? Выходит, бывает. Его тогда здорово… гм, колбасило, — вот хорошее слово, достаточно точно отражающее его самочувствие. — И тебя именно в тот момент угораздило ему позвонить.
— Что?! — Маринка сначала остолбенело пялилась на меня, потом истерически захохотала. Потом резко остановилась:
— А привыкания у него не будет?
— Да нет, не будет, — пожала я плечами. — До сих пор не требовал добавки, по крайней мере. А насчет Ромки — хорошая идея. Я как-то забыла, что у него в том кругу могут быть знакомые. Позвоним ему завтра раненько утром, сегодня все равно уже поздно. Честно говоря, — жалобно произнесла я, — если я сейчас не выпью какое-нибудь обезболивающее и не лягу спать, я сама начну убивать.
— Боюсь, будет затруднительно устроить так, чтобы вы с Кряжимским сидели в соседних камерах и могли хотя бы перестукиваться. К тому же, если ты хочешь убивать прямо сейчас, то начинай прямо с меня. Так что иди пей свое обезболивающее, — она перехватила мой взгляд. — Хорошо, лекарство я тебе принесу, но до кровати тебе все-таки придется дойти самой, ее я сюда не дотащу.
