Анна и Сергей Литвиновы - Второй раз не воскреснешь
– Давайте, господа, – провозгласил Хозяин, поднимая стакан, – выпьем за поражения! Да, за поражения!.. Ибо каждое поражение – это только путь к следующей победе!.. И после того как ты свалишься в пропасть и переломаешь себе все кости – в буквальном смысле переломаешь! – следующая вершина будет для тебя такой заманчивой! Такой желанной! И ты землю будешь грызть, когти срывать – чтобы только на нее забраться… Так что спасибо тебе, Игрек, что ты обыграл меня – тогда. Если б не ты, разве б я имел все это?
Хозяин обвел рукой – этот жест, понял Игорь, включал в себя особняк, Марину, Олега Олеговича…
– Разве б я всего этого достиг? – продолжал с пьяноватым пафосом Валентин Николаевич. – А если б достиг – разве я ценил бы все это? С той силой, что ценю?.. Да нет же!.. Так что спасибо, Игрек!.. И спасибо Ее величеству Судьбе, что она обыграла меня – в этот раз. Обыграла, лишила всего… Ну, что ж… Теперь я не буду тратить времени на глупости вроде самоубийства… Я отыграюсь – слышите, отыграюсь!.. Я стану еще более сильным!.. Поэтому – за поражения!
Хозяин махом опрокинул вторую порцию водки. По его откровенному, велеречивому тосту было видно, что алкоголь уже зацепил его.
Игорь вторую дозу только пригубил – как и Марина. Взял ложечку черной икры. С наслаждением, смакуя, проглотил.
– Эх, Игрек, Игрек, – с пьяным панибратством пробормотал Хозяин. – Сколько раз я мечтал, что сквитаюсь с тобой!.. Не сквитался. Или сквитался?.. Или, может быть, – сквитаюсь?.. Знаешь, поражения тем плохи, что они лишают тебя не денег – нет… Они лишают тебя – власти… Над этой писюшкой, – он кивнул на Марину. – Над «быками»… Над тобой… Кто меня теперь послушает – без денег?.. Хотя ты, мой друг, по-прежнему остался мне должен. Сколько там натикало? Тысяч триста?.. Не считал?..
– Триста пятьдесят восемь. Не считая расходов на чайник.
– Какой чайник?.. А, неважно… А ты знаешь, я тебе прощаю… Все эти бабки прощаю… А вот самого себя – простить тебе не могу… Не могу!.. Ведь ты же видел тогда, сволочь, кто я!
Валентин Николаевич, как это часто бывает с выпившими и непривычными к выпивке людьми, резко сменил тон своего разговора – а, может, то был заранее продуманный ход? И Хозяин не столь пьян, как кажется?
– Ведь ты же видел, Игрек – ты, профессиональный игрок! – кто тогда сидел перед тобой! Ну, кто?!. Сорокалетний программист! Старший научный сотрудник с незаконченной кандидатской! Жалкий преферансист, вообразивший себя Бобби Фишером! И ты – ты, молодой, холодный, холеный! – спокойно обыграл меня! И в тебе ничто не дрогнуло?!. Правда, в самом деле? Ничто не дрогнуло? И ты получил свои шестьдесят процентов, пошел домой и спокойно спал? Ты – двадцатилетний хлыщ?
Марина во все глаза смотрела на Хозяина. Она не видела его таким – и не подозревала, что их отношения с Игорем имеют столь давнюю историю.
Игрек отнюдь не спокойно спал в ту ночь, что последовала за проигрышем Валентина Николаевича – равно как и многие другие ночи. Особенно после того, как он узнал, что его неудачливый партнер выкинулся из окна. Но он не любил пьяных излияний. К тому же хорошо помнил, кто его заточил сюда. И хорошо помнил лицо красавицы-мачехи, обезображенное бинтами. И – убитого горем отца.
Поэтому он хладнокровно усмехнулся и сказал:
– Конечно, я спал тогда спокойно. И нисколько тебя не жалел. Я не люблю проигравших.
Валентин Николаевич тяжелым взглядом уставился в его лицо. Смотрел долго, не отрываясь, не мигая. Игорь спокойно выдержал этот взгляд.
– Ладно, Игрек… – пробормотал Хозяин. – Ладно… Игра еще не кончена… Мы еще поиграем…
Из-под пледа, которым были укутаны его ноги, он вытащил давешний револьвер.
– Я тебе, Игрек, предлагаю хорошенькую игру… Милую игру… Могу поклясться, ты в такую еще не играл… Или играл? Но наверняка слышал… Русская рулетка называется… Здесь, в ливольверте, – Хозяин усмехнулся, – пули заряжены через одну. Есть пулька – нет пульки… Есть пулька – нет пульки… Берешь его… Приставляешь к виску… Нажимаешь… Пулька или есть – или нет… Ты – убит или нет… Если нет – себе в висок стреляю я… Давай! Тебе начинать!
Валентин Николаевич протянул Игорю пистолет рукояткой вперед. Оружие повисло в воздухе.
– Откуда мне знать, – усмехнулся Игорь, – может, в нем все патроны заряжены.
– Ладно, – легко согласился его противник, взял пистолет за рукоять, прицелился в ненавистный телевизор. Щелчок! Осечка. Щелчок! Выстрел! Лопнул экран. Осколки вдребезги разлетелись по комнате.
Марина ойкнула и закрыла уши руками.
– Убедился? – ощерился Хозяин. – Ну, начинай! Марина – секундант. Давай! Бездна острых ощущений! Это тебе не пятьдесят баксов у американских адвокатов выигрывать! Это – по-нашему, по-русски! Чет или нечет! Жизнь или смерть! Ну!
– А если я откажусь?
– Тогда, – с пьяной прямотой проговорил Валентин Николаевич, – я сыграю в рулетку насильно. С ней, – он кивнул на Марину. Наставил на нее револьвер. – Ну?.. Раз!..
– Давай! – решительно сказал Игорь.
Хозяин усмехнулся, переложил пистолет в другую руку и рукоятью вперед протянул его Игреку.
– Надеюсь, ты джентльмен и не станешь выпускать в меня всю обойму.
– Игра есть игра, – вздохнул Игорь. – Я играю честно.
Взял револьвер. Взвесил на ладони. Отщелкнул барабан. Посмотрел: в самом деле, патроны были вставлены через один. Раскрутил барабан. Вернул его на место. Щелчок.
Игрек медленно стал подносить револьвер к виску. Валентин Николаевич, затаив дыхание, смотрел прямо на него.
Вдруг раздался удар. Голова Хозяина дернулась. Мгновенно по ней полилась кровь. Полетели осколки.
За креслом Хозяина с разбитой бутылкой в руке стояла Марина.
– Ты-то, может, и джентльмен, – усмехнулась она. – Да только я – не леди.
* * *Убежать оказалось проще, чем решиться на это.
Они спустились на лифте в подвал.
Игорь шел впереди с револьвером на изготовку.
В подвале скучал тот вертлявый мальчишка, что когда-то, сто лет назад, встречал Таню в Шереметьево-2. Расхаживал вокруг джипаря, насвистывал. Двери автомобиля были распахнуты. Из радиодинамиков неслось на весь подвал: «Два бездонных океана глаз!» Парень подпевал: «…океана глаз!»
– Слуха-то у тебя нет, – сочувственно сказал Игорь, приставляя ему пистолет к виску.
Мальчишка осел.
– Давай ключи! – скомандовал Игорь.
– В зажигании, – пролепетал пащенок.
– Открывай двери!
Они с Мариной запрыгнули в джип, Игорь завел мотор, выключил ненавистную попсу. Парень распахнул двери гаража.
Игрек резко газанул, и они вылетели на свободу.
Через полчаса они уже неслись по темному Ленинградскому шоссе – домой, к Москве, к друзьям. Столица надвигалась на них тысячами своих огней.
Подходил к концу бесконечный день – двадцать пятое октября.
Эпилог
– Вот так мы и сбежали, – подытожил Игорь.
Друзья помолчали.
– И с тех пор – ничего? – спросила Таня.
– Как видишь, – пожал плечами Игрек.
– А что Марина? – поинтересовалась Татьяна. В ее глазах зажглись лукавые огоньки.
– У нее все хорошо, – сухо ответил Игорь – словно поставил этой фразой невидимый, но непреодолимый барьер.
Это было в его стиле: никого, даже ближайших друзей, он не посвящал в свою личную жизнь.
Павел Синичкин молчал, прихлебывал кофе.
Они втроем сидели в кофейне «Зен кафе» в Камергерском переулке.
Прошло три дня со времени бурных событий двадцать пятого октября. Москва переварила происшедшее с той же невозмутимостью, с какой переваривала все перестройки, митинги, путчи, кризисы последнего десятилетия. Так же текли по Тверской авто, давали бродвейский мюзикл «Метро» в Театре оперетты с несравненной Тэкой в главной роли, затмившей многих звезд российской эстрады. Народ ломился на голливудскую премьеру – фильм «Матрица» в «Пушкинском» и «Кодаке-Киномире».
На следующее же утро после «черного понедельника», во вторник, двадцать шестого октября, президент неожиданно для всех (но не для Тани) прибыл в Кремль. Бодрый, здоровый, веселый, он появился в своем кабинете перед ошеломленными операторами, застывшими за телекамерами. Весомо, пристукивая ладонью по столу, проговорил:
– Я вам уже говорил. И повторяю еще раз. Ни в какую отставку я не уйду. Ваш президент будет на своем посту. До самых выборов. До передачи власти будущему президенту. Моему преемнику. И Россия была, есть и будет демократической страной. И никакие путчи у нас больше никогда не пройдут. Как бы того кому ни хотелось. Народ выбрал президента – и президент будет управлять страной!
– А как ваше здоровье, господин президент? – верноподданнически выкрикнул кто-то из корреспондентов.
– Здоровье мое хорошее. Вчера тут кто-то говорил, – Президент лукаво оглядел собравшуюся прессу, – что я еще простужусь на ваших похоронах. Так вот, – президент выдержал свою знаменитую паузу, которая сделала бы честь любому из мхатовских стариков. – Я на них – даже не простужусь!
