Ольга Некрасова - Платит последний
В приемной стало тесно. Вышедшие первыми японцы надвигались на Лидин диван плотным строем спин, потому что глядели они, понятно, на Станюковича. Один заглядевшийся уже сел к Лидии на колени. Пришлось встать. Самые высокие японцы оказались на полголовы ее ниже. Плывущий в японском водовороте Станюкович сразу же Лидию заметил и сделал ей ручкой в полузабытом стиле партийных вождей.
— Борис Ефимыч, я здесь! — подхватила его игру Лидия. Ясно же: Станюковичу хотелось поскорее спровадить посетителей. Борис Ефимович благодарно улыбнулся. Украл Кольку, гад, напомнила она себе, чтобы не расслабляться. Самое паршивое в ее положении было то, что в компьютере у всезнающей Люськи не нашлось компромата на этого гада. Родился… Окончил… Работал… Акционировал… Купил… Лес… Строительство… Имел нефтяные интересы в Чечне, в результате войны потерял там полтора миллиона долларов. Последнее время интересуется тюменской нефтью. Может быть, в информации о сделках Бориса Ефимовича и содержался компромат, но понять его Лидия не смогла.
Вежливо раздвигая японцев, Станюкович приближался к Лидии. Он свою маленькую игру обозначил, и теперь была ее очередь в буквальном смысле сделать шаг навстречу. Японцы закружили ее, затолкали (впрочем, с вежливыми «простите, пожаруйста»; звук «л» для них трудный). Потом по какому-то гидравлическому закону их со Станюковичем бросило друг к другу, и на плече у Лидии оказалась легонькая старческая рука.
— Господа, хочу представить вам свою добрую знакомую…
— Лида. Я от Анидаг, — тихо подсказала Лидия и спохватилась: — То есть от Светлановой.
— …Лиду, корреспондентку одной из самых читаемых московских газет «Голубой экспресс». — Станюкович понял ее по-своему, но поправить его сейчас было невозможно. А вот «Анидаг» Борис Ефимович расшифровал и показал короткой усмешкой, что информация воспринята.
На минуту Лидия оказалась в центре внимания. Ей улыбались, ей говорили: «Здрастуйте, Рида». Полыхнула вспышка фотоаппарата, и японцы, как по команде, обсверкали ее со Станюковичем со всех сторон.
— Прощаемся, — улыбаясь, жестко сказал переводчице Станюкович.
Началась вежливая и долгая церемония; переводчица выражала Станюковичу цветистые благодарности от господ таких-то и таких-то, а эти господа, услышав свое имя, часто кивали приглаженными головками.
Потом японцы исчезли так же шумно и быстро, как появились.
— Уф-ф. — Станюкович отер со лба пот белейшим шелковым платком. — Ольга Павловна, позаботьтесь, чтобы эту дуру больше не присылали. Клинический случай. Я ей шепчу: «Время!» — а она мне — про поясную разницу между Токио и Москвой. Хорошо вот Лида появилась, а то бы не распрощались до сих пор. Терпеть не могу дилетантов. — Он обращался уже к Лидии. Предложенная им зона общения именовалась: «Она в дерьме, а мы с тобой все в белом».
— Она всего лишь переводчик, — поставила барьер Лидия («Я от вас не завишу и могу свое мнение иметь»).
На взаимное прощупывание ушло минуты три. Борис Ефимович ни словечка в простоте не сказал, все с подтекстом. Лидия пыталась соответствовать.
Станюкович:
— Это японский театр Но, я спонсирую их гастроли («Вот тебе повод ко мне подольститься»).
Лидия:
— Сейчас многие увлекаются Японией («Подольститься? Не вижу смысла»).
Станюкович:
— Ну, я конкретно Японией не увлекаюсь. Просто считаю, что бизнесмен обязан поддерживать культуру. Кстати, вы как относитесь к тому, что бизнесмены скупают газеты? («Ну уж за помощь культуре-то меня похвали. Как же «нет смысла», когда ты журналистка. Разве ты пришла не работу просить?»)
Лидия:
— Это нормально: такая-то газета защищает интересы одной финансовой группы, другая — другой, а в целом складывается баланс мнений. («Вы что думаете, на вас свет клином сошелся? Вы не единственный работодатель, и я пришла не за этим».)
Станюкович сокрушенно крякнул и снова полез в карман за носовым платком («Ну, как хочешь. Значит, не договорились»).
— Ну, всего доброго вам, Лида. Не спрашиваю, зачем вы пришли, потому что принять вас все рано не смогу: уже опаздываю. Позвоните завтра. Или пускай лучше ваша Анидаг позвонит.
Стариковские глаза с желтоватыми белками смеялись: «Как я тебя, а?! Съела? Ты ее не любишь, прозвище дала, а я замкнул на нее решение твоего вопроса!»
За пять минут общения с миллионером Лидия вымоталась, как землекоп, и с тоской думала о Трехдюймовочке или, на худой конец, о Люське, с которой тоже можно было просто потрепаться, без психотехники. Плохо, что Станюкович все время вел разговор, не отдавая ей инициативы. Ситуацию надо было переламывать.
— Боюсь, она не станет звонить ради меня, — к удовольствию Станюковича, начала Лидия. И ударила исподтишка: — Ей сейчас вообще лучше вам не звонить. Вице-мэр очень недоволен статьей об Ивашникове. Считает, что кто-то пытается через нее надавить на мэрию. Сами понимаете, для мэрских это дело принципа, они никому не позволят сесть себе на шею («В том числе вам!»).
— А хорошая вы девочка, Лида! — с веселым удивлением сказал Станюкович. Выражение лица у него было такое, как будто с ним здраво и рассудительно заговорила какая-нибудь симпатичная козявочка. — Знаете такое стихотворение: «Хорошая девочка Лида»?
Лидия состроила глупую гримасу:
— Ой, я много стихов знаю! Почитать?
Станюкович беззлобно посмеялся («Я на детские выходки не обижаюсь. Обижаются на равных, а ты для меня — никто»).
— А поехали-ка со мной, — неожиданно пригласил он. — Там ужин на двадцать персон. Накроют на двадцать одну — меньше своруют.
«А куда, не в аргентинский ли ресторан?» — хотела спросить Лидия, но удержалась.
У подъезда, на месте, где она оставила такси, стоял длинный черный лимузин. А такси, не иначе как по приказу охраны, отогнали метров на двадцать. Ковылять в новых лодочках по раскисшему снегу не хотелось ужасно.
— А вы что же не одеты? — спросил Станюкович.
Возникший как из-под земли телохранитель уже накинул ему на плечи длинное черное пальто. Лидия молча кивнула на свое такси.
— Предупредите водителя дамы, чтобы следовал за нами, — не оборачиваясь, бросил Станюкович. Он прошел два шага к открытой другим телохранителем дверце, после чего пальто с плеч босса было снято и повешено на плечики, а Станюкович нырнул в огромное кожаное чрево лимузина. Лидия полезла за ним. Там было два полноценных дивана, один напротив другого. Станюкович сидел на заднем, и Лидии пришлось устроиться спиной вперед.
— Пристегнитесь, — очень серьезно посоветовал Станюкович. Он уже прихватил себя к дивану двумя ремнями, крест-накрест. — Почти в таком лимузине разбилась принцесса Диана.
Лидия скорчила недовольную гримасу, но тоже пристегнулась, решив не раздражать Станюковича по мелочам. Где-то внутри ее дивана запел моторчик. Она оглянулась. Оба телохранителя уселись на широкое сиденье в один ряд с водителем. Закрывая эту картину, из спинки дивана выползало темное стекло.
Лимузин тронулся. В окно за спиной Станюковича было видно, что и Лидино такси отчаливает от тротуара.
— ООО «Лидия» — это… — Станюкович вертел в пальцах ее визитку. Непонятно, в какой момент секретарша-кагэбэшница успела ему эту визитку сунуть.
— Операции с недвижимостью, — беззаботно сказала Лидия, — дочерняя фирма «Ивашникова».
Она не надеялась, что у Станюковича забегают глаза или что-нибудь еще в этом роде. Не тот человек Борис Ефимыч.
— Как же, как же! Николай Ильич Ивашников! — Станюкович потер ладони, как над столом с выпивкой-закуской. — Вам, Лида, посчастливилось работать на него! Очень, очень перспективный молодой человек!
— Его похитили четыре дня назад в пробке на площади Маяковского…
— Знаю, — не скрыл Станюкович. — Я был потрясен. Надеюсь, этих негодяев найдут и воздадут. Кстати, хотите, я вам помогу нажать, где следует? У меня пара прокурорских на жалованье, просто на всякий случай.
— Не пугайте, Борис Ефимович, — пошла в атаку Лидия.
— Я? Пугаю?! Я, кажется, только изъявил желание помочь!
— Когда хотят помочь, говорят: «Хочу помочь». А когда говорят: «У меня прокуратура куплена», — значит, пугают.
— Умеет Николай Ильич подбирать кадры, — ускользнул от обострения Станюкович. — Ум и красота — редкое сочетание в женщине… Только не говорите мне, что вы на самом деле занимаетесь недвижимостью, — жестом остановил он раскрывшую было рот Лидию. — Я бизнесмена вижу за версту. Рыбак рыбака… Итак, кто вы и что вам нужно?
— «Оч. хор.», Борис Ефимыч, — оценила маневр Станюковича Лидия. — Знали, что я не отстану, и переломили ситуацию: первый на меня наехали… А теперь вы так же легко и непринужденно скажете мне, где находится похищенный по вашему заказу Ивашников или его тело.
Станюкович был не того качества человек, чтобы деланно возмущаться, требовать доказательств и тому подобное. Он просто молчал. Просчитывал ситуацию.
