Бюро темных дел - Эрик Фуасье
Один за другим они миновали улицу, застроенную изысканными особняками и дорогими доходными домами еще в конце прошлого века и при Империи. Выждав подходящий момент, инспектор приблизился было к девушке на тротуаре, но та сделала ему знак рукой, дав понять, что у нее есть свой план и надо подождать. В итоге они дошли до сквера Людовика XVI и часовни Покаяния, возведенной там в память об обезглавленном монархе и королеве Марии-Антуанетте, затем, обогнув часовню, пересекли курдонёр[53], обсаженный кипарисами и украшенный кенотафом[54] в честь швейцарских гвардейцев, погибших в 1792 году во время ареста короля. Место было безлюдное. Юная Фелисьена уверенным быстрым шагом направилась к одной из двух крытых галерей по бокам портика, через который можно было войти в упомянутую часовню. Там Валантен наконец подошел к ней.
– Благодарю вас за то, что так скоро откликнулись на мою просьбу, – сказал он, поздоровавшись с девушкой-подростком. – Я боялся, вас не отпустят в город одну.
Фелисьена покраснела:
– Обычно я не выхожу из дому без сопровождения, однако после ужасной смерти Люсьена папенька сам на себя не похож. Я сказала, что хочу сходить в церковь, помолиться за брата, и никто не стал мне препятствовать. Здесь мы можем спокойно поговорить, нас никто не увидит и не потревожит.
– Воистину, вы весьма изобретательны, – заметил Валантен, вспомнив о записке, которую она незаметно сунула ему в руку во время его первого визита на улицу Сюрен.
– Почему вам срочно понадобилось со мной повидаться? – спросила Фелисьена, явно с трудом сдерживая нетерпение. – Вы узнали, что побудило Люсьена покончить с собой?
– Я бы хотел ответить вам утвердительно, но, к сожалению, пока что мне все еще приходится по крупицам восстанавливать события нескольких недель, предшествовавших его гибели. Меня интересуют люди, с которыми он мог общаться в тот период. Во время прошлой нашей встречи вы сообщили мне, что ваш брат страдал нервным истощением и у него случались приступы лунатизма. Возможно, он консультировался с врачом на сей предмет?
– Вероятно, вы имеете в виду доктора Тюссо?
– Это было бы логично, не так ли? Ведь он ваш семейный доктор.
– О, он сделался таковым совсем недавно. Как раз Люсьен и представил его отцу. Мой брат с восхищением говорил о его новаторских терапевтических методах. Однако что не вызывает сомнений, так это то, что доктор Тюссо обладает выдающейся способностью очаровывать людей. Даже наш отец, которому не так уж легко внушить симпатию, мгновенно поддался его чарам.
Валантену послышалась в ее тоне некоторая неприязнь.
– Верно ли я понял, что вы этот всеобщий восторг не разделяете? – уточнил он.
Фелисьена нахмурилась и снова зарделась, отчего ее личико сделалось совсем детским. Она вдруг показалась Валантену беззащитной и очень уязвимой. Теперь перед ним стояла не та решительная девица, готовая нарушить любые запреты своего высшего класса и семьи, чтобы помочь ему с расследованием, а девочка-подросток, ранимая и потерянная, едва переступившая порог детства.
– Мне не нравится, как этот врач втерся в доверие к нашей семье. И его влияние на моего брата, быстро распространившееся и на моих родителей, тоже не нравится. Из-за него меня разлучили с матушкой сейчас, в тот самый момент, когда мы очень нужны друг другу.
– Как это произошло?
– Гибель Люсьена и сопутствовавшие ей страшные обстоятельства глубоко потрясли матушку. А, как я сказала, к тому времени доктор Тюссо уже завоевал полное доверие моего отца. В итоге доктор Тюссо убедил его отправить матушку в клинику, которой он сам руководит в Валь-д’Ольнэ.
– Вам запретили ее навещать?
– Нет, конечно! Мы с отцом ездили туда три дня назад. Но это очень необычное место, оно произвело на меня неприятное впечатление. Время и число посещений там строго ограничены. Пациентов держат в строжайшей изоляции: им не позволяют общаться друг с другом, а еду подают только в палаты… Там царит очень странная атмосфера.
Валантен внутренне подобрался. Пока это была всего лишь смутная интуиция, но она подсказывала, что с клиникой Тюссо стоит разобраться подробнее.
– Вы упомянули, что Люсьен говорил о новаторских методах лечения, практикуемых доктором Тюссо. Вам известно, что он имел в виду?
– Не вполне. В то время я попросту не уделила этому внимания. Все, что я могу сказать, это что Тюссо решил лечить мою матушку сном. Но когда мы ее навещали третьего дня, она была словно одурманена. Мне показалось, она была с нами и вместе с тем отсутствовала, ее мысли витали где-то далеко. Мне это очень не понравилось.
– Возможно, ваш брат тоже лечился в этой клинике? К примеру, от лунатизма?
– Я не знаю. Но с тех пор как Люсьен переехал из отцовского дома, он замкнулся в себе. Наши доверительные беседы прекратились. Так что, вполне возможно, он прошел курс лечения в клинике доктора Тюссо, ничего мне не сказав. А почему вы об этом спросили?
– На всякий случай. Повторяю, я всего лишь хочу лучше понять, чем он занимался незадолго до смерти… И последний вопрос на сегодня: имя Мишель Тиранкур вам о чем-нибудь говорит?
– Нет, кажется, я о нем никогда не слышала, – ответила Фелисьена, хорошенько подумав. – А кто это? Знакомый Люсьена?
– Пока что нет никаких свидетельств того, что они знали друг друга. Но всякое может быть… – Валантен помолчал и продолжил: – Я хочу попросить вас об одной важной услуге, Фелисьена.
Девушка робко улыбнулась:
– Ведь я уже доказала, что готова на все ради установления истины о смерти брата.
– Полагаю, в ближайшие дни вы еще раз навестите свою матушку. Не могли бы вы воспользоваться этим визитом, чтобы выяснить, не проходил ли Люсьен лечение в пресловутой клинике? А также не был ли пациентом доктора Тюссо и упомянутый мною Мишель Тиранкур? Постарайтесь тайком расспросить персонал. Кроме того, там наверняка есть книга регистрации с именами всех пациентов. Если узнаете что-нибудь любопытное, свяжитесь со мной по этому адресу. – Он вложил в руку девушки записку.
– Можете на меня рассчитывать, я сделаю все что смогу, – серьезно кивнула Фелисьена. – А теперь простите, мне пора возвращаться домой. Если я буду отсутствовать слишком долго, папенька забеспокоится.
Она протянула Валантену руку, тот коснулся ее пальцев губами и заметил, что девушка вздрогнула. Оставшись один, он некоторое время провожал глазами неуклюжую полненькую фигурку, которая удалялась от него вдоль кипарисов на удивление решительным шагом.
Глава 24, в которой обсуждаются новейшие открытия в области химии
Полнозвучный голос лектора стих в амфитеатре Фармацевтической школы. Унылый, сероватый дневной свет лился
