Если нам судьба… - Лукина Лилия
— Знаешь, Ксана, не судите, да не судимы будете. Нет безгрешных, и не будет. Так что не бери в голову.
В этот момент на крыльце появилась Евдокия Андреевна:
— Ксана, где ты там пропала?
Я стала отпирать машину, а Ксана пошла в дом, и, когда она проходила мимо бабы Дуси, та почувствовала запах табака:
— Ксаночка, внученька, да разве ж можно тебе курить? Ты же запахи различать перестанешь. Не надо, милая, ты же бросила, придется снова тебе травку пить. Неслухнянка ты моя.
— Бабушка, да я всего ничего и выкурила-то, — оправдывалась Ксения. — День-то какой тяжелый выдался.
— Евдокия Андреевна, это я виновата, это я ей сигареты дала, — я попыталась вступиться за Ксану.
— Ну да, конечно, и смолить се силком заставила… Ладно уж, спелись, вижу… — и напутствовала меня: — Ступай, детонька, время позднее, устала я, да и тебе еще ехать и ехать. Только прошу тебя, голову-то свою не подставляй. Не прощу я себе, если с тобой что-нибудь случится. Катьки берегись!
До Баратова я добралась глубокой ночью. Всю дорогу я строила различные планы, которые тут же и отметала. Мысль о том, какой же я оказалась идиоткой, что не поехала в Слободку раньше, я сама с собой договорилась отложить на потом, когда вся эта история закончится. Прежде всего нужно, чтобы Власов сюда приехал, и совершенно неважно, с Добрыниной или без.
Обеспокоенный моим долгим отсутствием Васька ждал меня, сидя на пуфике в прихожей, и встретил испуганным взглядом заплаканных глаз — он на собственном горьком опыте знал, что значит остаться одному. И хотя я ужасно устала, но взяла его на руки, прижала, погладила — он в ответ тут же замурчал и стал тереться мордочкой о мою шею — и сказала:
— Не бойся, Васенька, я здесь, я с тобой.
Открыв Ваське в качестве извинения банку лосося в собственном соку, я без сил свалилась на диван. Интересно, подумала я, засыпая, а что сделала бы со мной Ксения, если бы узнала, что всю нашу с бабой Дусей беседу я записала на диктофон.
ГЛАВА 8
Когда я очнулась от того полузабытья, которое назвать сном просто не поворачивался язык, день уже был в полном разгаре. Свернувшись клубочком, Васька сладко посапывал у меня под боком, и я невольно улыбнулась, увидев такое проявление любви — давненько он ко мне на диван спать не забирался, предпочитая какое-нибудь из кресел. Осторожно, чтобы не потревожить его, я встала и пошла отпиваться кофе — сейчас он мне был жизненно необходим.
Сегодня 3 июня, думала я, и времени остается в обрез, если я действительно собираюсь попасть на Кипр. Забывшись, я хлопнула дверцей холодильника, и из коридора тут же донесся Васькин галоп, а в дверях появилась его заспанная мордочка. «Мрр?», что означало: «А завтрак готов?». Ах ты, зверюшка моя любимая! — я, улыбаясь, смотрела, как он, так до конца и не проснувшись, старательно вылизывает миску.
Понадеявшись на то, что мой вчерашний разгон заставит Власова призадуматься и все-таки приехать в Баратов, я решила, что сама звонить ему не буду. Зато я позвонила сыну Чарова, сказала свой адрес и попросила взять у меня ключи от квартиры Владимира Сергеевича, и побыстрее — ведь мне еще предстояло заехать в банк, чтобы получить переведенные Власовым деньги и перекинуть их на пластик. Он пообещал подослать водителя Виктора, о котором я уже слышала.
А пока я начала потихоньку собирать сумку. В квартире было жарко, и я разгуливала в шортах и коротком топе, в этом виде я и открыла дверь — у Виктора при виде меня челюсть отвисла. Ничего, подумала я, он расскажет Михаилу, тот матери, и акции Володи поднимутся до головокружительной высоты. Он мне еще спасибо скажет.
Я заехала в банк, в салон к своему мастеру, в несколько бутиков, купила на раскладке две новые книги Юлии, чтобы было что почитать, валяясь на пляже, переделала кучу дел, а звонка все не было. Что же делать? Теперь, зная все о Катьке — мне не хотелось даже мысленно называть ее Добрыниной, я просто не могла оставить все как есть. Совершенно неизвестно, что она задумала, может быть, опасность угрожает уже и самому Власову.
Когда телефон наконец зазвонил, я молилась только об одном: чтобы это был Александр Павлович, потому что, окажись это кто-нибудь другой, я ободрала бы его за милую душу, как липку, чтобы сорвать бушевавшую во мне злость. К счастью, это был он.
— Елена Васильевна, — заговорил он официальным голосом, — это Власов вас беспокоит. Не могли бы вы оказать любезность и заказать для меня и Екатерины Петровны не просто хороший, а очень хороший номер в каком-нибудь приличном отеле. Надеюсь, что в Баратове такой найдется. Екатерина Петровна не очень хорошо себя чувствует, и, пока я буду занят делами, ей придется поскучать в гостинице. Мы прилетим завтра первым утренним рейсом, не сочтите за труд встретить нас в аэропорту. Вся ваша работа будет, безусловно, хорошо оплачена.
— С удовольствием, Александр Павлович. Желание клиента — закон. Я буду с нетерпением ждать вас у выхода с летного поля.
Ах ты, мой пупсик, думала я, кладя трубку. Ты, самое главное, прилети, а уж я постараюсь, чтобы не только Катька не скучала, но и ты от души повеселился. До слез.
Время поджимало, и все проблемы мне нужно было успеть решить сегодня.
Вопрос с гостиницей я обдумала уже давно, это будет, конечно же, «Приют странника» — недавно открывшийся и сумасшедше дорогой четырехзвездочный отель на Набережной. Судя по рекламе, которую постоянно крутили по местным каналам, там были просто роскошные номера.
Уже из машины я позвонила на сотовый Чарову-старшему:
— Володя, добрый вечер, я сегодня передала ключи от твоей квартиры…
— Лена, что ты наделала?! — перебил он меня. — Виктор сказал Михаилу, тот Надюше, она позвонила мне вся в слезах, плачет, говорит: «Зачем тебе я, такая старуха, когда у тебя молодая красивая любовница? Ты надо мной посмеяться захотел?»…
— Стоп! — я резко прервала. его причитания. — Ты ей сказал, что любишь только ее и хочешь на ней снова жениться, или нет?
— Сказал, — растерянно произнес Володя. — А ты откуда знаешь?
— А я этого и добивалась, а то вы бы еще черт знает сколько кругами ходили и прошлое вспоминали. Не забудь пригласить на свадьбу. С этим все. Да, кстати, она согласилась?
— Согласилась, — по-прежнему растерянно сказал он и тут же воскликнул: — Лена, какая же ты умная! Нет, ты просто гениальная женщина!
— Никогда не сомневалась. А теперь слушай внимательно. Ты на дорогу иногда посматриваешь? Не замечал, матвеевские племянники, их четверо, между прочим, никуда не ездят? А если ездят, то на чем и когда?
— Лена, — в Володином голосе появились гневные нотки. — Ты же сказала, что закончила это дело. Ты что, снова за него взялась?
— А не ты ли только что говорил, что я гениальная? Вот и поверь на слово, что так надо. Но ты мне не ответил.
— Они вчера на «Линкольне» около десяти утра куда-то ездили. Я потому заметил, что они окна в машине пооткрывали, высунулись оттуда, дома разглядывали. А охрана по-прежнему на джипе. На чем сам Матвеев ездит, я не знаю.
— Да пусть хоть пешком ходит. Не в нем сейчас дело. Значит, задание тебе остается прежним: как только увидишь, что дети, именно дети, проехали, тут же звонишь мне на сотовый, по домашнему ты меня в ближайшие дни не застанешь. Все понял?
— Лена, я тебе уже один раз сказал, что сделаю для тебя все, что в человеческих силах. Чего же повторять? — твердо заявил Чаров.
В отеле, несмотря на вечернее время, я застала заместителя управляющего — молодого человека лет тридцати. Странно, куда ни придешь — везде молодые, где же все те, кому больше сорока или вообще за пятьдесят?
— Здравствуйте, меня зовут Олег Васильевич, — представился он. — Чем я могу вам помочь?
— Вы кино смотрите? Имя Александра Власова вам о чем-нибудь говорит? — поинтересовалась я. И после того, как он протестующе развел руками, мол, как же не знать, продолжила: — Он завтра прилетает по делам первым московским рейсом с супругой дня на два. В вашем отеле найдется приличный номер? Дело в том, что Екатерина Петровна не очень хорошо себя чувствует, и большую часть времени ей придется проводить здесь.
