Гребаная история - Бернар Миньер
Подойдя, он подтолкнул ко мне тетрадь. Открытую. Посреди страницы — единственная фраза, написанная большими, круглыми буквами:
КТО ТАКОЙ ГЕНРИ???
18. Рубикон
— И что ты собираешься делать? — проквакал Чарли.
— Я собираюсь спросить Даррелла Оутса, что на этой флешке…
— Что ты собираешься делать? — повторили все хором.
— Даже Оутсы не осмелятся убить пятерых подростков разом… — сказал я, пытаясь сам себя в этом убедить. — Особенно если мы заранее сделаем видеозапись: скажем, где мы, и запись автоматом будет отправлена в офис шерифа, если мы вовремя не вернемся и не отменим этого.
— Ты так умеешь? — сказал Джонни.
— Достаточно, если они в это поверят…
— Пять? — переспросил Чарли. — Нас четверо, насколько я знаю.
— С нами идет Шейн Кьюзик.
Услышав это, они окончательно обалдели.
— Генри, ты сдурел! — заключила Кайла. — Я туда не пойду.
— Очень хорошо. Еще кто-нибудь хочет слиться? Подумайте о Наоми, которая, может быть, смотрит на нас, — коварно добавил я.
Я увидел, что Чарли и Джонни опустили головы.
— Когда? — спросил последний.
— Завтра утром. Сегодня у нас пятница. По словам шефа Крюгера, похороны Наоми пройдут в воскресенье. В завтрашней газете будет заметка…
— А если он откажется тебе это говорить?
— Я буду угрожать, что расскажу о сцене, при которой мы присутствовали вчера вечером.
— Они тебя тут же убьют, Генри, — заметил Джонни.
— Не в присутствии троих свидетелей.
Был ли я в этом действительно так уверен? Если Даррелл Оутс участвовал в убийстве Наоми, он без колебаний прихлопнет четверых, которые могут отправить его на стол для смертельной инъекции. Возможно, за тем исключением, что он здесь ни при чем. Даррелл Оутс и Джек Таггерт — два крайне опасных типа, которые не знали других занятий, кроме как быть дилерами, избивать, запугивать, заниматься рэкетом и насиловать. Или…
— Она не была изнасилована, — повторил я. — Мне так сказал шериф.
— Ну, а дальше?
Я наклонился к друзьям:
— Дальше? Что, по-вашему, было дальше, если она попала в руки Даррелла Оутса или Таггерта, одна, ночью; что, вы думаете, эти двое чокнутых ей сделали?
Какое-то время они размышляли.
— Предположим, ты прав, — наконец заговорила Кайла. — Тем не менее эти типы опасны, Генри. Оутсы — настоящие психи, об этом все знают… Ты вправду думаешь, что тебе удастся достучаться до них?
Я кивнул, пытаясь продемонстрировать убежденность, которой мне на самом деле не хватало.
— Кайла права, — рассудительно произнес Джонни. — Эта жуткая семейка, черт… Они же там больные на всю голову! Насильники, грубияны… Туда никто не решается прийти, даже полиция!
— Вы не обязаны идти туда, — пожал я плечами. — Я пойду вдвоем с Шейном.
— Я иду, — сказал Чарли. — Конечно, тебя туда одного не пустят… Кайла, будет лучше, если ты останешься здесь. Ты права, они там все ненормальные, и при виде молодой женщины у них может снести крышу. Но ты, Джонни, если струсишь, с тобой никто из нас никогда даже разговаривать не будет…
Я увидел, как Джонни опустил голову и с удрученным видом встряхнул ею. Обеими руками взъерошил свою густую рыжую шевелюру, скрипнул зубами, а затем ударил кулаком по столу. Ему было страшно. Страшно было нам всем.
— Да что с вами такое! — наконец выкрикнул он. — Проваливайте вы все к черту! Хорошо, я иду. Но у меня нет ощущения, что мы действуем как надо. Нет, серьезно, парни, мы совершаем грандиозную глупость.
* * *На следующий день Шейн ждал нас на парковке у терминала паромов; он курил, прислонившись спиной к дверце своего старого «Сильверадо», подставив волосы ветру. Он был похож на Дина Джеймса в удешевленном варианте, когда двинулся к нам в своей куртке с капюшоном и кроссовках. Поли и Райана не было видно.
— Привет, слабаки, — бросил он через плечо, усаживаясь рядом со мной.
Чарли и Джонни даже глазом не моргнули.
— Привет, приятель, — затем обратился он ко мне, пожимая руку, и эта новая фамильярность между нами меня немного смутила.
— Ты готов? — спросил я.
— А ты, Генри? Ты все еще хочешь это сделать?
Может, мне это показалось, или в его голосе на самом деле прозвучала нотка восхищения.
— Еще как, — сказал я.
— Очень хорошо.
Кьюзик вынул из кармана своей куртки что-то завернутое в тряпку, положил на колени и принялся медленно разматывать. Тридцать восьмой калибр!
— Срань господня, что это такое? — взвизгнул Чарли, который наклонился между нашими двумя сиденьями.
— А как по-твоему, придурок? Разве это похоже на фаллоимитатор?
— В этом у нас нет необходимости, — сказал я.
— Еще как есть, — возразил Шейн. — Парни, я вам объясняю: мы идем встречаться с Оутсами!
— Думаю, мы это достаточно осознаем, — запротестовал Чарли. — Думаю, чертовски, охренительно, даже капец как осознаем, парень… Срань господня, Иисус-Мария-Иосиф и все небесные ангелы, я спрашиваю себя, парни, не будет ли у меня до конца путешествия в штанах полная коробка «Твиксов»…
На какую-то долю секунды Шейн Кьюзик обернулся и разглядывал Чарли так, будто только что увидел инопланетянина. Я забеспокоился, не собирается ли тот сделать ему «саечку». Но он улыбнулся, а затем открыто рассмеялся. Чарли посмотрел на него и тоже принялся подыхать со смеху. Это было сильнее меня: я смеялся, не в силах остановиться, то же самое произошло и с Джонни — сумасшедший, истерический, неудержимый, неодолимый смех раздавался по всей округе.
— Эй, Даррелл, отсоси у меня! — заорал Чарли в машине, жестикулируя и
