Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца
Делла Кьянца был идеальной кандидатурой: не очень умен, но и не глуп, с апостольской постной внешностью, умеет всем угодить, особо ничем не прославился, но и не запятнал репутацию ни в одном скандале, не консерватор, но и не либерал. И, кроме всего прочего, ему под семьдесят: если его изберут папой, то править он будет не очень долго и не преградит на многие годы путь наверх своим более молодым, но не менее честолюбивым коллегам.
– Я отнюдь не хочу учить вас, госпожа комиссар, – сказал кардинал. – Но мне надо знать, что здоровью и безопасности его святейшества во время визита в монастырь ничто не угрожает. Более того, мне бы хотелось, чтобы к приезду папы была найдена чудесная, похищенная убийцей, дароносица, в которой хранился гвоздь от креста Иисусова. Его святейшество изъявил желание приложиться и к этой реликвии!
Николетта поняла, что кардинал – настырный человек. Видимо, привык, что в Ватикане его слово закон и никто не смеет перечить его желаниям.
– Думаю, каждый должен заниматься тем, что в его компетенции, – сказала она. Ее вызвали в монастырь, чтобы, как девчонку, ткнуть носом в ошибки. – За безопасность папы отвечает его личная служба охраны и государственные органы нашей республики. Я же ловлю убийцу и могу вас уверить, что мы уже находимся на верном пути!
Кардинал снова улыбнулся, и в этот раз милостиво. Скорее всего, он понял, что несколько перебрал с нравоучениями:
– Госпожа комиссар, я рад это слышать. Визит понтифика в Коста-Бьянку – это событие мирового масштаба, а визит в монастырь Непорочного Зачатия... Не будет преувеличением, если я скажу: вряд ли в ближайшие лет триста еще один папа приедет к вам.
По лицу кардинала делла Кьянца было заметно, что займи он сам престол святого Петра, то ноги его не было бы в провинциальном коста-бьянкском монастыре.
– И еще один пункт, – сказал кардинал. – Обо всем, что происходит накануне визита папы, не должна знать ни одна газета, ни один репортер или телевизионщик! Это совершенно секретно! Вы меня поняли?
Кордеро подумала, что один журналист – болтливый и суетливый Кай Анадино – уже все знает. И явно не намеревается держать язык за зубами. Однако она ответила кардиналу, что совершенно с ним согласна.
– Великолепно, – сказал тот. – Его святейшество прибудет в самые ближайшие дни. И я смею надеяться, что все в вашем монастыре пройдет без сбоев. Никаких инцидентов, никаких ненужных слухов или орды телевизионщиков, ищущих убийцу. Имя папы не должно быть связано с лишенными жизни монашками, да будет покой их душам. Вы ответите за это лично, сестра!
Он сурово взглянул на аббатису Августину, и та снова потупила взор, а ее обычно бледное лицо покрылось багровыми пятнами. На этом аудиенция была окончена. Кордеро вышла из кабинета матери-настоятельницы. Комиссарша заметила, как сестра София проворно положила трубку телефона. Она что, подслушивала разговор? Что ж, вполне возможно. Секретарша явно не промах и хочет знать все, что можно и чего нельзя.
Кордеро спустилась на первый этаж. Монашки, как обычно, занимались хозяйственными делами. Она заметила маленькую сестру Урсулу, под предводительством которой сестра Амаранта и сестра Миранда красили стены. Все три приветствовали комиссаршу. Нико прошла дальше. Она увидела сгорбленную фигуру сестры Агнессы. Полуслепая старуха сидела на солнышке и чертила что-то палкой на песке. Заслышав шаги, она повернула свою черепашью голову и, подняв палку, сказала:
– Я вижу грех! И он среди нас! И снова будет убийство! Молитесь, молитесь!
Николетту кто-то тронул за локоть, обернувшись, она увидела востроносую физиономию сестры Лукреции, главной монастырской сплетницы после умершей сестры Пилар. Монахиня прошептала:
– Я могу с вами поговорить, комиссар?
– Гнев Божий обрушится на голову грешницы! – вещала старуха Агнесса. – И гнев этот будет праведным! И падет он на голову той, что знает, но молчит!
Сестра Лукреция увлекла Нико под сень монастыря, выглянув из-за угла, она убедилась, что поблизости никого нет, и зашептала:
– Комиссар, как хорошо, что я вас встретила! У меня есть уйма новостей, о которых вы должны знать!
Николетта поняла: сплетница решила вывалить на нее ворох информации. Но возможно, что она скажет ей что-то ценное.
Носик сестры Лукреции задрожал, она заявила:
– Мне кажется, что мать-настоятельница покрывает убийцу. И знаете, почему? Потому что убийца – это ее любимица София. Именно Софию прочат в аббатисы, когда наша матушка сложит свои полномочия или, не дай бог, скоропостижно скончается. Такое ой как часто бывает! А мне известно про Софию все! Она изображает из себя святошу, а на самом деле... На самом деле...
Она закашлялась и изрекла:
– На самом деле предается постыдному содомскому греху! И такую особу хотят сделать нашей начальницей! У нее была связь с покойной сестрой Пилар, мне это точно известно! И она могла убить Пилар, чтобы ее шашни не выплыли наружу и не помешали ей сделаться аббатисой. Фернанда, похоже, все знала. Поэтому София и убила их обеих!
Николетта внимательно слушала монахиню. Интересно, зачем она вываливает ей грязное белье? У нее явно зуб на секретаршу Августины. И можно ли верить тому, что говорит эта особа? Правда это или навет? Если правда, то у Софии был весомый повод убить двух монахинь.
– Сестра Амаранта тоже не лучше, – продолжала всезнайка. – Мало того, что по ночам она поедает все на кухне, а валит потом на крыс, так она еще и пьянствует! Да, да, я сама видела, как она сцеживает вино из бочки, а потом подливает туда воду! Послушница Витансьон на самом деле не хочет постригаться в монахини и все думает о мужчинах! И сестра Урсула, кто бы мог подумать, тайно по ночам встречается в монастырском саду с мужчинами! Старуха, а туда же! А сестра Миранда хранит в своей келье под матрасом журналы с греховными картинками голых мужчин. Падре Теренсио скупает пачками лотерейные билеты, жаждет выиграть миллион, разве это соответствует его сану? Сестра Катерина же расколотила любимый сервиз матушки, а свалила все на покойную Фернанду! А сама матушка-настоятельница что-то скрывает... И эту тайну, кажется, знали Фернанда и Пилар, но унесли ее с собой в могилу!
Кордеро поняла: Лукреция сообщила ей все, что знала. Но как отличить зерна от плевел, что в этом рассказе правда, а что ложь?
– А сестра Агнесса на самом деле притворяется умалишенной, она такая же нормальная, как и мы с вами. И говорит разные глупости, изображая из себя Кассандру! А на самом деле просто отлынивает от работы!
Монахиня замолчала, так как из-за угла появилась группа сестер, которые под предводительством Урсулы несли куда-то большую лестницу. Увидев Лукрецию, сестра Миранда пропищала:
– А почему вы, сестра Лукреция, не помогаете нам? У нас достаточно и для вас работы!
Сестра Амаранта пробасила:
– Да она только сплетничать горазда!
Урсула призвала всех к порядку и мягко пожурила Лукрецию:
– Сестра, мы все должны делать то, что в наших силах, дабы к визиту его святейшества наш монастырь засиял в своем великолепии. Так что берите ведро и тряпку и марш мыть окна!
Сестра Лукреция явно с неудовольствием произнесла:
– Ну вот, думают, что папе так уж важно, чистые у нас окна или грязные и покрашен коридор или нет. Запомните, комиссар, убийца – это София! И аббатиса ее покрывает. Возможно, потому, что между ними имеется более тесная связь, чем между секретаршей и начальницей!
Монашка грязно хихикнула. Из-за угла раздался протяжный голос сестры Агнессы:
– И падет на головы грешников и грешниц гнев Господа, и свершится это уже сегодня!
– Мне пора, – с сожалением сказала Лукреция. – И пообещайте мне, что вы не забудете о моих словах, комиссар! Это очень важно!
Николетта перевела дух, когда Лукреция отцепилась от нее. Быть может, та была полезным источником информации, однако на редкость занудной и неприятной особой. Николетта вернулась в полицейский участок. Комиссара Фелиппе Гарсиа не было, он отлучился к дядьке-мэру, его заместитель Родриго занимался тем, что бил мух свернутым журналом.
– Шефа нет, – сказал он. – Его затребовал к себе дон Пруденсио. Какие-то секреты.
Николетта вдруг подумала: ведь именно Фелиппе задержал Эльке в доме убитого дона Хорхе Фабидо. А что, если и сам молодой комиссар имеет к этому отношение, причем самое прямое? Он ведь зависит от дона Пруденсио, он может прикрывать дядьку. Тут же своя городская мафия, основанная на семейных узах. Жаль, Фелиппе ей нравится, однако и его нельзя сбрасывать со счетов. Или его заместителя Родриго Санчеса.
Однако увидев, с каким усердием Родриго колошматит мух, она поняла, что тот вряд ли способен на изощренный план нескольких убийств. А вот сам Гарсиа? Он неглупый молодой человек, может, чуть самонадеянный. И напрямую зависит от дяди, а дон Пруденсио, несмотря на обманчивый вид весельчака и ловеласа, в действительности хитер, помешан на извлечении из всего выгоды и вообще себе на уме. И узнай он о возможности отыскать сокровища императора, немедленно бы воспользовался этим, даже если бы пришлось ради обогащения пойти на нарушение закона.
