Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца
Он продолжал жаловаться на тяжелое экономическое положение, но комиссаршу эти слова не тронули. У нее была определенная сумма наличными, затем, зайдя в филиал «Deutsche Bank», она сняла остаток суммы. Анадино пересчитал разноцветные бумажки и сказал:
– Ничего, он требовал в долларах, но примет и в евро.
– Я хочу сопровождать вас, – сказала Шрепп.
Журналист замахал руками:
– Вы что, ювелиры такие пугливые личности, этот вообще сначала не хотел со мной говорить! Так что условимся так: я вам позвоню и все сообщу, или мы назначим новую встречу!
Эльке с подозрением посмотрела на журналиста. Говорит ли тот правду или при помощи нехитрого трюка выманил у нее только что тысячу на ювелира, которого в природе не существует? От этого Анадино всего можно ожидать.
Она посидела в баре, затем прошлась по пляжу, по кромке воды босиком. Вернулась в номер гостиницы и включила телевизор. Она и сама не заметила, как уснула. Телефонный звонок вырвал ее из неги.
Анадино прокричал:
– Все, у меня есть имя! Давайте встретимся, и я все расскажу вам, это не телефонный разговор, комиссар!
Они назначили рандеву в том же самом баре около океана. Эльке прогулялась пешком по ночному Эльпараисо. Вот и бар, до него всего каких-то двести метров. Она свернула в узкий слабоосвещенный проулок. Ей показалось, что позади себя она слышит чьи-то шаги. Да нет, это воображение!
Эльке обернулась и заметила неясную темную фигуру. И в этот момент на нее обрушился удар, который и унес гамбургскую комиссаршу в первородную тьму...
– Прошу вас, прошу вас, – сказала сестра София, секретарша матери-настоятельницы, поднимаясь навстречу Николетте. Полчаса назад милый голос из трубки попросил ее срочно заглянуть в монастырь: аббатиса желала побеседовать с комиссаром Кордеро.
Николетта находилась в тот момент в полицейском участке. Эльке была в Эльпараисо и сообщила ей, что нашла в музее чашу, а также таинственную букву и надпись. Значит, то, о чем старик Альваро писал, не шутка и не бред. Сокровище, по всей видимости, существует в самом деле.
И ради этого сокровища, которое принадлежало когда-то императору Сильвио, и совершались убийства. Или она ошибается? Когда Нико отправлялась в провинциальную Санта-Клариту, то была уверена, что сумеет найти преступника в течение суток. Но прошло уже три дня, а ей пока не было ясно, кто стоит за всем этим.
Все больше и больше улик указывало на то, что убийца мог быть одним из обитателей монастыря. Кто-то из сестер? Все началось с монахинь, которые обнаружили что-то в библиотеке, так решила для себя Николетта. И это нечто – предположим, карту, книгу или дневниковые записи – они могли принести местному историку дону Фабидо. А затем некто, узнавший о существовании клада императора, решил устранить свидетелей и конкурентов. Так могло быть...
Например, мать-настоятельница, аббатиса Августина. Благородная и чопорная. И подходящая как нельзя лучше на роль убийцы. Или ее секретарша София. Или сестра Амаранта, полная монашка, которая, по слухам, проникает по ночам на монастырскую кухню и подчистую сметает все запасы.
Они обладают достаточной силой, чтобы удержать под водой голову пожилой женщины, как это произошло с сестрой Пилар. Другие сестры слишком хрупкие, немощные или старые.
Или на самом деле убийства не связаны с поисками клада, и три этих дела только пересекаются друг с другом? Дароносицу мог украсть тот, кто убил сестру Фернанду и охотился за шарадами Альваро. Но красть не было особых причин, букву и фразу можно было просто найти где-нибудь на дне реликвии, переписать или сделать фото. Но зачем похищать?
Как быть с запонкой дона Пруденсио, которая нашлась в фонтане, послужившем местом умерщвления сестры Пилар? А жена мэра, волоокая Камилла? Или эти археологи, которые пытались проникнуть в номер к Эльке? Они тоже положили глаз на сокровища. Жаль, что она тогда отпустила их, так бы сидели в камерах и не путались под ногами.
Или убийца – еще кто-то? Но вряд ли это некто со стороны, у Нико было такое ощущение, что она знает этого человека. Он в городке – он или она. Или их несколько? Они выжидают своего часа, чтобы...
С этими мыслями она и поднялась в приемную аббатисы. Сестра София, которую Нико только что отнесла в круг возможных убийц, ласково сказала:
– Матушка сейчас же примет вас, госпожа комиссар! Хотите что-нибудь прохладительное?
– Да, с большим удовольствием, сестра, – ответила Николетта, вспомнив, как копалась в бумагах секретарши. Тогда она нашла там указание на двадцать миллионов долларов. Откуда у замшелого провинциального монастыря такие колоссальные деньги?
В этот раз ей не повезло – все ящики были закрыты, словно сестра София заметила, что кто-то в них рылся. И к тому же монашка вернулась неожиданно быстро и застала Нико у себя в кресле. Брови сестры Софии полетели вверх. Не растерявшись, Кордеро сказала:
– У вас зазвонил телефон, я подошла, чтобы взять трубку, вдруг это был важный звонок.
– Странно, – протягивая комиссарше бокал с чем-то темным и шипящим, проворковала проницательная секретарша, – я всегда слышу телефонные звонки, когда ухожу на кухню. А в этот раз ничего не слышала...
В этот момент телефон в самом деле зазвонил, сестра София взяла трубку.
– Да, да, матушка, комиссар Кордеро уже в приемной. Немедленно!
Положив трубку, она сказала, лучась как сама добродетель:
– Госпожа комиссар, вас ждут. Будьте добры, пройдите в кабинет матушки Августины!
Николетта снова оказалась в кабинете аббатисы, и та снова была не одна. Однако вместо отца Теренсио ее собеседником являлся сухощавый старик с орлиным носом и серебристой шапкой волос. Судя по его алому одеянию, такого же цвета шапочке и золотому кресту, это был кто-то из церковных иерархов.
– Будьте знакомы, – произнесла Августина. – Его высокопреосвященство кардинал Антонио делла Кьянца. Его высокопреосвященство прибыли из Рима, дабы обустроить визит его святейшества. Вы же не забыли, госпожа комиссар, что понтифик пожалует в Коста-Бьянку и в наш городок в ближайшие дни?
Ага, вот оно что, подумала Николетта. Перед тем как в Санта-Клариту прибудет папа, его эмиссары оценивают обстановку. Она слышала о делла Кьянца, потомке итальянских переселенцев – он был единственным коста-бьянкским кардиналом в Ватикане.
Кардинал милостиво протянул Николетте белую руку, украшенную крупным рубиновым перстнем. Наверное, он ожидал, что она приложится к ней, но Кордеро ограничилась коротким рукопожатием.
– Его высокопреосвященство прибыли инкогнито, – продолжала аббатиса. – Мы не хотим привлекать внимание до того, как официально станет известно, что его святейшество посетит наш монастырь, чтобы лицезреть хрустальную Деву Марию!
Кардинал подал голос:
– О, сегодня утром я уже молился перед этим чудом! Мне хорошо известно, что папа наслышан о хрустальной статуе, льющей слезы. Это и побудило его посетить ваш монастырь, сестра...
– Что для нас огромная честь! – возведя к небу глаза, кротко сказала Августина.
Делла Кьянца усмехнулся и продолжил:
– О! Это на самом деле великая честь. Поэтому мне и поручено сделать так, чтобы визит его святейшества прошел без сучка без задоринки. Папа настаивает на визите в ваш монастырь, а слово понтифика – высший закон, которому мы, его скромные слуги, обязаны беспрекословно подчиняться. Но мне вовсе не хочется, чтобы наш горячо любимый понтифик прибыл в ваш монастырь, в котором одно убийство громоздится на другом. Это кощунственно! И более того, возникает вопрос о безопасности папы!
Кардинал устремил взгляд своих голубых глаз на Николетту. Матушка Августина, вперив взор в пол, ничего не отвечала, стойко снося критику римского начальства.
– Поэтому мне хочется знать, как идет расследование этих ужасных убийств, – сказал кардинал делла Кьянца. – До приезда его святейшества убийца должен быть изобличен и изолирован. Представляете себе, какой разразится скандал, если папа приедет в монастырь, в котором безнаказанно убивают монахинь! Это нонсенс, папа будет очень огорчен, если узнает об этих кровавых преступлениях!
– Неслыханно, неслыханно, – шептала аббатиса, как будто убийства происходили не во вверенном ее заботам монастыре, а где-то в совершенно ином месте.
Николетта, понимая, что церковный иерарх вызвал ее на ковер, чтобы отчитать, пропесочить, промыть мозги и щегольнуть именем папы римского, ответила:
– Мы делаем все, кардинал, что в наших силах. Предоставьте поимку убийцы тем, кто занимается этим профессионально. Я же не вторгаюсь в тонкие материи, так и вы не спускайтесь с небес на землю!
Кардинал холодно улыбнулся, однако Нико поняла: он не привык к такому дерзкому тону и подобным смелым словам. Кто знает, если престарелый папа римский в ближайшие годы покинет бренный мир, то его преемником может стать и тот, кто в данный момент восседает напротив Нико и отчитывает ее, хотя не имеет на это ни малейшего права. Нынешний наместник святого Петра на Земле уже дряхл, стар и немощен, и, по слухам, ставки латиноамериканских кардиналов на грядущем конклаве очень высоки.
