Силла Бёрлинд - Прилив
Стилтон рассказал все, что знал. О боях в клетках, о точном месте, где проходили бои, о том, кто в них участвовал и кто, по его мнению, выступал организатором. И рассказал, татуировки с какими символами набивали некоторые из участников.
— Две буквы в кружке, «KF», они мелькают в одном из фильмов на Trashkick. А вы видели?
— Нет.
Клинга покосился на Форса.
— «KF» расшифровывается как Kid Fighters, — сказал Стилтон.
Он направился к выходу.
— Как вы все это выяснили?
— По наводке мальчика из Флемингсберга — Аке Андерссона.
Стилтон покинул помещение, ни единого раза не взглянув на Руне Форса.
Вскоре после этого Форс и Клинга отправились в служебную столовую. Форс к информации Стилтона отнесся более чем скептически.
— Бои в клетках? Дети, дерущиеся в клетках? Здесь? В Швеции? Такое не могло оставаться незамеченным. Это же безумие.
Клинга молчал. Форс предположил, что Стилтон снова стал жертвой одного из своих многочисленных психозов и ему привиделся совершенно сумасшедший сюжет.
— А ты что думаешь? Kid Fighters? Может в этом что-то быть?
— Не знаю, — ответил Клинга.
Он не был так убежден в нелепости слов Стилтона. Янне решил просмотреть скачанные с Trashkick фильмы и проверить, видна ли где-нибудь упомянутая татуировка. Позже, в одиночестве.
* * *Оветте Андерссон шла одна по Карлавэген. Черные шпильки, облегающая черная юбка и короткая коричневая кожаная куртка. Она только что обслужила клиента в личном гараже на Банергатан, и потом ее высадили там же, где забрали. Обычно она тут не работала. Но прошли слухи, что в районе улицы Мэстер Самюэльсгатан появилась слежка, поэтому Оветте переместилась сюда.
Подкрасив губы, она свернула на Сибиллегатан и пошла в сторону метро. И тут увидела знакомое лицо в магазине на другой стороне улицы. Магазин назывался «Необычное & Привычное».
Оветте остановилась.
Вот как он выглядел, ее бутик. Ее выпендрежная обложка. «Далеко она шагнула от тех времен, когда сосала с сыпавшимся из носа кокаином», — подумала Оветте. Андерссон впервые проходила мимо бутика. Этот район был ей чужим, во всяком случае теперь. Одно время она чувствовала себя на Ёстермальме почти как дома, хоть в это и трудно поверить. Это было время до Аке.
«Необычное & Привычное». Оригинально. Она всегда была неглупой, Джеки, неглупой и расчетливой. Оветте перешла дорогу и встала у витрины. Внутри она снова заметила шикарную женщину. В то же мгновение Джеки обернулась и посмотрела Оветте прямо в глаза. Оветте не отпускала ее взгляд. Когда-то они были коллегами, девушки из эскорта, в одной упряжке под названием «Голд Кард». Она, Джеки и Мириам Викселль, в конце восьмидесятых. Мириам ушла, когда заговорили об интимных услугах. Оветте и Джеки остались. Они хорошо зарабатывали.
Джеки была самой сообразительной. Все время старалась воспользоваться шансом, чтобы установить контакты с клиентами, которых они обслуживали. Оветте просто плыла по течению, нюхала кокс вместе с клиентами. Не задумываясь. Когда «Голд Кард» закрыли, Джеки стала преемницей Карла Видеунга и переименовала компанию в «Ред Вельвет». Элитная эскорт-фирма для узкого круга. Оветте пошла за Джеки в новую фирму, несколько лет проработала на нее, а потом залетела. От клиента. Ничего хорошего.
Джеки потребовала, чтобы она сделала аборт. Оветте отказалась. Это была ее первая беременность и, возможно, последняя. Она хотела оставить ребенка. Все закончилось тем, что Джеки выкинула ее на улицу, в буквальном смысле. Там ей пришлось выживать так, как она могла с новорожденным на руках. С Аке. Сын клиента, имя которого знали только Оветте и Джеки. Даже сам клиент не знал о ребенке.
Теперь они стояли, вцепившись друг в друга глазами, по разные стороны витрины на Сибиллегатан. Уличная проститутка и элитная потаскуха. В конце концов Джеки отвернулась.
«По-моему она испугалась», — думала Оветте. Она какое-то время оставалась у витрины и видела, как Джеки начала хлопотать в магазинчике, осознавая присутствие Оветте снаружи.
«Она боится меня, — размышляла Оветте. — Потому что я многое знаю и могла бы этим воспользоваться. Но я никогда так не поступлю, потому что я не такая, как ты, Джеки Берглунд. В этом наше отличие. Разница, из-за которой я стою на панели, а ты разгуливаешь по бутику. Но честность того стоит». Уходя в сторону метро, Оветте высоко подняла голову.
Джеки наводила порядок в своем магазинчике. Она злилась и нервничала. Что здесь делала Оветте Андерссон? Да как она смеет, черт бы ее побрал! Джеки обернулась. Оветте уже не было. Джеки задумалась. Вспомнила прежнюю Оветте, веселую, с радостными глазами. Ту, которой взбрело в голову покрасить волосы в синий цвет, что взбесило Карла. Оветте была не очень умной, вернее, не была расчетливой. Что, в общем-то, и к лучшему. О некоторых клиентах Оветте знала слишком много. Но молчала. Все эти годы.
«Наверняка она меня боится. Она знает, кто я и что случится, если кто-нибудь мне будет угрожать. Скорее всего, случайно шла мимо».
Джеки продолжила уборку, и ей удалось выкинуть из головы неприятное видение у витрины. Потом она стала думать совсем в другом ключе. Дурочка из Щеррторпа с сыном на шее. Какое глупое приобретение, когда она могла сделать аборт и выйти на абсолютно другой уровень в карьере. «Некоторые делают паршивый выбор в жизни», — думала Джеки, с улыбкой открывая дверь одной из постоянных клиенток.
Линн Магнуссон.
* * *Руне Форс только что допил вторую чашку кофе, когда увидел в служебной столовой Метте Ольсетер. Она направлялась к его столу. Янне Клинга уже ушел.
— Том Стилтон связался с тобой? — спросила Метте, подойдя ближе.
— Что ты имеешь в виду под «связался»?
— Он разговаривал с тобой сегодня?
— Да.
— О боях в клетках и Kid Fighters?
— Да?
— Отлично. Пока!
Метте двинулась с места.
— Ольсетер!
Метте обернулась.
— Он что, и тебе об этом рассказал? — спросил Форс.
— Да. Вчера.
— И ты веришь в эту болтовню?
— А почему бы и нет?
— Да потому, что он… Ты видела, в каком он состоянии?
— Какое отношение это имеет к его сведениям?
Метте и Форс несколько секунд смотрели друг на друга. Их отношения были далеки от дружеских. Когда Форс поднял кружку, Метте уже уходила. Он проводил ее взглядом. Управление что, собирается вмешаться в его расследование?
* * *Оливия полулежала в кровати, держа на коленях белый ноутбук, с баночкой мороженого «Бен энд Джерриз» в руке. Она легко могла бы съесть целую пачку и забыть об ужине. Многовато сахара, но вкусно.
Оливия несколько часов провела в Интернете в поисках информации о прошлом Нильса Вента. О времени, когда он принимал активное участие в управлении компанией и был партнером Бертиля Магнуссона. Рённинг не воспринимала поиски как нарушение обещания бросить береговое дело. Ведь никакой связи между ним и убийством Вента не было. Пока она называла это исследованием. Прежде всего компании «Магнуссон Вент Майнинг», позднее переименованную в «Магнуссон Ворлд Майнинг», которая уже тогда, когда пропал Вент, подвергалась жесткой критике с разных сторон. Не в последнюю очередь за сотрудничество с диктаторскими режимами. Суть критики совпадала со словами Мортена Ольсетера, когда у него случился небольшой взрыв эмоций за обеденным столом.
Мысли переместились в особняк на острове Вэрмдё. Девушка думала о прошлом вечере, который произвел на нее будоражащее впечатление. Оливия прокручивала в голове отрывки из диалогов за столом. И то, что происходило потом, когда они с Мортеном были в комнате для музицирования. Оливия пыталась вычислить скрытые намеки, которыми обменивались Стилтон и чета Ольсетер. Непростая задача. Выдайся удобный момент, она бы спросила Метте или Мортена, в каких они находились отношениях, Стилтон и семья Ольсетер. Спросила бы, что они знают о случившемся со Стилтоном. Оливия была убеждена, что они определенно знают больше, чем она.
Вдруг на экране высветилась фотография молодого Нильса Вента. Рядом с таким же юным Бертилем Магнуссоном. Фотографии использовались в статье 1984 года. Речь в ней шла о том, что мужчины минуту назад подписали договор с Мобуту, президентом тогдашнего Заира. Договор должен был принести «МВМ» миллионы. Оба улыбались прямо в камеру. В ногах у них лежал мертвый лев. Магнуссон позировал с ружьем в руке.
«Отвратительно», — подумала Оливия. Тут зазвонил мобильный. Появившийся на экране номер был ей неизвестен.
— Оливия Рённинг.
— Здравствуйте, это Уве Гардман. Я только что прослушал сообщения, два из них от вас. Вы хотели поговорить со мной?
— Да, конечно!
Липкими от мороженого руками Оливия отодвинула ноутбук и села, выпрямив спину. Уве Гардман. Мальчик — свидетель из бухты Хасслевикарна!
