Анна Малышева - Алтарь Тристана
– Да я отвезу!
Стас порывался вырвать у нее пакет, но Александра, выпрямившись, отстранила его:
– Не надо, возьму с собой. Даже хорошо, что ты его прихватил. Иди, мне и в самом деле пора.
…Все время, пока она проходила регистрацию, паспортный контроль, ожидала посадки, равнодушно глядя на витрины магазинов беспошлинной торговли, ее не покидало ощущение, что она везет нечто запретное, недозволенное, к чему не имеет права прикасаться. Вероятно, у нее было такое напряженное лицо, что таможенник изучал ее паспорт дольше обычного. Наконец, оказавшись в салоне, она уложила сумку на багажную полку и села на свое место, которое было у окна. Пакет Александра поставила у ног, хотя сперва намеревалась разместить ручную кладь иначе. Едва самолет, взлетев, набрал высоту и можно было отстегнуть ремень, она вновь открыла пакет и на этот раз внимательно ознакомилась с его содержимым.
Плед, очки в футляре и книга – издание тридцатых годов прошлого века, тоненькая, в картонной коричневой обложке с истрепанными углами. Больше в пакете ничего не оказалось. Очки и плед Александра бережно уложила обратно. У нее было ощущение, что эти вещи еще хранят тепло тела умершего, память о нем. Хранят лучше, чем наследники, с горечью подумалось ей. Положив книгу на колени, Александра некоторое время сидела, глядя в иллюминатор.
День был ясный. Земля внизу давно превратилась в схему, в мир хотя и полностью готовый к появлению человека, с зеленеющими полями правильной формы, с дорогами и белеющими городами, с мостами через реки, блистающими на солнце, – но без самих людей. Подняв глаза, Александра увидела облака. Она смотрела на них неотступно, и наконец облачная легкая тень мелькнула за иллюминатором. Самолет поднялся над белым полем, развороченным незримым огромным плугом, оставившим глубокие борозды, груды вздыбленной облачной плоти, ямы, в которых виднелась уже почти бесцветная, словно вылинявшая земля.
Тогда Александра раскрыла лежавшую на коленях книгу. Это был альманах советских поэтов. Такой род литературы никогда ее не интересовал. И все же, проглядев оглавление, она невольно остановила взгляд на названии одного стихотворения. Художница изумленно перечитала его раз, другой, желая убедиться, что здесь нет никакой ошибки…
– «Надпись на гробнице Тристана и Изольды»! Александр Кочетков, тысяча девятьсот двадцать девятый год, «Надпись на гробнице Тристана и Изольды»!
Привыкнув говорить с собою вслух, она громко прошептала название, отчего сосед, только что начинавший засыпать, широко открыл глаза и покосился на нее вопросительно. Александра прикусила губу и далее читала молча.
Когда, в смятенный час заката,Судьба вручила нам двоимНапиток нежный и проклятый,Предназначавшийся другим, —
Сапфирным облаком задушен,Стрелами молний вздыбив снасть,Корабль упругий стал послушенТвоим веленьям – Кормщик-Страсть.
И в ту же ночь могучим терномВ нас кровь угрюмо расцвела,Жгутом пурпуровым и чернымСкрутив покорные тела.
Клоня к губам свой цвет пьянящийВ сердца вонзая иглы жал,Вкруг нас тот жгут вихрекрутящийОбъятья жадные сужал.
Пока, обрушив в душный омутТяжелый звон взметенных струй,Нам в души разъяренней громаНе грянул первый поцелуй.
О, весны, страшные разлуки!О, сон, беззвездный наяву!Мы долго простирали рукиВ незыблемую синеву.
И долго в муках сиротели,Забыты небом и судьбой,Одна – в зеленом Тинтажеле,Другой – в Бретани голубой.
И наша страсть взалкала гроба,И в келье вешней тишиныМы долго умирали оба,Стеной пространств разделены.
Так, низойдя в родное лоно,Мы обрели свою судьбу,Одна – в гробу из халцедона,Другой – в берилловом гробу.
И ныне ведаем отрадуНезрячей милости людской.Нас в землю опустили рядомВ часовне Девы пресвятой.
Чтоб смолкли страсти роковые,Чтоб жар греха в сердцах погас,Алтарь целительной МарииВ гробах разъединяет нас.
…Но сквозь гроба жгутом цветущимВетвь терна буйно проросла,Сплетя навек – в укор живущим —В могилах спящие тела.
Закрыв книгу, Александра несколько минут смотрела на ослепительно белое облачное поле, вспаханное незримым пахарем, готовое для сева. Зажмурившись, устав от белизны, она почувствовала, как под веками вскипают слезы. Здесь, над облаками, во время разлуки с землей, ей проще было поверить в вечную любовь.
Примечания
1
Читайте роман Анны Малышевой «Дом у последнего фонаря».
2
Читайте романы А. Малышевой «Суфлер», «Трюфельный пес королевы Джованны».
3
Читайте роман А. Малышевой «Трюфельный пес королевы Джованны».
