Эксперимент S - Джереми Бейтс
– Нет, как-то не приходило в голову.
– Она учитывает несколько факторов: скоро ли орех испортится, какова его питательная ценность, есть ли в данный момент запасы пищи, есть ли конкуренция. Ей это нужно, чтобы принять важное решение: съесть орех сразу или закопать на потом. Разве не прелесть? Белки решают сложные проблемы прямо у нас под носом, а большинству людей и невдомек.
– Да, белка щелкает орешки не просто так.
– О-о, Рой! – Джун хлопнула себя по животу, как старый добрый Санта-Клаус. – Ладно! Хватит о белках. Что привело тебя сюда в полночный час?
– То же, что и тебя. – Он пожал плечами. – Надо забрать кое-какие рабочие заметки.
– Написанные невидимыми чернилами на невидимой бумаге?
Доктор Уоллис понял, что она имела в виду: он был с пустыми руками.
– Вполне возможно, – сказал он, – потому что их здесь не оказалось. Значит, лежат в моем кабинете. Что поделать, тупею на старости лет.
– Тогда отправляйтесь на поиски. А мне тоже пора домой, в постель.
– Хорошего отдыха в Колорадо.
В небе, почти прямо у них над головами, раздался оглушительный раскат грома.
– Господи, ну и погодка! Смотри, чтобы не накрыло, Рой!
– Пока-пока, Джун. – И он быстрыми шагами направился к лестнице.
* * *
Брук медленно села, не понимая, где она и откуда взялась боль. Наморщила нос – жуткая вонь напомнила ей о септике, но ведь сейчас она не в своем плавучем жилище? Она в подвале…
Рой меня ударил.
Брук ощупала челюсть – та заметно вспухла и онемела. Острая боль пронзила десны, Брук провела по ним языком, и оказалось, что один зуб шатается.
– Вот урод, – пробормотала она. – Ударил меня.
С трудом она поднялась на ноги. Ее немного пошатывало, но она пришла в себя и оглядела комнату. Та напоминала смесь выставочных залов мебели, все в одном: и спальня, и гостиная, и столовая, и кухня, и спортзал.
В глубине дверь в туалетную комнату была чуть приоткрыта, и она увидела в луже крови часть загорелой ноги.
Девушка.
Мертвая.
Сглотнув, Брук повернулась к передней части комнаты. Рядом с большим окном, залепленным дерьмом и бумагой, была дверь в комнату для наблюдений.
Брук подошла к ней, взялась за ручку и толкнула.
Дверь подалась самую малость.
Она толкнула снова, приоткрыла ее на дюйм, но тут дверь захлопнулась.
Кто-то прислонился к ней с той стороны.
– Выпусти меня, Рой! – закричала Брук и свободной рукой застучала по двери.
– Извините, не могу! – раздался голос.
Это не Рой. Его помощник, Гуру.
Она надавила на дверь плечом, но индус не уступал.
– Гуру, это вы? – спросила она.
– Я.
– Почему вы держите дверь?
– Доктор Уоллис сказал, чтобы я вас не выпускал.
– Рой здесь?
– Сейчас нет.
У нее мелькнул луч надежды.
– Вы должны меня выпустить, Гуру, прошу вас. Пока он не вернулся.
– Не могу. Он велел мне…
– Это похищение!
– Извините, мадам, но…
– Здесь со мной мертвая девушка, Гуру!
Вдруг сообразив, что где-то здесь должен быть другой испытуемый, она внимательно оглядела комнату и увидела его в дальнем секторе, за оборудованием для поднятия тяжестей, он сидел на полу и смотрел в угол.
Что он там делает?
«А если он набросится на меня?»
Она снова заколотила в дверь.
– Выпустите меня, Гуру! Прошу вас!
– Извините, но доктор Уоллис…
– Да пошел он! – взорвалась она. – Ваш доктор сошел с ума! Разве сами не видите? От этого эксперимента у него поехала крыша!
Гуру не ответил, от бессилия она завизжала. Потом стала ходить около двери, объятая холодным страхом и жарким гневом.
Рой ударил ее – ударил ее! А теперь держит взаперти, как какое-то животное. Тот самый человек, который был ей так небезразличен! Как же она могла до такой степени в нем обмануться?
* * *
Доктор Уоллис припарковался не на своем обычном месте на Юниверсити-драйв, откуда обычно с удовольствием шел пять минут до Толман-холла. Сейчас он уже здорово промок, замерз и мокнуть и мерзнуть дальше не собирался. Поэтому подъехал прямо к Толман-холлу и остановился на одном из трех мест для инвалидов, прямо перед навесом над входом.
Он уже собирался войти в здание, когда заметил луч фонарика, прыгавший к нему сквозь ненастье.
– Черт бы тебя драл, – пробормотал он, поняв, кто это.
– Привет, доктор Уоллис! – В одной руке Роджер Хенн держал черный зонтик, в другой – фонарик. Поверх формы на нем был свободный черный дождевик. На груди красовались белые буквы: «Полиция». Короткие волосы аккуратно уложены, усы, как у персонажа из «Монополии», навощены, щеки, как всегда, румяные. – Вот природа разгулялась!
– Здесь не льет, Родж.
– Эт-точно.
Полицейский опустил зонтик, сложил его, ударил металлическим наконечником о землю, чтобы стряхнуть воду с нейлона. С мальчишеским блеском в глазах оглядел доктора Уоллиса.
– Ай да доктор, – сказал он с добродушной улыбкой. – Никогда не видел тебя в такой… обычной одежде. Всегда франт, в хорошем смысле слова. Что ты тут забыл в такую погоду?
– Надо было забрать кое-какие записи из кабинета.
В отличие от Джун Скарборо, у Роджера Хенна вопроса о том, где эти записи, не возникло. Он лишь благодушно кивнул и сказал:
– Понял, понял. Как продвигается эксперимент? Не видел тебя уже, наверное, несколько дней.
– На месте не сижу, – сказал Уоллис. – А эксперимент идет замечательно, спасибо. – Поняв, что может сделать Роджера Хенна невольным свидетелем в истории, которую им с Гуру неизбежно придется рассказать полиции, он добавил: – Вообще-то, Родж, если честно, эксперимент почти завершен. Сегодня вечером у нас случился прорыв. Мы с ассистентом собираемся праздновать.
Хенн усмехнулся.
– С этой обаяшечкой-китаяшечкой?
– Она из Южной Кореи, – поправил Уоллис. – Не с ней. С лысеньким индусиком.
– Как же без нее, док? Аппетитная штучка, нет? Ее тоже давно не видел. Всегда здоровалась со мной, со своим смешным акцентом.
– Она… хм… пришлось с ней расстаться несколько дней назад.
Хенн нахмурился.
– Да ну? А что так?
В этот момент, не дав Уоллису ответить, у них над головой сверкнула разветвленная молния. И тут же раздался оглушительный, похожий на взрыв, раскат грома, заставивший мужчин пригнуть головы и настороженно посмотреть на небо.
– Господи! – недовольно воскликнул Роджер Хенн. – А я под эту хрень должен работать. Ушла, значит, китаянка?
– К сожалению, да, – подтвердил Уоллис. – Мать в Сеуле заболела, вот Пенни и вернулась в Корею, чтобы быть с ней.
– Заболела? Умирает, что ли? Да, обидно. Обидно. Хоть трахнул ее?
Доктор Уоллис моргнул.
– Что-что?
– Трахнул ее перед отъездом?
– Нет. Она моя студентка.
– Просто спросил, говорят, у тебя от дамочек отбоя нет.
– Так говорят? – удивился Уоллис,
