Избранник - Ксения Комал
– Насчёт земли – мне кажется, это просто выдумки, – немного успокоившись, заявила ведьма. – Когда слушок пополз, я специально ходила сюда несколько раз: знала, что любую непонятную активность на кладбище повесят на меня или Марго. Хотела заранее знать, к чему готовиться, но никаких перемен на участке Ильи не заметила. Скорее всего, местные сплетницы постарались. А цветы я тоже один раз видела. И нет, я понятия не имею, кто может его навещать.
– Либо убийца, либо влюблённая девица.
– Почему это? Может, друг?
– Друг не цветы оставил бы, а рюмку.
– Ну, сердобольная тётушка из тех, кому заняться нечем, – поморщилась Варвара. – Ты всегда слишком поспешно делаешь выводы, а потом долго удивляешься, почему всё не так, как ты себе придумал. Один прокол со священником чего стоит!
– Да я почти был прав! Это и проколом-то назвать нельзя…
– А то, что мы целый день угрохали, чтобы смотаться к его сыну? – с вызовом напомнила девушка. – Да ещё и книжку спёрли!
– Ну иди верни, раз такая святая, – огрызнулся Даниил. – Вот уж не тебе на чужие грехи пенять.
Ведьма злобно сузила глаза, поджала губы и, круто развернувшись, направилась к своему холму.
– Как можно тщательнее обследуй эти цветочки, – бросила она, не оборачиваясь. – Глядишь, по количеству лепестков поймёшь, кто убийца!
Молодой человек в досаде выругался, сделал несколько шагов вслед за ней, но быстро передумал. Нравится выпендриваться, когда убийца так и вертится рядом – ради бога. Всё равно никуда не денется. Теперь вполне очевидно, что психопат её оберегает и за ведьму беспокоиться не надо. Правда, Марго может пострадать, как в прошлый раз, но новых покушений на неё пока не было, а Варвара, хоть и неуравновешенная особа с дурным характером, о подруге позаботиться сумеет. Во всяком случае, попытается.
Он покосился на ближайшую могилу, словно спрашивая у её обитателя совета, обвёл задумчивым взглядом соседние и, тяжело вздохнув, зашагал к участку Ильи. Конечно, колдунья права: наличие цветов совсем ничего не даёт, и установить по ним дарителя практически нереально, но ведь надо же что-то делать! Каждый день всплывают новые детали, которые не вяжутся с предполагавшимся прежде, каждый день всё запутывается ещё больше, каждый день он чувствует, как кольцо вокруг него сжимается, однако не может сообразить, откуда и когда ждать опасности… Давно уже пора сказать Варваре правду, но чем дольше её скрываешь, тем тяжелее признаться. Да и нет гарантии, что она поймёт.
Он прошёлся вдоль ряда, с сочувствием глядя на выбитые даты, которые свидетельствовали о том, что рок настигает самых молодых, и остановился перед могилой Ильи. Цветов уже не было, но кроме этого никаких изменений он не заметил; свежих углублений в земле, поросшей реденькой желтоватой травкой, не наблюдалось.
Порадовавшись, что вредная колдунья ушла раньше и не может прокомментировать состояние могилы, а также его интеллекта, Даниил собрался ещё немного побродить по кладбищу и выйти к селу с другой стороны. Через некоторое время выяснилось, что гулять без определённой цели, терзаясь бесплодными размышлениями, просто невыносимо – душа жаждала решительных действий, но как назло, в голову ничего не приходило.
После вчерашнего града стало немного прохладнее, и жара уже не казалась такой удручающей. Подумав о редком погодном явлении, молодой человек усмехнулся, дивясь, как это школьнице удалось переиграть их обоих. Потом вспомнил, что вариант с градом подруге предложила Варвара, и против воли поёжился. Совпадение, конечно, но ведь о том, что дождя не будет, тоже она сказала… Вот так и создаются легенды.
Улыбаясь своим мыслям, он двигался по главной улице, не глядя по сторонам и не замечая ничего вокруг. Поэтому, когда Надежда вдруг оказалась у него за спиной, едва не отпрыгнул, готовясь защищаться.
– Ты уже не в первый раз так на меня реагируешь, – попеняла девушка, от которой не укрылась его реакция.
– Ну так делай выводы, – недовольно буркнул Даниил. – Ты отца Фёдора сегодня видела?
– Конечно.
– И как он тебе?
– Примерно как обычно, – непонимающе протянула она. – Конечно, пить столько не стоило, но со временем он вернётся в норму. Приготовлю ему борщика, котлет…
– Помнишь день, когда мы впервые увиделись? – перебил молодой человек, не в силах слушать рассказы о чужой еде. – Возле церкви.
– Этого мне не забыть, – кивнула Надя.
– Кто там был, кроме твоей тёти и меня?
Девушка посмотрела на него немного странно и, как следует обдумав ответ, медленно протянула:
– Никого. А что, ты кого-то ждал?
– Я видел там мужика – лет сорок, глаза серые, волосы светлые… Никто не вспоминается?
– Отец Фёдор.
– Нет, я к нему сегодня заходил. Тот – другой.
– Ну не знаю, – озадаченно развела руками Надя. – Не было там никого. Мы с тётей Клавой всегда сами берём инвентарь и идём работать. Ты один к нам тогда подошёл, больше мы никого не видели. Там вообще немноголюдно – раньше ещё Илья мелькал или грешники заядлые, но сейчас лето, так что…
– Грешники? – не понял он.
– Ну это так, по мелочи. Допустим, человек спёр ерунду какую-нибудь, другу соврал или на соседскую жену засматривается (у нас, конечно, в основном на Варвару) – надо бы исповедаться. Но народ пуганый, свои тайны никому не доверяет, даже отцу Фёдору не все готовы, учитывая нашу легенду… Вот он и придумал, что особо стеснительные могут искупать прегрешения практически анонимно, просто изредка трудясь на благо церкви. Условия работы и её продолжительность каждый сам для себя устанавливает.
– А так разве можно?
– Вообще-то, нет, но отец Фёдор у нас новатор, мыслит нестандартно и с оглядкой на современные реалии. – В голосе Надежды слышалось настоящее уважение, однако, памятуя о её способностях и непонятной страсти к священнику, делать выводы он не торопился. – Суть в том, что иначе эти люди просто не приходили бы. Они раскаивались бы, мучились угрызениями совести, тем самым разъедая себя изнутри и, наверное, терзая своих близких… А так – несут какое-то наказание, получают чувство удовлетворения от того, что делают что-то хорошее, и в итоге все в выигрыше. В тёплое время года людей, конечно, поменьше – они больше купаться ездят или на шашлыки… Но осенью опять повалят, можешь мне поверить.
– Теперь у меня остался самый главный вопрос… – прищурился молодой человек.
– Кому мы с тётей так нагадили? – понимающе фыркнула девушка. – Лично я страдаю исключительно из-за неудачной родственной связи. А она – от чрезмерного усердия. Комара прихлопнет – уже в церковь несётся поклоны бить.
Надежда несколько раз провела рукой по своим распущенным волосам и принялась заплетать их в косу. Жест очень напомнил Варварин, и Даниил невольно отвернулся.
– А среди этих грешников нет такого, который приходит очень часто и…
– И с окровавленными руками? – развеселилась девушка, не догадываясь, что её предположение имеет непосредственное отношение к реальности. – Нет, не встречала. Подержи.
Молодой человек взял протянутый свёрток, который она куда-то несла, и подождал, пока заклятая подружка колдуньи вытряхнет из босоножки камешек. Поскольку её общество прилично тяготило, а говорить с ней всё равно больше было не о чем, Даниил начал поглядывать в сторону дома Матвея Лукьяныча, рассчитывая найти там временное укрытие и уединение, но девица его надежды растоптала на корню.
– А это кекс, я его Зубовой несу, – словоохотливо поделилась она. – Знаком с ней?
– Немного, – сразу насторожился Даниил. – А зачем кекс? У неё что-то случилось?
– Ну вдова всё-таки… Мы с тётей стараемся её поддерживать. Больше тётя, конечно.
– Почему?
– Потому что мне, честно говоря, по барабану…
– Почему вдова? – Он резко замер и с испугом уставился на Надежду.
– Понятно, что если муж до сих пор не вернулся, то уже и не вернётся. Некоторые думают, что он с любовницей сбежал, но по-моему, всё очевидно. Мне сложно представить женщину, способную на него запасть, да и деньги приличные нужны, чтобы от законной супруги свинтить. У него с этим вечно туго было, а если б снова воровал, всё село бы знало. Конспиратор из него
