Избранник - Ксения Комал
– Можете называть меня просто Фёдором. Надолго в наши края?
– Пока в дурку не увезут, – взвыл Даниил и размашистым шагом направился к кладбищу.
– Юродивый он, – в ответ на молчаливый вопрос пояснила Варвара.
В её голосе звучало столько сострадания, что отец Фёдор понимающе кивнул и предложил заходить в любое время. Правда, сообразив, что с инициативой поспешил, он торопливо добавил, что в ближайшем будущем намерен вплотную заняться делами покинутой на длительный срок паствы, а потому исполнять роль гостеприимного хозяина вряд ли сможет. Девушка внимательно выслушала его тираду, очень серьёзно посочувствовала и вежливо попрощалась.
Даниила она догнала уже у самого кладбища – молодой человек нервно прохаживался перед печально известным рядом, где покоились незадачливые поклонники колдуньи. На волевом лице явственно проступали сомнения в собственном здравомыслии, и Варвара вдруг поняла, что видеть его таким растерянным на редкость приятно.
– Перегрелся, что ли?
– Признайся: ты решила подменить священника, чтобы мозги мне запудрить? Скажи честно. Я не буду злиться, даже если это ты всех замочила. И к ментам не пойду. Просто ответь.
Отчаяние, сквозившее во всём его облике, показалось забавным, и ведьма заливисто рассмеялась, ещё больше его смутив.
– Знаешь, меня здесь во многом обвиняли, но подмена священника – это уж вообще… Можешь пройтись по селу и поспрашивать народ – личность отца Фёдора все подтвердят, только потом действительно вызовут бригаду из психушки.
– Но это не он! – взорвался молодой человек. – Да что ты смотришь на меня, как на умалишённого?! Говорю тебе, раньше был другой! Этот старше лет на пять, тяжелее килограммов на десять, и черты лица не те. Отдалённое сходство, конечно, есть, но оно очень отдалённое!
– Ладно, ты это… Успокойся…
– Не надо меня успокаивать! – Он вскочил с могилы, на которую Варвара пыталась его усадить, и, поскольку смотреть ей в глаза сейчас просто не мог, с возмущением обозрел надгробья. – Когда я только приехал, рядом с церковью был совершенно другой отец Фёдор. Сидел там поблизости, занимался гладиолусами, а потом отвёл меня к Наде и тёте Клаве… Ну конечно! Они подтвердят!
– Прости, но я так не думаю, – осторожно сказала девушка. – И Наденька, и её родственница знают именно этого отца. С момента смерти прошлого, состарившегося и умершего безо всяких подозрительных обстоятельств, других здесь не было. Более того, Надин лично видела триумфальное возвращение из мотеля и, если бы заметила что-то неладное, уже разнесла бы по селу.
– Значит, тот был поддельный, – с безысходностью выдохнул молодой человек и устало опустился на тоненькую примогильную дощечку, служившую, очевидно, скамейкой. – Мужчина лет сорока, с серыми глазами и светлыми волосами, подтянутый, с хорошей фигурой…
– Ты и фигуру его оценил?
– Обязательно сейчас язвить? – безрадостно поморщился Даниил. – У меня, может, мир рушится…
– Уютное сознание материалиста.
– Да хватит уже! Лучше подумай, кто подходит под это описание.
– Сам отец Фёдор, – ядовито протянула девушка. – За исключением фигуры, конечно.
– А ещё?
Варвара действительно задумалась, однако спустя полминуты покачала головой.
– Из наших – никто. Но в соседних деревнях, может, и есть – я их почти не знаю. Пришёл кто-нибудь с гладиолусами помочь, а ты его сдуру за священника принял.
– Он мне представился, – по слогам процедил молодой человек. —Назвался отцом Фёдором, я отчётливо это помню.
– Ну и зачем кому-то им притворяться? – скептически полюбопытствовала колдунья. – Причём заметь, спектакль мог быть рассчитан только на тебя, остальные-то прекрасно знают, кто священник, а кто – нет. Ты что-то перепутал.
Даниил едва заметно побледнел и, сосредоточенно сведя брови, уставился на медленно покачивавшиеся верхушки далёких елей. Действительно, дурацкий подлог мог предназначаться только ему, но тогда получается, что фальшивому отцу было известно о его прибытии в село. Его ждали. И как красиво всё устроили: в священнике и любителе цветов ничего плохого точно не заподозришь. Отправив его беседовать с тётей Клавой и её племянницей, поддельный Фёдор оставался за углом, вне поля зрения женщин. А настоящий к тому моменту, наверное, уже был на пути в свой мотель, или куда он там ездил…
– Тебе нехорошо? – с беспокойством спросила ведьма, налюбовавшись его окаменевшим лицом.
– Мне прекрасно, – обморочным тоном прошептал молодой человек. – Что ни день, то новые чудеса.
– Ну, ты знал, с кем связываешься…
– Я просто не понимаю: зачем? – перебил Даниил. – Тот Фёдор ничего из меня не вытягивал, не пытался дезинформировать, ни в чём не убеждал… Я сказал, что хочу поговорить об Илье, и он отправил меня к Надежде. Вёл себя абсолютно обычно, мне и в голову не пришло в чём-то засомневаться. Теперь я точно вспомнил, что он держался позади меня и за углом церкви, но ведь я мог о нём упомянуть в присутствии тёти Клавы, а она, скорее всего, знала, что настоящий священник уже умотал. То есть разыгрывая передо мной спектакль, мужик прилично рисковал, и совершенно непонятно: ради чего?
– Может, не так уж и рисковал, – тихо предположила Варвара. – Ты только приехал, никого не знал… Клава и Надин просто решили бы, что ты ошибся. Вряд ли стали бы заострять на этом внимание. И если что – скорее усомнились бы в твоём здравомыслии, а не подумали, что кто-то хочет поиграть в священника.
– Поиграть в священника? – переспросил молодой человек; он поднялся с дощечки и с уважением посмотрел в васильковые глаза. – А это интересно. Судя по всему, настоящий отец Фёдор к убийствам отношения не имеет, но вот фальшивый… Кто-то очень впечатлился местной легендой, особенно тем отрывком, в котором ведьмы и священник водят тесную богопротивную дружбу, а поскольку вакансий в приходе больше нет…
– Маньяк притворяется отцом Фёдором?
– Примеряет на себя его личность со всеми вытекающими. Может, даже всерьёз считает, что это он – настоящий священник. Самое главное, у нас теперь есть вполне удобоваримый мотив. Зубов и фермер тебе проходу не давали и потому спешно покинули этот мир – друзьям же надо помогать.
– А Илья?
– А Илья чересчур пристально присматривался к тебе и твоему образу жизни, поэтому теоретически мог увидеть то, что ты предпочла бы скрыть. Неизвестный ублюдок ведь просто заботится о тебе! Он не напал на нас в церкви, дал твоей подруге шанс выжить, хотя явно имеет к ней какие-то претензии…
– Ну и кто это, по-твоему? – резковато перебила девушка. – Говорю тебе, я не знаю ни одного человека, подходящего под твоё описание.
– Может, пришлый какой, – уже не так уверенно предположил Даниил. – Илья узнал легенду – значит, она находится практически в общем доступе. Любой психопат мог её услышать и сделать соответствующие выводы. Стоило бы проверить всяких сектантов и сатанистов в ближайших городах, но понятно, что нам такое просто не под силу, а твой Ерохин вряд ли проявит энтузиазм без доказательств… Кстати, отрубленные руки сюда тоже вполне укладываются, это как с козлиной головой – что-то вроде ритуального убийства или жертвоприношения. Только не надо спрашивать, почему именно его конечности – я в теме не разбираюсь, оно всё по твоей части…
– Допустим, последний пассаж я благородно пропущу мимо ушей. Совершенно не понимаю, что нам дают твои умозаключения и как это меняет уже известную нам картину.
Молодой человек тоскливо вздохнул и машинально опёрся рукой на симпатичное светлое надгробие.
– Доказательства надо искать. Хоть что-то, за что можно зацепиться. – Он осмотрелся, словно ища подсказку, и неожиданно остановил взгляд на другом конце первого ряда. – Слушай, когда я только приехал, местные тётки мне наплели, что с могилы Ильи кто-то землю таскает. А ещё я видел на ней цветы.
– И к чему из этого, по-твоему, причастна я?
– Я бы не удивился, если и к тому, и к другому, – мягко улыбнулся Даниил, заметив гневные искры в её глазах.
– Его земля мне на фиг не сдалась, своей до чёрта. – В голосе слышалось неподдельное раздражение. – А цветы носить мне тоже без надобности, тогда я весь ряд букетами заваливала бы.
– То
