Смертельно фиолетовый - Ребекка Занетти

– Будет здорово, если ты просто отдохнешь.

– Отдохну. Я обещаю. – Взгляд Дейдры скользнул на кота, безмятежно спавшего на новенькой лежанке возле камина. – Поверить не могу, что ты взяла его.

Лорел отбросила волосы с лица.

– Знаю. Этого я не планировала.

Дейдра рассмеялась.

– Славно, когда что-то нарушает один из твоих многочисленных планов. – Она подмигнула дочери. – У тебя умная голова, но я как мать горжусь тобой еще больше, когда вижу, какое у тебя большое сердце.

Лорел закатила глаза и посмотрела на кота.

– Думаю, он нас еще удивит.

Дейдра прищелкнула языком.

– Ну конечно. И он такой милашка!

У ветеринара малыш поднял на Лорел свои огромные глаза, а потом мяукнул. Все выглядело так, будто он пытается ей что-то сказать. О да, она знала, что коты не разговаривают, но еще знала, что просто не сможет оставить его там. Ветеринар зашил ему лапу и сказал, что ухо заживет само. Кот был в отличной форме, и кто-то уже его кастрировал, но тем не менее его бросили на дороге вдали от жилья. От одной этой мысли Лорел приходила в ярость.

– Питомец нам не помешает, – сказала Дейдра. – Но я никогда не думала, что это будет кот. Мне казалось, что ты предпочитаешь собак.

Последнее, о чем она думала сейчас, был питомец.

– Я и правда люблю собак, – согласилась Лорел. – Но этот парень меня очаровал.

Матери она могла в этом признаться.

– Как ты его назовешь? – спросила Дейдра.

Имя было для Лорел очевидно.

– Думаю, Лакассань. В честь Александра Лакассаня.

Дейдра взяла свой кошелек со столика у двери.

– Ах да. Он изобрел мороженое, верно?

Лорел фыркнула.

– Нет. Лакассань основал криминологическую школу. Он изучал влияние биологических и социальных факторов на формирование будущих преступников. А еще был одним из пионеров токсикологии.

– И какая разница с мороженым? Кстати, я-то хотела назвать кота Фредом. – Дейдра сунула кошелек в большую сумку шоппер. – Как считаешь?

– Фред Лакассань? Отличное имя для нашего храбреца, который нашел дорогу в амбар зимней ночью. – Лорел выглянула в окно: солнце сверкало на снегу, нападавшем за ночь, и он сверкал, словно бриллиантовая крошка.

– Мам, погода отличная, но к вечеру снова начнется буран. Думаю, тебе пора ехать.

– О, не беспокойся. Долорес заедет за мной через час. Я хотела пока помедитировать и подготовиться ментально.

Лорел не стала спрашивать, к чему именно мать готовится, поскольку это наверняка было связано с Луной. Она закупила лучшие чаи, которые были на рынке, и вырастила собственные чайные кусты в теплицах этим летом, но мать была уверена, что мантры и заклинания, которые она произносила над чайным листом, усиливают его целебные свойства. Лорел считала, что это неплохая маркетинговая идея, и в целом допускала, что мать может знать нечто, чего не знает она.

– Ладно, иди медитируй. Я приберу на кухне.

Они отметили усыновление Лакассаня оладьями с черникой на завтрак.

– Спасибо, – сказал Дейдра, погладив Лорел по плечу. – Жаль, ты не можешь поехать со мной. Отключиться от всего мира на целую неделю! То, что ты не веришь в наши церемонии и в то, что Луна помогает в исцелении, не означает, что это не так.

Лорел поглядела в безмятежные голубые глаза матери.

– Я знаю. Но у меня сейчас сразу несколько дел, и если я отключусь от мира на неделю, то просто сойду с ума.

Дейдра усмехнулась.

– По крайней мере повеселись и затащи уже Гека Риверса наверх, в свою спальню, пока меня нет дома.

– Мне казалось, тебе не нравится Гек. – Ей вообще мало кто из мужчин нравился.

Дейдра пожала плечами с гладкими мускулами под обтягивающей толстовкой для йоги мятного цвета.

– Он бросается за тебя под пули, и Монти говорит, он хороший парень, так что я готова дать ему шанс. – Она наклонилась и поцеловала Лорел в лоб. – Ты заслуживаешь немного веселья, милая. И я бы хотела, чтобы ты побывала со мной в прекрасном ретрите.

Развернувшись, она направилась в заднюю часть дома, где находилась комната для йоги.

Лорел взялась за уборку, искренне наслаждаясь процессом. Закончив, она налила себе еще кружку изумрудного маминого чая и двинулась в гостиную, но тут в дверь постучали. Долорес не могла приехать так рано. Лорел отставила кружку, подошла к двери, открыла ее и едва удержалась, чтобы не охнуть.

Перед ней стоял Зик Кейн.

Впервые за всю свою жизнь Лорел Сноу подчинилась инстинкту, а не здравому смыслу. Прямо в носках она выскочила на террасу и, толкая его руками в грудь, согнала с крыльца.

– Сюда нельзя! – выпалила она дрожащим голосом. Умом Лорел понимала, что у нее в крови сейчас бушуют адреналин и кортизол, но ей было наплевать. Ей не требовалось оружие, чтобы справиться с ним. Она могла сломать каждую кость в его теле, и начала бы с левой глазницы.

Зик Кейн отступил на пару шагов назад по обледенелой дорожке, посыпанной солью.

– Так это правда, – сказал он, не сводя глаз с ее лица.

– Правда, – подтвердила она, запрокидывая голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Он был лыс – ни следа рыже-каштановых волос, которые некогда в точности совпадали с ее. Лорел посмотрела в гетерохромные глаза – такие же как у нее и Эбигейл. Он скрывал свои много лет, в то время как Лорел всегда была самой собой. Он и Эбигейл принуждал маскировать цвет волос и глаз, говоря, что это приметы дьявола – или еще что-то столь же смехотворное.

– Я подумал, ты захочешь познакомиться со мной, – сказал Зик, уперев руки в бока. Для первого отцовского визита он оделся в темные брюки и теплую черную парку, скрывавшую остальное. У него была квадратная челюсть и высокие скулы, и его можно было бы счесть красивым, не являйся он олицетворением зла.

– Я ничего не хочу о тебе знать, – сказала Лорел. – Я хочу только засадить тебя в тюрьму. Встреться мы девять лет назад, я бы тебя арестовала за изнасилование.

Он усмехнулся, и его верхняя губа презрительно изогнулась.

– Твоя мать солгала. У нее слишком живое воображение. Она сама этого хотела.

От ярости у Лорел загорелись уши, и кожу на них закололо. Тем не менее она заставила себя сохранять спокойствие. Он обязательно за все заплатит – пусть пока она не знает как и когда.

– Пастор Джон подал заявление о твоем исчезновении. Ты отсутствовал последние пять лет. Где ты был?

– Посмотрите-ка, ты никогда не забываешь о своей работе! – Он неотрывно смотрел в ее лицо, словно не мог отвести от него