Однажды в Мидлшире - Дарья Эпштейн
– Ой, – сказал Джо.
Призрак рассмеялся. Его смех очень походил на смех лорда Диглби, но звучал так, будто смеялись в пустой и сырой комнате. Мальчик стоял, не зная, что ему делать, и заливался краской.
– Не беспокойся об этом. Садись, – сказал призрак. – Позвольте предложить вам чай или, может быть, шоколад? Шоколад. Так я и думал.
Он, не повышая голоса, позвал:
– Мэри.
Пухленькая кухарка появилась через две минуты, вытирая руки полотенцем. Она испуганно уставилась на мальчиков, как будто это они были привидениями. Получив заказ на две чашки шоколада и булочки, она снова исчезла, перед этим сделав реверанс. А призрак обратил все свое внимание на Джо:
– Я не представился. Джонатан Диглби. Предок нынешнего лорда.
Он протянул руку, и Джо коснулся ее своей. Ощущение было такое, будто мальчик касался холодного ветра. Вдруг его осенило:
– Вы – тот самый лорд с большой картины! Я вас видел!
Джонатан Диглби нахмурился. Потом его лицо разгладилось:
– Ах да, Гейнсборо. Верно. Мне всегда казалось, что на ней я выгляжу слишком надменно. Но это субъективное мнение, разумеется.
– Мама говорит, вы там похожи на попугая, – ляпнул Джо.
– Что-о?!
– Но в жизни вы совсем не такой, – пискнул мальчик. – Это просто неудачный…
Тут Джо постарался вспомнить то, что слышал от Ричарда Брэдли:
– …раскурс, – закончил он.
– Думаю, ты имеешь в виду «ракурс». – Призрак улыбнулся. – И спасибо тебе за «в жизни». Давно не слышал таких слов применительно к себе. Да, скажи-ка, Джо, а твоя мама все еще занимается загадкой медальона?
Джо кивнул.
– И она ее разгадает, вот увидите!
– Правда?
Уголки губ призрака чуть дрогнули.
– Точно! – Мальчик бросил на лорда внимательный взгляд: – А вы что, знаете ответ?
– Почему ты так решил?
– Мне кажется, знаете.
Призрак лорда покачал головой. Его губы улыбались, но глаза были задумчивы и печальны.
– Боюсь, я ничем не смогу помочь, – сказал он.
– Но это не значит, что вы ничего не знаете, так?
Призрак снова приподнял бровь. Но ему не пришлось отвечать – в этот момент в комнату вошла Мэри с подносом. Аромат горячего шоколада и разогретой сдобы выгнал из мальчишеских голов все прочие мысли. Дети нестройным хором сказали «Спасибо!», чем вызвали материнскую улыбку Мэри, и опустили носы в чашки. Призрак наблюдал за ними, как за двумя забавными зверьками. В его время никто не садился есть, не вымыв руки и не положив на колени салфетку. Эти же глядели друг на друга и хихикали над шоколадными усиками, появившимися у каждого над губой. Джонатан Диглби кашлянул.
– Джо. Могу я попросить тебя о двух одолжениях? – сказал он.
– Конечно, сэр! Только если это не очень сложно, – ответил мальчик.
Призрак чуть наклонил голову к плечу.
– Надеюсь, что нет. Первое – прошу тебя, не рассказывай никому о нашем знакомстве. Мне бы не хотелось, чтобы сюда повадились любопытные. Мы с Джеймсом предпочитаем тишину и компанию, которую выбираем сами.
– Да, сэр, – кивнул Джо. – Это совсем не сложно. Я ни с кем, кроме Эймоса, и не дружу. А что второе?
Глаза призрака блеснули.
– Не мог бы ты объяснить мне, что значит «прикольный»?
Мидлшир, 1804 год
Ночь. Ветрено. Яркий и сочный месяц то появляется, то исчезает за облаками, как будто это не они, а он бежит по небу. Вода в реке поблескивает в его неровном свете. Слышно, как она плещется под мостом, и в ее плеске чудится шепот.
Девушка прислушивается. Что река пытается сказать?
На плечо ложится рука и властно разворачивает девушку к себе.
– Наконец-то! – шепчет мужчина. Его лица не видно в темноте, но он высок ростом и худощав. – Получилось?
– Да!
Девушка хочет его обнять, но он отстраняется – не время.
– Где? – спрашивает он.
Она протягивает ему сверток. Он чуть отворачивает ткань, и что-то коротко сверкает в лунном свете.
– Хорошо, – говорит мужчина и смотрит на нее. – Тебя никто не видел?
– Нет. Я точно знаю.
– Я слышал выстрелы. – Тон у него напряженный, он боится.
Но ей уже все равно. Для нее все позади. В ее крови остался только восторг от успеха и предвкушение будущей жизни.
– Это стрелял Дик. Не знаю, что там случилось. Я убежала.
– Значит, никто не видел? Хорошо.
Он кладет сверток на землю, шагает вперед и тянет к ней руки, но теперь отступает она.
– Погоди, – говорит она взволнованно. – Я хочу тебе кое-что показать. Прямо сейчас.
Мужчина замирает. Девушка начинает медленно расстегивать платье, но вдруг отворачивается:
– Нет, не так. Подожди…
Ее руки заняты пуговицами. Так много пуговиц…
– Мы ведь теперь уедем, да? И всегда будем вместе? – говорит она.
– Конечно, – произносит он очень близко.
Удар по голове. Девушка летит с моста, и последнее, что она видит, – черная вода с тонкой кромкой лунного света.
Так вот что хотела сказать река.
Мидлшир, наши дни
– Вот!
Сьюзан с гордостью потрясла пачкой листов. У Виктора нашлись свободные двадцать минут между мероприятиями, и они решили совместить приятное с полезным – немного передохнуть и обсудить расследование. Тихо, чтобы не привлекать внимания Дропса, они просочились в закуток с кушеткой и кофемашиной. Виктор поставил кофе и по обыкновению поправил картину. Она, так же по обыкновению, сползла в другую сторону.
– Менди бы тебя не одобрила, – сказал Виктор. – Снова гора распечаток вместо электронного документа.
– Не люблю таскать с собой ноутбук, – отозвалась Сьюзан. – Итак, здесь у меня выписки из криминальной хроники по всему восемнадцатому веку и началу девятнадцатого. Девушки и женщины, убитые и погибшие в это время.
Она зашуршала листами, раскладывая их по диванчику.
– Очень много самоубийств. Сонни искал в основном те, что были у реки, они вот здесь. – Она протянула Виктору листок. – Но есть еще и те, кто бросался под повозки, вешался в лесу или прыгал с ратуши. Жуть берет, когда об этом читаешь. И ведь не всех опознавали. Семьи часто не хотели признавать, что это их дочь. Они говорили, что Мэри уехала в большой город, а та, что лежит в морге, просто на нее похожа. Так что у нас полно неизвестных девушек.
– Как тебе удалось уговорить Сонни Кинга нам помогать? – спросил Виктор. – У тебя что, на него компромат?
– Не говори глупостей. Я бы не стала его использовать. Так, а где у меня… – Она замерла, почувствовав взгляд. – Что?
– Ничего, – невинно отозвался Виктор, продолжая смотреть.
– Ну, тогда ладно. О чем я? Ах да, лист с именами… Виктор, пожалуйста, смотри в другую сторону. На картину, например.
– Она не говорит ничего интересного.
– Я пока
