Есть что скрывать - Элизабет Джордж
– Очень помогла, особенно ответами на мои вопросы. Если хотите знать мое мнение, она все это время отлично справлялась.
– Все, что вы сможете рассказать мне о ней и о ее работе, будет чрезвычайно полезным. Нам нужно как можно больше информации.
Сержант откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях.
– Насколько я понимаю, она тесно общалась с разными общинами, в основном в общественных центрах. Также выступала на собраниях в школах, связывалась с разными группами поддержки девочек по всему городу. Ей удалось сблизиться с нигерийской общиной: она знала многих по имени, с кем-то подружилась, и все такое. Она нигерийка – думаю, вы это знаете, – и поэтому ее принимали за свою. Как говорит наш шеф – старший суперинтендант, – она умела общаться с людьми.
– Здесь что-нибудь привлекло ваше внимание? – Линли положил ладонь на стопку картонных папок. – Имена, даты, места, отчеты – все, что могло кого-то неприятно удивить, если выяснится, что сержанту Бонтемпи известна какая-то важная информация или что она коп? Кстати, знали ли об этом те, с кем она контактировала в общинах?
– Не уверена. Но она этого и не скрывала, насколько мне известно. Посещала школы и группы поддержки. Вряд ли ей это позволили бы, если бы директор не знал, что она коп.
Линли кивнул. Логично.
– Что-нибудь еще? – спросил он.
Хопвуд окинула задумчивым взглядом груду материалов на столе.
– Знаете, есть тут одна вещь…
Она выдвинула нижний канцелярский ящик подставки и достала пачку документов, скрепленных большим черным зажимом. Сняв зажим, принялась перебирать листки, пока не нашла то, что искала. Это была карточка размером с визитку, но чистая с обеих сторон, если на считать строки цифр. Карточка была прикреплена степлером к листку белой бумаги. Никаких указаний на то, что могли означать эти цифры, – скорее всего, номер мобильного телефона.
– Вы по нему звонили? – спросил Линли.
– Дважды, – ответила Хопвуд. – Но услышала только сгенерированный компьютером голос, предлагавший оставить сообщение. Что я и сделала. Ответа не получила.
– Вы спрашивали сержанта Бонтемпи, что это за номер?
– Не успела. И теперь не знаю. Нашла его только вчера вечером, когда собирала для вас все ее отчеты и бумаги.
– Вы не пытались его отследить?
– Как я уже сказала, ничего не вышло.
– Это единственное, что бросилось вам в глаза?
– Я бы не сказала, что «бросилось». Скорее выползло. – Она усмехнулась. Затем словно что-то вспомнила. – Ой, погодите. Да. Два ареста незадолго до того, как она от нас ушла. Возможно, это о чем-то говорит.
– Что за аресты?
– Сейчас посмотрю… – Хопвуд встала, чтобы было удобнее найти на столе то, что искала. – Две женщины были доставлены в местный участок для допроса. Сержант составила предварительный рапорт. Он где-то тут… – Она вытащила папку из стопки и раскрыла ее. – Вот. На севере Лондона. Полицейский участок района Сток-Ньюингтон, но бумаги заполняла сержант Бонтемпи. Как я уже говорила, она посещала общественные центры и общины, и, думаю, там у нее были надежные источники. В любом случае, в приложении к рапорту она сообщает, что на севере Лондона существует группа людей, выполняющих женское обрезание; им платят семьи, которые не могут поехать в Африку. Это женщины африканского происхождения, которые занимались этим дома и продолжили свое занятие здесь, зарабатывая себе на жизнь.
– Но они не могут заявить об этом во всеуслышание.
– Им это и не нужно. Работает «сарафанное радио».
– А что с арестами, о которых вы говорили? Двух женщин?
– Поначалу дело казалось перспективным – с одной из женщин была маленькая девочка, – но в конечном итоге закончилось ничем. Одна из арестованных управляет клиникой для женщин, которые не хотят обращаться к врачам-мужчинам для таких процедур, как гинекологический осмотр, мазок, назначение противозачаточных средств, проверка молочных желез и тому подобное. Вторая просто была в клинике, когда появились копы и забрали их. Может, тут что-то есть, а может, это пустышка. Одному богу известно.
– Имена женщин?
– Есть в рапорте. – Джейд передала ему папку и окинула взглядом заваленный документами стол. – Вы знаете, сколько иммигрантов из Африки живут в Лондоне? В частности, сомалийцев и нигерийцев?
– Нет.
– Я тоже. Но именно в этих общинах калечат девочек. Не все, конечно, но, клянусь богом, я понятия не имею, как остановить тех, кто это делает.
Линли похлопал ребром папки по ладони, наблюдая за детективом. Он уловил не только гнев в ее голосе, но обреченное выражение лица.
– Сержант Хопвуд, вы знаете, что Тео Бонтемпи сама была обрезана?
Удивление Хопвуд длилось не больше секунды – она сразу поняла, что он имеет в виду.
– Господи, нет… Я этого не знала. Но откуда? Я имею в виду, что мы разговаривали только по телефону, и у нее не было никаких причин сообщать мне об этом. – Она медленно покачала головой. – Мне больно это слышать, но теперь я кое-что понимаю.
– Что именно?
– Насколько мне известно, она была на сто десять процентов поглощена работой и с энтузиазмом подхватывала любую новую идею. Это было для нее личное, правда?
– Очень личное, – согласился Томас и взмахнул папкой, которую держал в руке. – Можно мне это взять?
– Берите все, что нужно, – ответила Хопвуд. – Позвоните мне, если вопросов у вас будет больше, чем ответов. Я готова помочь всем, чем смогу.
Линли поблагодарил ее, вернулся к лифтам, спустился на первый этажи и зашел в кафе «Пилерс». Здесь за двойным эспрессо он прочел рапорт об арестах, произведенных на севере Лондона. Там почти ничего не было. Телефонный звонок привел местных полицейских в клинику, где они арестовали двух женщин – Эстер Ланж и Монифу Банколе. С ними был ребенок, как и говорила Джейд Хопвуд, дочь Монифы Банколе. Именно присутствие ребенка, по всей видимости, послужило причиной телефонного звонка.
Местную полицию заранее убедили, что в этой клинике под медицинским наблюдением проводили калечащие операции на женских половых органах. Это означало, что врач, уродуя «пациентку», способен поддерживать ее в бессознательном состоянии. Но у полиции Сток-Ньюингтона не было доказательств, а просто так прийти они не могли. Однако в то утро присутствие ребенка вызвало подозрение и стало предлогом для рейда.
В конечном итоге Линли убедился: рапорт подтвердил все, что рассказала ему Джейд Хопвуд. Клиника, в которую пришла полиция, была женской консультацией, и все, обнаруженное внутри, это подтверждало: шкафы с медицинскими карточками пациенток, приходивших в основном на обследование груди, на мазок шейки матки, с послеродовыми проблемами и так далее. Эстер Ланж руководила «Клиникой женского здоровья в Хакни» единолично, и у нее имелась лицензия. Кроме того, она была дипломированной акушеркой.
Что касается Монифы Банколе, то она пришла на прием в связи с, как она выразилась, «проблемами внизу». Ребенок был с ней потому, что она не хотела оставлять дочь одну дома. Все было тщательно проверено, и
