Есть что скрывать - Элизабет Джордж
Больше в рапорте ничего не имелось. В результате женщинам было нечего предъявить, и полиция, разобравшись во всем, отпустила их. Но Линли это заинтересовало. Кто был этим тайным информатором местной полиции? Более того, как попал этот рапорт к Тео Бонтемпи?
Сток-Ньюингтон Северо-восток ЛондонаТани позвонил Софи на следующее утро. Тиомбе уехала, Блисс не выразила желания спрятать сестру, и у него не оставалось другого выбора, хотя он всю ночь пытался что-то придумать. Никакая сделка с отцом невозможна. Нужно по-другому взглянуть на доступные варианты, и одним из таких вариантов была Софи. Поэтому он попросил ее встретиться и поговорить, но не сказал о чем.
Она согласилась и сообщила, что сейчас находится на кладбище Эбни-парк, где должен состоятся ее звездный дебют в роли Горчичного Зерна в спектакле «Сон в летнюю ночь». Это было одно из самых больших викторианских кладбищ Лондона, давно заброшенное и заросшее. Почти идеальное место для представления – лужайки, деревья и все прочее. Она будет ждать его у одного из боковых входов на кладбище, сказала Софи, со стороны Хай-стрит. Это недалеко от дома ее родителей, и здесь гораздо прохладнее. Ночью ее спальня напоминает жаровню.
Тани сразу поехал туда. Путь неблизкий, но Софи терпеливо ждала его у выхода на Хай-стрит, как и обещала. Он пришел со стороны железнодорожного вокзала, расположенного неподалеку, чуть севернее. Увидев его, Софи пошла навстречу и широко улыбнулась, что всегда вызывало у него волну счастья.
– Привет! – крикнул он.
– И тебе привет. Послушай, Тани: меня назначили дублером Титании! Режиссер позвонил сразу после тебя.
– Превосходно, – сказал Тани. – Теперь тебе остается найти способ отравить другую актрису, да?
– Именно об этом я и думала. Ты меня поцелуешь или придется намекнуть?
– Не придется, – ответил он и поцеловал ее так, как она любила, – сначала нежно, а потом раскрыв языком ее губы.
– Я по тебе скучала, Тани, – прошептала Софи.
– Я тоже, – после едва заметной паузы сказа он. Как хорошо знать, что кто-то по-настоящему принадлежит тебе! Нигерийская девушка, как там ее, угрожала его будущему. Но после того, как раскрылся план Абео сделать обрезание дочери, о Нигерии можно забыть. Оставалась только Софи.
Она взяла его за руку.
– Пойдем внутрь. Там можно найти местечко, где присесть, и я покажу тебе старую часовню. Почти все действие пьесы будет рядом с ней.
Тани нужно было говорить, а не смотреть. Но он не хотел обижать Софи. Вслед за ней вошел на кладбище Эбби-парк и двинулся по узкой дорожке среди могил, за которыми давно никто не ухаживал, между кустов, зарослей куманики, лиан и полевых цветов. Огромные деревья не пропускали солнечные лучи, а запах кислорода был почти осязаем, что необычно для Лондона. Пока они шли по дорожке, Софи продолжала болтать о спектакле, о Титании, о режиссере, а Тани что-то мычал, делая вид, что слушает. Когда они наконец добрались до часовни – скорее развалин, чем часовни, и он не понимал, зачем она нужна, но не стал спрашивать, поскольку не собирался обсуждать спектакль, – Софи повернулась к нему.
– Идея странная, правда? Но если все получится, представления будут идти весь сентябрь.
Тани постарался изобразить энтузиазм.
– Круто, – сказал он, но вышло неискренне, и Софи это поняла.
Она подошла к ближайшей каменной скамье и села.
– Рассказывай.
Тани сел рядом – прижавшись плечом к ее плечу, потому что прикосновение к ней его успокаивало – и рассказал о своем договоре с Тиомбе и о том, почему теперь это невозможно. Он не стал упоминать о неудачной попытке сделки с отцом: женитьба в Нигерии на девственнице в обмен на безопасность Сими. Все это забыто и отправлено в мусор – благодаря тому, что Абео нашел нужного человека в Лондоне, – и поэтому нет никакой необходимости рассказывать Софи об Оморинсоле. Он понимал, что рискует, утаивая часть правды, но еще больше он боялся того, что Софи обидится за то, что он не рассказал с самого начала, и бросит его. Теперь он нуждался в ней больше, чем прежде, потому что Сими нужно забирать из Мейвилл-Эстейт как можно скорее.
Глаза Софи округлились, когда она узнала об отсутствии Тиомбе.
– Тогда приводи Сими ко мне, – сразу же сказала она. – Предлог мы придумаем. Это единственный выход. Все равно нам с Сими пора познакомиться. – Тани хотел что-то ответить, но Софи положила ладонь на его плечо. – Скажи ей, что у моей сестры день рождения и что ее приглашают.
– У нее и правда день рождения?
– Конечно, нет.
– Но если я приведу Сими к тебе домой, а там никакого дня рождения и вечеринки, неужели ты думаешь, что она не захочет сразу же вернуться домой? Послушай, она не понимает, что с ней будет. Она даже не знает, что такое обрезание.
– Как она может не знать? Ей должны были рассказывать. В школах теперь это обязательно.
Тани покачал головой.
– Дело в том, Соф, что мама обучает ее дома. То же самое было со мной, но только в младших классах. Я всегда считал, что причина в нежелании Па, чтобы наши мозги «загрязнялись», или что-то в этом роде. Думал, он не хочет, чтобы мы были англичанами.
– Тогда ты должен объяснить Сими, что произойдет, если она не сбежит из дома. Во всех подробностях. – Похоже, она что-то прочла на его лице, потому что прибавила: – Ты должен, Тани. У тебя нет выбора. Ты расскажешь ей о том, что такое обрезание, а вечером приведешь на «день рождения» моей сестры. А я тем временем расскажу маме и папе, что происходит, чтобы они…
– Не говори им, Софи! Ты же не… – Тани не знал, как закончить фразу. Он познакомился с ее родителями, но старался выглядеть англичанином – по крайней мере, таким же англичанином, как Софи. Если они узнают правду о его родителях и о том, что его отец собирается сделать с Симисолой, то, наверное, захотят, чтобы Софи рассталась с ним, посчитав, что он не подходит для их дочери. И кто стал бы их винить? – Пожалуйста, не говори им…
– Но если она останется у нас, они будут спрашивать, что, черт возьми, происходит.
– Значит, она не может остаться. Нельзя, чтобы она оставалась, а они расспрашивали тебя о ней. Нужно найти какой-то другой вариант, другое место.
Софи нахмурилась.
– Ладно. Я подумаю, что им сказать. И поищу в Сети… не знаю, что-нибудь. Должен же быть какой-то способ защитить ее.
– Я не хочу сдавать ее в органы опеки!
– Я не об этом. Сама точно не знаю, о чем. А пока мы
