Елена Гайворонская - Игра с огнем
– Ты не прав, Роман, – донесся дьявольский смешок с другого конца земли. – У нас есть один очень хороший общий знакомый. По моим данным, он сейчас во Франции… Ах, эти творческие натуры, перекати-поле… Сегодня тут, завтра – там… Три часа лета до матушки-России… Сергей Скворцов. Помнишь такого?
Роман молчал, стиснув зубы, играя вздувшимися желваками на напрягшейся шее. Пальцы с побелевшими фалангами мертвой хваткой стиснули трубку, точно голову ядовитой змей.
– Ты стареешь, Роми, – проглатывая «р», притворно вздохнул Марцевич. – Не так здорово заметаешь следы. Или просто поторопился. А хорошее дело спешки не требует… Потрясающий будет сюрприз для маленькой принцессы Анны. Рождественский подарок. Настоящее чудо… Вы отмечаете Рождество Христово, Роми?
– Катись ты… – прохрипел Роман.
– У тебя чудесная девочка. Очень трогательная… Работает санитаркой в простой московской больнице… Такая редкость в наши дни! Я все хотел спросить: это что, новая западная мода среди детей олигархов?
– Заткни пасть! – заревел Роман. – Не смей упоминать имя моей дочери своим поганым ртом!
– Я охотно замолчу, – торжествующе протараторил Марцевич. – Ты помнишь мои условия? Австралия. Там дивная природа… Да-да…
– Хорошо, Артем, – прошептал Роман, чувствуя, как холодный липкий пот заливает виски, струится по спине. – Ты все получишь. И оставишь меня в покое. Навсегда.
– Даю слово.
– Твое слово стоит меньше куска дерьма, – сказал Роман, ясно увидев сквозь толщу оконного стекла довольную физиономию нувориша с победными огоньками в бегающих глазенках.
– Я найду тебя, Роми, когда потребуется. Было очень приятно побеседовать с тобой…
Вкрадчиво-картавивший голос плавно перешел в короткие гудки.
– Сволочь, – проговорил Роман, чувствуя, как в жилах закипает ненависть. – Ладно, ты получишь все, что хотел. И все, что должен. Обещаю.
Кровь бурлила в нем. Темная азиатская кровь. Если бы Артем Марцевич увидел в тот момент, как жутковатая улыбка исказило мрачное лицо Романа, как зловеще полыхнули прищуренные черные глаза, он, наверно, тотчас отказался бы от своей затеи.
Чеченские полевые командиры и их интернациональные партнёры, охотники до чёрного нефтяного золота и прочих, извлекаемых из военной неразберихи благ, чесали затылки и бороды, недоумевая, как могло получиться, что почти безоружная российская армия, на треть состоявшая из необстрелянных мальчишек, словно открыв второе дыхание, рванулась вперед. Откуда у этих русских, вдруг появились, и в огромном количестве, американского производства боекомплекты, снаряды, амуниция. А когда в грозовое небо воспарила пара новейших истребителей, «полевое» терпение лопнуло окончательно.
– В чем дело, мать твою?! – Орал разгневанный лидер боевиков в раскаленную от бешенства телефонную трубку. – Мы так не договаривались! Какая сволочь дополнительно финансирует федералов?!
– Я тут не причем, – оправдывался перепуганный Марцевич. – Из Центра лишней копейки не поступало, клянусь! Я и сам терплю убытки: три вышки разнесло…
– Что за херня?! – Гремел чеченец. – Ты хочешь сказать, что некто посторонний, сумасшедший миллиардер, в детстве не доигравший в солдатиков, решил проспонсировать русских?! Ты меня за кого держишь?! За недоумка?! Я этого никому не позволю! Что это, новый передел?!
– Выборы скоро. В Думу. – Сбивчиво тараторил Марцевич. – Как туда пройду, сам всем займусь. Лично. А там и президентские не за горами…
– Да кто тебя туда пустит, шакал паршивый? – Гортанный голос исполнился невыразимого презрения.
– А кто не пустит-то? – раскипятился Марцевич. – Да я всю Россию могу купить с потрохами…
– Ну, давай, попробуй, – хмыкнула трубка. – Только учти: если твоя игра будет проиграна, придется рассчитаться за многое…
Разговор состоялся в ноябре. А на декабрьских выборах Марцевича «прокатили» с оглушительным треском. Вместе с деньгами, связями, телеканалами и нефтяными вышками… источник финансирования федеральных войск в Чечне обнаружить не удалось. Но нанятые Марцевичем крупные спецы с уверенностью заявили: он не в России. Где-то за границей. Мир огромен. Возможно, это очередные охотники за горячей чеченской нефтью и немалыми бюджетными средствами, с завидной периодичностью отпускаемыми Центром в мятежный регион. Уж больно лакомый кусок. Или, что значительно хуже, какая-либо религиозная антиисламистская организация. А с фанатиками лучше не связываться: себе дороже обойдется. Жизнь-то одна…
С этим Марцевич не мог не согласиться. Погибать, даже за высокие государственные посты и миллиарды в твердой валюте, ему почему-то не хотелось. Отчего-то пришло на ум выражение: «Между Сциллой и Харибдой…» Хоть и не мог досконально припомнить, кто они такие, но стало очень страшно. Если тот неизвестный, но такой богатый и могущественный некто не боится встать на пути у разъяренных воинственных вакхабитов и их не менее богатых и рассерженных сторонников, то его, одинокого, как перст, Артема Марцевича, и вовсе может взять да и стереть с лица земли. Раздавить, как орех…
От этих нехороших раздумий у Артема подвело живот. Но и сидя на золоченом сантехническом троне, он продолжал горестно размышлять. Неделю назад его не пустили в Штаты. Придрались к какой-то мелочи… Сволочи. Будто у самих все идеально. Но в своем глазу, как известно… Да еще Швейцария достала. Уголовное дело по одному из банковских счетов, которое Артем вроде сумел замять, вдруг возобновили с пионерским энтузиазмом… Кругом одни проблемы. Но основная, как кость в горле – все-таки чеченская. Как все было гладко три года назад! Во время той, первой заварушки. А сейчас черт знает что. И если, не приведи Господь, хоть один из «полевых» компаньонов не сумеет смыться, попадет в руки федералов и заговорит, слишком многое всплывет на поверхность… И тогда Артем решил: пора. И набрал номер Романа…
Спустя пару дней бронированный «шестисотый» Артема Марцевича морозным декабрьским утром превратился в центре столицы в огромный огненный шар. Прибывшие спасатели, затушив пожар, извлекли из покореженных страшным взрывом кусков расплавленного металла скрюченное обугленное тело. Нувориш был опознан и быстренько, с надлежащими почестями, похоронен на Новодевичьем.
Грозненские партнеры Артема по бизнесу усмехнулись и, сплюнув, дружно решили: «Собаке – собачья смерть».
И в этот момент зазвонил телефон. Чеченский полевой командир сперва решил, что это звенит в ушах от новой серии яростных взрывов. Но надсадный звон не прекращался, и тогда лидер боевиков, помотав заросшей головой и окончательно убедившись, что с ушами еще порядок, вытащил сотовую трубку. Какое-то время он недоверчиво вникал в слова, произносимые на том конце. Неожиданный абонент даже не старался изменить голоса, потому он звучал спокойно и отчетливо, и каждая фраза казалась продуманной и взвешенной. Командир даже слегка опешил. Он успел отвыкнуть среди хаоса войны от нормальной человеческой речи.
– Хотите узнать, кто ведет с вами двойную игру?
– Кто говорит?
– Тот, кто отвечает за свои слова. Хотите узнать, кто спонсирует федералов? Если вам это интересно, промните задницу завтра в Тель-авивский аэропорт и поздоровайтесь с человеком по имени Абрам Шрейдер, вылетающим в Мельбурн.
– Почему я должен вам верить?
– Можете не верить. Дело ваше.
– Как узнать того человека?
– Об этом не беспокойтесь. Вы его узнаете. Только не посылайте на встречу слабонервных: им надлежит стать свидетелями настоящего чуда воскрешения.
– И сколько вы хотите за эту информацию?
– От вас мне ничего не нужно. Просто у каждого свой джихад.
В трубке раздались частые гудки. Чеченец почесал окладистую бороду. Этот дерзкий нахальный невидимка заслуживал, чтобы ему отрезали язык… Но он разговаривал как мужчина. Марцевич никогда бы не осмелился так говорить…
– В чем дело? – спросил другой, сидевший рядом. – Кто звонил?
Хмурый чеченец выбросил раздавленную сигарету и, поспешно засунув в рот другую, сказал:
– Надо отправить двух надежных ребят в Тель-Авив.
– Дамы и господа, следующие рейсом «Тель-Авив – Мельбурн»! Просьба пройти регистрацию… – объявило радио на иврите, английском и русском.
Невысокий человек с непрестанно снующими по сторонам глазками в простоватом, на неискушенный взгляд, джемпере, в котором угадывался небрежный шик дорогого парижского салона, покрутив головой, поскребя указательным пальцем ямочку под мясистым носом, взялся за кожаную ручку небольшого саквояжика. Шепотом, как заклинание, повторил:
– Абрам Соломонович Шрейдер. Коммерсант…
– Артем! – зычно гаркнул кто-то прямо под ухом.
Человечек обесцветился, скукожился, как сухофрукт, втянул птичью голову в плечи, затравленно повел остановившимися на миг глазами вбок.
