Марк Олден - Женщины для развлечений
Он судорожно стиснул записные книжки.
- Здесь всё. Имена, цены, каких именно детей предпочитают эти выродки. Благотворительность у неё только для маскировки. Эта женщина не имеет права жить. Я тебе точно говорю, не имеет. Посмотри сама. Вот, читай.
Через несколько минут сильно побледневшая Найджелла вернула записные книжки.
- Что будем делать?
- Не знаю. Я знаю только, что должен убраться от этой женщины как можно дальше. Видеть её лицо больше не хочу. Знаешь, почему она сегодня приезжает в Нью-Йорк? Она будет проводить аукцион рабов, продаст ещё несколько детей. Вместе с ней этим занимаются какой-то психиатр японец и частный детектив по имени Бен Дюмас. Иисусе, здесь всё чёрным по белому...
Найджелла взяла его за руку и повела к большой кровати у окна, из которого был виден Центральный парк.
- Отдохни, любимый. Поспи, потом обсудим, что делать дальше.
- Должны позвонить люди Ло-Касио и сообщить, что мешки уже на складе. Надо будет договориться с ними о встрече. И Уокердайн должен позвонить. Знаешь, я даже есть не хочу. Эти записи мне аппетит отбили.
Найджелла сняла с него кепку.
- Хорошо. Можешь не есть, но отдохни обязательно. Я тебя разбужу, когда позвонят от Ло-Касио.
- Когда Уокердайн, тоже разбуди.
- Он знает, что в записных книжках?
Майкл помотал головой.
- Нет. А то бы он мне их не отдал, я думаю. Ты же его знаешь. Он бы из этих книжек постарался выжать пользу. Но с такими людьми нельзя связываться. Я тебе точно говорю, нельзя.
- Снимай с себя всё быстрее и ложись, - приказала Найджелла. - Потом разбужу, не беспокойся.
Через три часа Майкл проснулся сам и увидел, что Найджелла сидит у телевизора, вывернув звук. Зевнув и проморгавшись, он рассмотрел, что по ТВ идёт кабельная программа новостей.
- Звонки были?
Она отрицательно покачала головой.
- Не было никаких. А ограбление попало в новости.
Майкл просиял.
- Что говорят?
- Ты богатый человек. Скотланд-Ярд заявил, что вы, джентльмены, утащили больше сорока миллионов долларов.
Майкл схватился за голову.
- Иисусе. Ты шутишь. Сорок миллионов?
Он тянулся к сигаретам на ночном столике, когда зазвонил телефон. Руки Майкла тут же вцепились в трубку и прижали к уху. Сердце начало беспокойно подпрыгивать.
- Ты Майкл Дартиг? - Голос мужской, грубый. Какой-нибудь макаронник-бандит из Бруклина, изображает Роберта де Ниро.
- Я Майкл Дартиг. Кто говорит?
- Что у тебя с головой? Ты сумасшедший или как? Ты вообще понимаешь, с кем имеешь дело?
- А пошёл ты. Некогда мне с тобой базарить. Не занимай телефон.
- Говорить со мной у тебя время есть, козёл. Я от Ло-Касио. Может, объяснишь смысл твоей шутки?
- Не понял.
- Ну, так пойми, задница. Мешков нет. Они не появились. Мы проверили самолёт, мы проверили грузовую контору, мы проверили грузовую декларацию. И даже позвонили одному человеку в аэропорту Хитроу. Мешков в самолёте не было. Они из Англии не вылетали.
Закрыв глаза, Майкл проговорил:
- Нет, нет. Не может быть. Этого не может быть.
Голос продолжал:
- Я тебе скажу, чего не может быть. Нельзя обмануть нас и остаться целым, вот чего не может быть. У нас была сделка, умник, а ты свою часть не выполнил. Вместо куска от сорока миллионов мы получили дерьмо. Наверно, нам надо встретиться и поговорить.
Глава 14
В десять тридцать пять утра на следующий день после драки с Кимом Шином и его телохранителем Деккер сидел на тёмно-зелёном кожаном диване в манхэттенской конторе Йела Сингулера. Он держал чашку чёрного кофе в одной руке, свёрнутую газету "Нью-Йорк Таймс" в другой и наблюдал, как Сингулеру делает разнос кто-то на другом конце телефонного провода. А разносили Сингулера потому, что некто Манфред Ф. Деккер, приписанный к нему агент маршальской службы США, избил южнокорейского дипломата.
В ходе разговора Сингулер взглянул через стол на Деккера, тот улыбнулся и поднял чашку в насмешливом тосте, потом сделал большой глоток. Наверное, Сингулеру этот жест не понравился: он сузил глаза и стал наматывать телефонный шнур на свой огромный кулак. Наконец Сингулер повесил трубку и вызвал секретаршу звонком, сказал ни с кем его не соединять. Потом, хмурясь, несколько мгновений рассматривал свои пальцы - изрядно покалеченные пальцы университетского футболиста.
Когда-то он решил не последовать за отцом и двумя старшими братьями в банковское дело, а футбольная слава решила ему проблему трудоустройства. Сингулер получил место в вашингтонском штате техасского сенатора, а благодаря этому присмотрелся вблизи к Секретной службе.
Секретная служба - это рука министерства финансов США, и занимается она не только охраной президента и вице-президента. Она расследует федеральные преступления, такие как изготовление фальшивых денег, подделка правительственных облигаций, кража чеков казначейства и угрозы иностранным дипломатам - а всё это несравненно интереснее, чем банковское дело. Сингулеру нравился также дух товарищества в среде агентов, напоминавший ему атмосферу в футбольной команде. К тому же за спиной агента всегда стояло правительство, а это веский фактор.
Сингулер откинулся назад в своём вращающемся кресле и заговорил в потолок:
- Министерство юстиции, госдепартамент и контора прокурора США отгрызают мне яйца из-за того, что ты сделал с этим корейским дипломатом. У тебя порывистая натура, а выдают мне. Теперь я тебе должен кое-что выдать.
Он взглянул на Деккера из-под приспущенных век.
- Такие как ты портят мне печень. Вы считаете себя умными, умнее всех прочих. Я тебе сказал ступать осторожно, а ты делаешь наоборот. Ну, городской мальчик, если ты осёл, не обижайся, когда тебе отобьют задницу.
- Наверно, я должен беспокоиться, - спокойно проговорил Деккер.
- Слушай, умник, даже в твоей команде считают, что на этот раз ты забрёл в дерьмо. Твой начальник участка, все "шишки" в управлении полиции очень хотят тебя высечь, а день едва начался.
Деккер поднял свёрнутую "Таймс".
- Кстати, я не пил и не начал драку. Все эти описания - чушь собачья.
- Ты ударился о камень или камень ударился о тебя, один хрен. Я объясню. Мне плевать, кто начал драку, ты или проезжие эскимосы. Из-за тебя я выгляжу дураком. Агент маршальской службы США избивает иностранного дипломата. Иисусе, это же первый приз. Чёрт возьми, ты хотя бы слышишь, что я тебе говорю? Я прямо сказал тебе заниматься Дюмасом и погибшими полицейскими. Забудь Тоуни как-её-там, сказал я.
Деккер поморщился.
- Ты сказал ещё держаться подальше от Пака Сона. А фамилия у неё Да-Силва. Какое она имеет отношение к Киму Шину?
- Знаешь, что, мальчик? Я думаю, ты совсем тёмный. А нужные вещи знать нужно, поэтому сейчас тебе нужно меня послушать. Наша страна выкладывает больше трёх миллиардов долларов в год на защиту Южной Кореи. И хотя у корейцев есть друзья в Конгрессе, много друзей, кое-кто всё же считает, что это уж слишком большая защита для страны, которая и так имеет торговый избыток с нами. Может, они в чём-то правы.
Развернув три пластика "Джуси Фрут", Сингулер скатал из жевательной резинки шарик и сунул в рот.
- Но. И ещё раз - но. У Северной Кореи есть ядерная программа. Значит, вывести свои войска с юга мы не можем. А между Северной и Южной Кореей идут какие-то секретные переговоры о воссоединении. Где же тогда оказываемся мы, богобоязненные белые христиане?
Сингулер помолчал, методично жуя резинку.
- Мы оказываемся как раз в таком положении, в котором нужны друзья, иначе вышибут из игры. Нравится нам это или нет, мы должны поддерживать хорошие отношения с южными корейцами. Для начала можем не бить их дипломатов. Ты не знаешь, но корейцы платят только один процент своего оборонного бюджета. Остальное платит Дядя Сэм. Да, да, приятель. Мы оплачиваем оборону людей, из-за которых у нас дома безработица. Правда, весело? Ну вот, и сейчас у нас с ними идут тонкие переговоры. В чём суть: мы хотим, чтобы они больше платили за собственную оборону. Но если американские полицейские начинают избивать корейских посланцев, представь, как это отражается на дипломатическом процессе. Ты меня понимаешь?
Деккер отставил кофейную чашку и неторопливо скрестил ноги.
- Я понимаю, что ты с самого начала дёргал меня за ниточки. Взял меня на борт, чтобы я не поднимал волну.
- Детектив, вся твоя история показывает, что ты несчастливый человек. А несчастливые люди думают или слишком мало, или слишком много.
Деккер усмехнулся.
- Я думаю также, что южнокорейское правительство участвует в операции Смехотуна: фальшивые деньги.
Сингулер перестал жевать.
- Я думаю, что наше правительство об этом знает, - продолжал Деккер. Вот почему там недовольны, что я врезал Киму Шину. Наверно, тебе сказали, что Смехотуна можно взять, если только не поднимется волна. Это напоминает мне войну с наркотиками - войну, выиграть которую мы не хотим. Иначе в Латинской Америке у нас была бы другая политика.
