Энн Перри - Казнь на Вестминстерском мосту
Тут Питт вспомнил о нераспечатанном письме Эмили, которое Шарлотта положила в карман передника в ожидании того момента, когда он уйдет из дома. Жена не хотела, чтобы он видел ее лицо, когда она будет читать о Венеции и Риме, о красоте и романтике тех мест, которые довелось посетить Эмили.
Он согласится на повышение, естественно, согласится. Он обязан согласиться.
Но сначала нужно поймать Вестминстерского головореза, как его прозвали газетчики.
Действительно ли им может оказаться Джеймс Карфакс? Питту трудно было представить, что у этого красивого, обаятельного и довольно поверхностного человека хватит жестокости убить троих, одного за другим, просто ради того, чтобы добраться до наследства жены.
А как же Хелен? Достаточно ли сильны ее любовь к мужу и желание удержать его, чтобы она решилась на подобные преступления, сначала ради него, а потом чтобы защитить саму себя? Или его?
Питт целый день потратил на изучение финансовых вопросов. Сначала он нашел запись о продаже картины Хелен Карфакс, затем проверил, не продавала ли она еще что-то, и выяснил, что продавала: наброски, безделушки, одну или две резные работы. Все это она сбыла до картины, отсутствие которой он заметил. Чтобы понять, на что пошли эти деньги, надо было изучить личные счета Хелен, но вряд ли это что-то дало бы, потому что она наверняка покупала платья и духи, пытаясь сделать себя более привлекательной для гулящего мужа, или украшения, или медицинские препараты, или подарки для Джеймса или кого-то еще. Или, возможно, она играла — ведь женщинам тоже не чужды азартные игры.
Питт вернулся домой чуть позже шести, уставший и удрученный. В уныние его вгоняла не только сложность расследуемого дела, но и мысли о повышении, о грядущей необходимости руководить людьми вместо того, чтобы выполнять работу самому. Однако он знал, что Шарлотта не должна догадаться о его чувствах. Если она поймет, насколько сильно ему претит новая должность, для нее померкнет радость от всего того, что может дать эта должность. Он должен тщательно скрывать от нее свои эмоции.
Шарлотта была на кухне, уже накормив полдником детей и теперь готовя чай для мужа. В помещении было тепло, желтый свет от газовых ламп наполнял его уютом. Деревянный стол был тщательно вычищен; в воздухе витали ароматы мыла, выпеченного хлеба и чего-то еще — Томас так и не определил, чего именно.
Он без слов подошел к жене, обнял ее, прижал и поцеловал, не обращая внимания на мокрые руки и испачканный мукой фартук. Преодолев удивление, Шарлотта с жаром откликнулась на его ласку.
Питт решил выложить новость сразу, чтобы у него не было времени передумать или пожалеть.
— Меня повысят! Драммонд сказал, как только раскроем дело. Это означает больше денег и влияния и более высокую должность.
Шарлотта еще крепче стиснула его в объятиях и спрятала лицо у него на груди.
— Томас, это же замечательно! Ты это заслужил, ты уже давно это заслужил! Ты и дальше будешь работать над делами?
— Нет.
— Значит, ты будешь в большей безопасности!
У него все получилось: он сказал ей, не вызвав у нее ни малейших подозрений. Жена обрадовалась и испытала гордость за него. Питт вдруг почувствовал себя чудовищно одиноким. Шарлотта даже не поняла, чего это будет ему стоить; она не догадывается, что он предпочел бы работать на «земле», с людьми, вплотную соприкасаться с изнанкой жизни, а через это — с действительностью. Потому что только так можно понять другого человека.
Но все это глупости. Не будет же он делиться с ней своими мыслями, рассказывать о своих опасениях! Пусть порадуется всласть. Томас отстранился от жены и улыбнулся.
Шарлотта вгляделась в его лицо, и ликующее выражение в ее глазах сменилось вопросительным.
— В чем дело? Что не так?
— Расследование, — ответил Питт. — Чем больше я занимаюсь им, тем дальше оно ускользает от меня.
— Расскажи мне поподробнее. Расскажи мне о последней жертве, — попросила Шарлотта. — А я пока покормлю тебя. Грейси наверху с детьми. Ты все растолкуешь мне, пока будешь есть.
Ни на минуту не усомнившись в его согласии, она сняла крышку со сковородки и помешала то, от чего по кухне поплыл восхитительный запах. Затем взяла подогретые в духовке тарелки и разложила на них жаркое из баранины, добавила к нему толстые стебли лука-порея, ломтики картошки и белую репу и для остроты и запаха посыпала все это сушеным розмарином.
Питт рассказал ей обо всем, о чем умалчивал раньше. Он перескакивал с одного на другое, движимый скорее эмоциями, чем логикой. К тому же с момента их последнего разговора ему не удалось узнать практически ничего нового, а сведения о Катберте Шеридане отличались скудостью.
Когда он закончил, Шарлотта некоторое время сидела молча, глядя в пустую тарелку. Наконец она подняла голову, и Томас обнаружил, что ее щеки заливает яркий румянец, а лицо выражает все то, что он видел уже не раз: робость, смущение и одновременно вызов.
— Ну? — тихо спросил он. — И как ты с этим связана? Через кого? Эмили, насколько мне известно, в Италии, да?
— О да! — с явным облегчением воскликнула Шарлотта. — Да, она во Флоренции. Во всяком случае, письмо, которое доставили сегодня утром, пришло оттуда. Хотя сейчас она уже может быть где угодно.
— Тогда кто?
— Тетушка Веспасия… пригласила меня.
У Питта брови поползли на лоб.
— Расследовать дело Вестминстерского головореза? — уточнил он, с трудом веря, что такое возможно.
— Ну да, в некотором смысле…
— Поясни, пожалуйста, Шарлотта.
— Видишь ли, Африка Дауэлл — племянница близкой подруги тети Веспасии, мисс Зенобии Ганн. И они считают, что полиция подозревает ее — между прочим, вполне обоснованно, как выясняется. Но я не сказала им, что дело расследуешь ты!
Питт внимательно смотрел на нее, но Шарлотта выдержала его взгляд не моргнув. Она умела хранить секреты — иногда — и вести себя уклончиво, хотя это давалось ей не без труда, однако она совсем не умела лгать ему, и оба это знали.
— И что же вы выяснили? — наконец спросил Томас.
Шарлотта прикусила губу.
— Ничего, сожалею.
— Совсем ничего?
— Ну, я подружилась с Аметист Гамильтон…
— Как, ради всего святого, тебе это удалось? Тетя Веспасия с ней знакома?
— Нет, я просто солгала. — Шарлотта смущенно опустила глаза, потом решительно подняла на него взгляд. — Она и пасынок настолько сильно ненавидят друг друга, что даже не могут нормально общаться, но я не увидела ничего, что могло бы привести к убийству. Она пробыла замужем много лет, ничего нового не случилось… — Шарлотта замолчала.
— И? — Питт не стал ждать, когда она продолжит.
— Она наследует большие деньги, но едва ли это может быть причиной, особенно для того… — Шарлотта опять замолчала.
— Для чего?
— Я хотела сказать, для того, чтобы убивать еще и Этериджа и Шеридана. Но это не само собой разумеется, правда?
— Правда, — согласился Томас. — Двоих последних могли убить, чтобы скрыть главное преступление, или их мог убить подражатель. Я не знаю.
Шарлотта ласково накрыла его руку своей.
— Узнаешь, — уверенно проговорила она, однако Питт не понимал, на чем зиждется ее уверенность: на логике или на эмоциях. — Мы узнаем, — добавила она с таким видом, будто эта мысль только что пришла ей в голову.
Глава 9
На следующее утро Шарлотта на омнибусе поехала к тетушке Веспасии. Стоял ясный весенний день, прозрачный воздух был пронизан теплыми лучами солнца. Такой день хорош для поездки за город, чтобы можно было понаблюдать, как раскрываются первые листочки, и послушать пение птиц. Вот было бы здорово, если бы им с Томасом удалось хоть один раз за лето уехать из города на выходные! А еще лучше — на целую неделю!
Затем размышления Шарлотты плавно перешли к покупкам, которые она сможет сделать на новое жалованье мужа. Начнет она со шляпки, той, с широкими полями, розовой лентой по тулье и махровой розой в натуральную величину. Ей она так идет! Ее надо носить под определенным углом, сдвинув слегка к правой брови и приподняв слева.
Еще она купит два или три муслиновых платья для Джемаймы, и ей больше не придется обходиться одним для воскресных выходов в свет. Какое больше подойдет дочурке: бледно-голубое или светло-зеленое? Естественно, Шарлотте скажут, что голубой и зеленый носить вместе нельзя, но лично ей это сочетание нравится, оно напоминает зеленые листья на фоне неба.
Шарлотта так глубоко погрузилась в приятные мечты, что едва не проехала свою остановку. К счастью, она вовремя опомнилась, а то пришлось бы возвращаться на довольно большое расстояние. Люди ранга тетушки Веспасии живут вдали от маршрутов общественного транспорта.
Шарлотта буквально вылетела из омнибуса на тротуар и едва не упала. Проигнорировав критические замечания двух дородных дам в черном, она быстрым шагом поспешила к городскому дому Веспасии.
