Джеффри Дивер - Слеза дьявола
Лукас повернулась к Геллеру.
— Позвони в полицию Скоттсдейла. Узнай, не было ли там чего нового.
Агент взялся за телефон.
Эванс внимательно оглядел оборудование трейлера, еще раз задержавшись взглядом на фотографии мертвого преступника.
— Если говорить о преступнике-одиночке по кличке Диггер, — продолжал он, — то таковой фигурировал в криминальных делах Англии в 1930-х годах. На самом деле его звали Джон Барнстолл. Он, между прочим, был аристократом, носил титул виконта. Жил в Девоншире. Всем говорил, что у него есть семья, но ее никто никогда не видел. Позднее выяснилось, что Барнстолл убил жену, двоих своих детей и нескольких местных фермеров. Под своей усадьбой он прорыл сеть подземных ходов, где хранил трупы в забальзамированном виде.
— Омерзительная история, — пробормотал Харди.
— Поэтому пресса и окрестила его Диггером — как раз из-за этих подземных туннелей. В семидесятые годы в Лондоне одна банда взяла себе его имя, но это вообще были обыкновенные уличные попрошайки.
— Есть вероятность, что покойный преступник или его сообщник-стрелок могли слышать об этом Диггере и взять его, так сказать, за образец? — спросила Лукас.
— Сейчас мне трудно судить об этом. Необходимо больше информации. Для начала нужно выделить, есть ли общность характеристик их образа действий и поведения.
Общность характеристик, подумал Паркер. Именно обнаружение общности признаков, несвойственных оригиналу, служило едва ли не единственным средством распознавания фальшивых документов. Угол наклона букв, манера прикладывать перо к бумаге и заканчивать строку, очертания нижних частей в строчных буквах «y», «g» или «q», даже степень дрожания руки. Отличить подделку по какой-то одной примете невозможно.
— Вы должны знать вот еще что, — сказал он Эвансу. — Скорее всего это далеко не первые преступления, совершенные Диггером и его сообщником.
— С нами связался один независимый журналист, — продолжила Лукас. — Он полагает, что стрельба в Вашингтоне только последнее звено в цепочке схожих преступлений.
— Где они был совершены?
— В Бостоне, в пригороде Нью-Йорка и в Филадельфии. Все по одной схеме. Ограбления или вымогательство денег, а убийства — тактический прием, чтобы обеспечить успех.
— Значит, основной целью были все-таки деньги? — спросил Эванс.
— Да, — ответил Паркер, — хотя в одном случае их заменили драгоценности.
— Тогда мы едва ли найдем связь с Барнстоллом. В наши дни ему бы поставили диагноз параноидальная шизофрения. А мы имеем дело с антиобщественным поведением в чистом виде. Тем не менее мне бы хотелось ознакомиться с подробностями преступлений, совершенных в других городах. И узнать как можно больше об их образе действий сегодня.
— Мы находимся здесь, чтобы найти их конспиративную квартиру, — сказал Харди. — Там может обнаружиться немало ценной информации.
Но Лукас разочарованно покачала головой:
— Жаль. Я надеялась, что кличка Диггер означает что-то более реальное. Быть может, даже содержит прямой ключ к разгадке.
— О, это все еще вовсе не исключено, — заверил ее Эванс. — Нам просто нужно больше данных. То, что кличка не из самых распространенных, уже само по себе хорошая для нас новость. Если ее придумал мертвый сообщник, это скажет нам нечто важное о нем. Если же стрелок дал ее себе сам — то мы узнаем кое-что о стрелке. Понимаете, клички, как и любые другие наименования, которые мы себе даем, очень важны для составления нашего психологического портрета.
Он посмотрел на Паркера.
— Вот вам пример. Когда мы с моим коллегой величаем себя «консультантами», в это слово вкладывается определенный психологический подтекст. Мы подразумеваем, что хотели бы до известной степени контролировать ситуацию, но при этом избежать ответственности за ее исход и всякого риска.
«В самую точку», — отметил про себя Паркер.
— Знаете что, — продолжал Эванс, — я бы с удовольствием побыл с вами еще какое-то время.
Он снова посмотрел на фото и рассмеялся.
— Мне еще никогда не приходилось заниматься психоанализом мертвецов. Это что-то совсем необычное.
— Нам сейчас пригодится любая помощь, — сказала Лукас. — Мы будем вам крайне признательны.
Эванс открыл рюкзак и достал оттуда внушительных размеров металлический термос. Отвинтив крышку, в которую была вставлена чашка, он налил туда черного кофе.
— Я подсел на этот напиток, — сказал он. — Хотя, как все думают, у психоаналитиков не должно быть дурных привычек. Угостить кого-нибудь?
Все дружно отказались, и Эванс убрал термос на место. Потом он достал сотовый телефон и позвонил жене, предупредив, что задерживается на работе.
Это напомнило Паркеру о детях. Он тоже взялся за мобильник и набрал свой домашний номер.
— Алло? — ответила миссис Каванаг голосом доброй бабушки.
— Это я, — сказал Паркер. — Как там наша крепость? Держится?
— Они скоро доведут меня до банкротства. Я ничего не понимаю в этих космических деньгах из «Звездных войн». А они нарочно не объясняют.
Она засмеялась, и было слышно, как залились смехом дети, находившиеся рядом с ней.
— Что с Робби? — спросил Паркер. — Он все еще расстроен?
— Он немного загрустил, — ответила она, понизив голос, — но мы со Стефи помогли ему развеселиться. Они оба очень хотят, чтобы к полуночи вы вернулись домой.
— Я постараюсь. Джоан не звонила?
— Нет, — ответила миссис Каванаг и снова засмеялась. — Но знаете, Паркер, одну забавную вещь? Если бы она позвонила и я увидела ее номер на определителе, у меня скорее всего не хватило бы времени, чтобы снять трубку. И она подумала бы, что вы все отправились в кино или в бар «Руби тьюсдэй». Как вам такая идея?
— Мне она очень нравится, миссис Каванаг.
— Я так и подумала. Определитель номера — великое изобретение, как вы считаете?
— Если бы его не было, я бы сам его придумал, — отозвался Паркер. — Я еще позвоню чуть позже.
Они разъединились.
Кейдж невольно все слышал.
— Как твой парень? — спросил он. — С ним все в порядке?
— Он в норме, — со вздохом ответил Паркер. — Просто его преследуют дурные воспоминания о том, что случилось несколько лет назад.
Заметив вопросительно вскинутые брови Эванса, Паркер пояснил:
— Еще когда я работал в Бюро, подозреваемый вломился к нам в дом.
Он обратил внимание, что Лукас тоже стала прислушиваться к его словам.
— И ваш сын видел его? — спросил Эванс.
— Именно через окно его спальни преступник пытался проникнуть внутрь, — ответил Паркер.
— Боже милостивый! — воскликнул Сид. — До чего же мне отвратительны такие вещи, если они происходят с детьми! Описать не могу!
— ПТСР? — спросила Лукас.
— Посттравматическое стрессовое расстройство. — Паркера действительно некоторое время волновало, что у мальчика оно может развиться, и он показал Робби специалисту. Но врач заверил его, что поскольку ребенок был слишком мал и Лодочник не причинил ему физического вреда, расстройство психики ему не грозит.
Паркер рассказал сейчас об этом, но добавил:
— Проблема в том, что это случилось в канун Рождества. А как вы понимаете, с этим временем у детей всегда связаны особо живые воспоминания. То есть в целом он прошел через это благополучно, но все-таки…
— Но все-таки вы бы дорого дали, чтобы этого никогда не случилось, — завершил его мысль Эванс.
— Верно, — кивнул Паркер, глядя на хмурое лицо Лукас и гадая, откуда о посттравматическом стрессе знает она.
— Но он чувствует себя хорошо? Я имею в виду сегодня, — спросил психолог.
— Да. Просто снова напугался немного сегодня утром.
— У меня тоже есть дети, — сказал Эванс и обратился к Лукас: — А у вас?
— Нет, — ответила она. — Я не замужем.
— Когда появляются дети, вы словно теряете часть разума. — Эванс говорил, обращаясь к ней. — Они забирают ее у вас, и назад уже ничего не вернуть. Вы все время волнуетесь за них. Вам кажется, что они расстроены, растеряны, опечалены. Иногда меня удивляет сам по себе факт, что родители еще сохраняют способность вообще жить какой-то своей жизнью.
— Неужели? — спросила Лукас, но уже явно думая о чем-то другом.
Эванс стал рассматривать записку, и на какое-то время воцарилось молчание. Геллер стучал по клавишам. Кейдж склонился над картой. Лукас крутила пальцем прядь своих светлых волос. И жест мог показаться почти кокетливым, если бы не прежние холодно-каменные глаза. Мыслями она была где-то в другом месте.
Когда на мониторе компьютера что-то высветилось, Геллер выпрямился.
— Пришел ответ из Скоттсдейла. — Он читал электронное письмо. — Так. Местное полицейское управление, конечно, знает о той банде Грейвдиггеров, но они потеряли всякую связь с ее бывшими членами. Они давно угомонились. Большинство теперь примерные отцы семейств.
