Искатель,1994 №1 - Дональд Уэстлейк
Когда Конгре станет хозяином на маяке, у него будет достаточно времени, чтобы перенести на прежнее место все, что пока осталось в пещере. Скоро новая стоянка станет известна мореплавателям, и нет ничего невозможного в том, что судно, особенно небольшое, предпочтет укрыться в заливе, а не идти по бурному морю. Конгре решил, что такое судно попадет в его руки и даст долгожданную возможность скрыться в Тихом океане, избежав таким образом расплаты за свои преступления.
Таков был страшный план, разработанный этим злодеем. Но далеко не все зависело только от него, а главное — надо было успеть осуществить этот план до возвращения «Санта-Фе». Если пираты не успеют покинуть остров ко дню прибытия смены смотрителей, Конгре и его сообщники вынуждены будут вернуться на мыс Сан-Бартелеми. Причем обстоятельства тогда изменятся: капитан Лафайят, не найдя Васкеса и его товарищей, догадается, что они похищены или убиты. Судно не уйдет, пока не обшарят весь остров. Если понадобится, аргентинские власти, конечно, пришлют и другие суда. Даже если Конгре и удастся — что не слишком вероятно — раздобыть туземную лодку, пролив будет под таким наблюдением, что до Огненной Земли не добраться.
Вечером 22-го Конгре с Каркайте гуляли по краю мыса, разговаривали и по морской привычке наблюдали за состоянием моря и неба.
Погода была неважная. На горизонте собирались тучи. Дул сильный северо-восточный ветер.
Вдруг Конгре остановился и сказал, устремив взгляд в открытое море:
— Каркайте, посмотри-ка… вон там… на траверзе мыса… Каркайте взглянул в указанном направлении.
— О! — сказал он. — Судно!
— И оно идет к острову, — продолжал пират, — и идет против ветра.
В самом деле, судно, распустив все паруса, лавировало примерно в двух милях от Сан-Бартелеми.
Хотя судно и шло против ветра, оно все же понемногу продвигалось вперед и до темноты могло войти в пролив, если вообще собиралось это сделать.
— Шхуна, — произнес Конгре, — водоизмещением в сто пятьдесят — двести тонн.
Вся шайка собралась на берегу. Не в первый раз к Эстадосу приближалось судно. В таких случаях пираты завлекали суда на скалы с помощью фальшивых сигналов.
Кто-то предложил еще раз воспользоваться этим способом.
— Нет, — возразил Конгре. — Эта шхуна погибнуть не должна. Постараемся ее захватить. Скорее всего она не войдет в пролив до ночи. Завтра мы увидим ее на траверзе мыса и тогда посмотрим, что можно будет сделать.
Через час судно растворилось в полной темноте, ни один сигнал не выдавал его присутствия.
Ночью ветер сменился на юго-западный.
На рассвете, выйдя на берег, Конгре и другие пираты увидели шхуну лежащей на рифах у мыса Сан-Бартелеми.
Эта шхуна, если судить по ее корпусу и мачтам, водоизмещением не превышала ста пятидесяти — ста шестидесяти тонн. Налетевший с запада шквал толкнул ее на усеянную камнями песчаную банку, где она могла бы разбиться. Но было похоже на то, что корпус ее пострадал. Наклонившись на левый борт, форштевнем к земле, правый борт она подставила волнам. В этом положении была видна вся палуба, от бака до кормовой рубки. Мачты остались целы; паруса, кроме закрепленных фока, бом-брамселя и топселя, оказались наполовину убранными.
Накануне вечером, когда шхуна появилась у мыса Сан-Бартелеми, она шла правым галсом против довольно сильного северо-восточного ветра и пыталась войти в пролив Лемера. К тому времени, когда Конгре и его люди перестали видеть ее в темноте, ветер стал слабеть, и вскоре его силы оказалось недостаточно, чтобы судно смогло развить сколько-нибудь ощутимую скорость. Вероятно, течение сносило шхуну на рифы, она подошла слишком близко к берегу и не смогла вернуться в открытое море, когда ветер резко, как часто здесь случается, переменил направление. Положение рей показывало, что команда сделала все возможное, чтобы увести судно от берега, но время было упущено, и шхуна села на мель.
О судьбе капитана и команды оставалось только гадать. Вероятнее всего, увидев, что ветер и течение сносят корабль на опасный берег, ощетинившийся рифами, они спустили на воду шлюпку, не сомневаясь, что судно разобьется о скалы и все до одного погибнут. Плачевная ошибка: оставшись на борту, они были бы целы и невредимы! А теперь и гибель казалась несомненной, так как шлюпка плавала килем вверх в двух милях к северо-востоку, и ветер подталкивал ее к заливу Франклина.
Пока вода продолжала убывать, было легко попасть на борт шхуны, пробравшись по камням от конца мыса Сан-Бартелеми туда, где она лежала, не более чем в полумиле от берега. Это и проделали Конгре, Каркайте и еще двое пиратов. Остальные, стоя у скалы, смотрели, не покажется ли кто-нибудь, оставшийся в живых после кораблекрушения.
Конгре обошел шхуну кругом и прочел на корме надпись: «Мауле. Вальпараисо». Значит, судно, выброшенное ночью на берег, было чилийским.
— Именно то, что нам надо, — сказал Каркайте.
— Если в корпусе нет течи, — заметил кто-то.
— Течь устраняется, как и любое другое повреждение, — ответил Конгре.
Он осмотрел подводные части со стороны моря. Обшивка вроде бы не пострадала. Форштевень, слегка зарывшийся в песок, казался целым, так же, как и ахтерштевень, и руль, прочно державшийся в металлической окантовке. О той стороне корпуса, что лежала на песке, трудно было сказать что-то определенное, пока ее не смогли осмотреть.
— Поднимаемся на борт! — скомандовал Конгре.
Если наклон судна позволял легко забраться на палубу через левый борт, то он же мешал свободно перемещаться по ней. Приходилось ползти, цепляясь за коечные сетки. Конгре и остальные пересекли палубу, опираясь на руслени грот-мачты.
Видимо, удар о берег был не слишком сильным, и, кроме нескольких незакрепленных деталей, все осталось на месте. Пожалуй, с приливом шхуна могла бы самостоятельно сняться с мели, если, конечно, через трещины в подводной части корпуса в нее не проникла вода.
Первым делом Конгре отправился в каюту капитана, достал из стенного шкафа судовые документы и вернулся с ними на палубу, где его ждал Каркайте.
Изучив документы, они узнали, что шхуна «Мауле» вышла 23 ноября в направлении Фолклендских островов. Шхуна шла с балластом, собираясь принять груз на Мальвинских островах. Балласт состоял из сваленного в беспорядке железного лома. Но разгрузка отняла бы слишком много времени: прилив должен был вот-вот начаться.
Конгре сказал, обращаясь к Каркайте:
— Подготовим все, чтобы отбуксировать шхуну, как только под килем наберется
